Спи, Нил Айви. Спи своим самым сладким сном. Ты прекрасен, Нил. Как же он красиво спит. Мне хочется зарыться в его тело, в его волосы и просто окутаться его теплом. Но я боюсь даже дышать рядом. Боюсь, что разбужу и нарушу его покой. Оглядываю парня и смахиваю вновь набежавшую слезу: какую же мерзость он вводил в себя буквально пару часов назад, как же плакал и кричал о помощи, пока я не вбежал в неизвестную мне ранее квартиру и не успокоил его. Ощущение, что все должно быть по-другому, не покидает меня. Он мог бы быть успешным актером, с его внешними данными – легко, или шикарным художником, он безумно талантливый человек. Но почему именно он сейчас спит в этом усеянном мраком и пустоте доме и умирает от дезоморфина? Он зависим от зла и смерти. Он ищет, чем бы себя убить. Он, по сути, такой же, как и я. Наркоманы такие же поклонники смерти, как и самоубийцы.

А ведь я совсем не это ожидал увидеть, когда не смог не пойти следом за ним. Я, будто очарованный, следил за парнем, желая узнать хоть каплю о его жизни. Но я не хотел узнать ТАКОЕ. А что бы было, если бы я не успел? Кто бы ему помог? Что было бы, если бы я не услышал крики и плач, стоя под его окном на первом этаже? Я даже не хочу думать о том, что ничего бы не было. И его бы не стало тоже.

Я вижу эти пальцы, кисти и ладони, они прекрасны, эти руки не должны были никогда в жизни держать шприц. Эти вены. Сколько в них осталось крови? Там уже давно смертельный яд, убивающий это неземное создание изнутри снова и снова.

А, возможно, я все-таки опоздал? Может, я слишком поздно вторгся в его жизнь? Слишком поздно судьба свела две искалеченные души. А, возможно, он и есть мое спасение? Точно такое же, как и я его. Подставляя голову под холодные капли дождя, вдыхаю мирный запах ночи. Я никогда его не оставлю, мы пройдем через это вместе. Вглядываясь в освещенное полумраком лицо парня, я пытался понять: что совершила с ним жизнь? Или что он совершил с жизнью? Закрыв глаза и наклонившись вперед, поддался навстречу ветру, что мягко гудел в ушах и освежал все безумные мысли в моей голове. Я не знаю Нила, я не знаю этого странного художника, мне не важно, почему он так себя уничтожает и почему каждый божий день он проводит, рисуя в парке. Я знаю одно – я буду его верой. Я заставлю его жить и помогу ему обрести покой.

Меня зовут Бенджамин Марлоу. Всю последующую ночь я провел, выкидывая из дома Айви все шприцы, инъекции, стеклянные колбы с непонятной жидкостью и, самое страшное, - белый порошок на вид из измельченного аспирина, мела и даже стирального порошка – героин.

***

Меня зовут Нил Айви, и, кажется, я боюсь собственной квартиры. Образ Колина встречается мне на каждом углу, у каждого поворота. На пути к кухне, стоя в душе, в темных коридорах. Он преследует меня, а мне безумно страшно. Я виноват перед ним за то, что не уберег, за то, что отпустил и не вернул. Он приходит отомстить мне? Он хочет, чтобы я страдал? Он желает поквитаться? Ну и пусть. Я готов принять смерть от разрыва сердца, я уже слишком долго её жду.

Единственные союзники и сожители – наркотики, встречают меня дома. Больше никого нет, да и не нужно. Я готов портить свою жизнь, лишь бы только другим не пришлось страдать.

Однажды мое тело предадут земле, меня похоронят точно также, как и сотни других наркоманов, в могиле для бомжей. И никто никогда не обронит слезы, никто не скажет «жаль». Никто. Люди просто молча пройдут мимо, либо плюнут на рыхлую землю над моим вонючим трупом. Я молю только об одном: лишь бы мое тело начало разлагаться там, в могиле, только бы не при жизни. Я боюсь превратиться в страшную тряпичную куклу, заштопанную по всем краям. Я видел таких наркоманов. Вчера умерла одна моя хорошая знакомая, Натали Стюарт, от заражения крови. Вот так бывает. Сегодня разговариваешь с человеком, а завтра его уже нет. На ноге у нее начался страшный абсцесс, она загноилась. Затем в ход пошли руки, и она совсем зачахла. Страшные последствия «крокодила», они такие. Но даже это меня не останавливает, и я первым делом бреду на кухню изготавливать свое «зелье», чтобы «поужинать» и лечь спать.

***

Меня зовут Анкэль.

Мне кажется, я обретаю покой. Я гляжу в бесформенное бездонное небо, и оно впервые такое ясное для меня. Наконец-то страшные молнии, что неустанно терзали бедное небо, прекратились. Даже миллионные голоса в моей голове замолчали и отпустили. Сухой холодный ветер терзает мое лицо и развивает пряди волос, я хочу почувствовать отрезвляющий дождь, но небо слишком светлое. Я поднимаюсь вверх, кажется, еще немного - и меня съедят небеса. Опуская голову, я краем глаза замечаю расплывчатый силуэт Рэйна. Кажется, я впервые вижу, как он плачет. Он что-то кричит мне вслед, но его слова ускользают от моих ушей. Слышу только рваные обрывки фраз и вижу его слезы. Я не хочу это видеть, пусть он прекратит, немедленно.

- Ты уходишь от меня, ты покидаешь.

Он ревел, и моя душа разрывалась с каждым его всхлипом.

- Прости меня, Рэйн. Я должен был ему помочь. Я заслужил такой участи, но он - нет. Я так хочу, чтобы он жил. Прости меня и просто отпусти.

- Как же? Я не умею существовать без тебя, ты нужен мне здесь, Анкэль!

Вдруг лиловое небо заискрилось серебряной паутиной молний над головой, погода поменялась, и резко потемнело. Рэйн еще больше начал орать и хаотично оглядываться по сторонам. Мы оба знаем, что это означает – Бездна зовет меня в свои уничтожающие объятия.

Рэйн, наконец, улыбнулся. Только это не была прежняя улыбка друга, это была всего лишь имитация. Печальная видимость, которая не может скрыть боли. Я обречен исчезнуть навсегда, а он так и останется прикованным к этому безразличному мертвому саду.

- Анкэль, я всегда буду тебя помнить. Я всегда буду тебя…

- Рэйн, не нужно. Я бы никогда не смог. Ты видел мои страдания, ты видел, как больно Нилу. Я так счастлив, что мне удалось отдать свою душу. Рядом с Бенджамином она будет в безопасности. Теперь я свободен.

- Нет… Анкэль, стой!

Друг изо всех сил хватает меня за руку, но ловит только ветер. Перед глазами калейдоскопом проносится выжженная трава, лишенные крон деревья, людские кости и мой милый Рэйн. Не знаю, что меня ждет дальше. Каким будет мой следующий путь? И будет ли он вообще? Но я знаю точно одно: у меня была миссия – спасти погибшую душу, это было невыносимо трудно. Но я ее выполнил. Теперь я могу исчезнуть.

Лучи солнца освещали землю и играли в лужицах веселыми переливами. Они пробрались в каждый уголок мертвого сада, оповещая, что еще одна душа обрела покой.

***

- Привет, Нил.

Меня до сих пор трясет от головокружения, тошноты и холода. Пара пощечин незнакомого парня разбудили меня, но я бы еще поспал. Спасибо, что хоть кулаком по челюсти не съездил. Утро в Портленде красивое. Наверное, самая прекрасная пора дня, когда всю ночь за окном льют дожди, а утро встречает со свежестью и морозцем.

- Ты кто такой? Проваливай!

Полусонный стягиваю с себя одеяло и пытаюсь подняться с кровати. Хм. Странно, почему я одет?

- Ты шлюха? Сколько я тебе должен?

Парень немного опешил от такой откровенности. Но что таить? Я ничего не помню, такое случается. Наверняка вчера снова переборщил с дезоморфином, вот и не помню ни черта. А парни в моей постели – это уже не новость.

- Мы познакомились вчера в парке, ты рисовал меня.

Уловив мой непонимающий взгляд, парень резко обернулся и метнулся на кухню. Вернувшись через некоторое мгновение, он подал мне стакан воды и мои личные эскизы. Я действительно рисовал юношу. В черно-белых набросках невозможно рассмотреть полноценную картину, но то, что этот рисунок совсем не смахивает на Колина или Кристофера, я знал.

- Бенджамин?

- Узнал?

Господи, не улыбайся так, умоляю. Только не терзай мое сердце еще больше.

- Ты должен уйти, - опускаю голову, чтобы он не заметил мое поникшее настроение, - тебе нельзя здесь оставаться.

- Тебе нужна помощь.

- Я не стану обращаться к врачам. Уходи.