- Федор Петрович, я провожу вас до администрации. – Спокойно сказал он.

В этот момент мы толпой убирали следы пребывания людей с поляны, и снова взяв у девушек, особенно у Люси, тяжелое снаряжение, собрались кружком около Петровича и Елисея.

- Хорошо, Елисей, спасибо, что приютили нас.

- Не за что. – Быстрый взгляд на меня.

А я стоял и не мог отвести от него взгляда, сегодня он был все в тех же черных узких джинсах, высоких ботинках и потрясающей салатовой кофте. Мои любимые волосы были заплетены в косу и собраны в своеобразный пучок, заколоты веточкой с молодыми листочками.

Так получилось, что все пошли вперед, а он остался стоять, я тоже не двигался.

- Стас, прости, я совсем забыл о том, что вас нужно проводить.

- Ничего, я рад… - я сглотнул.

- Иди сюда. – Он протянул руку и обнял меня. – Еле выдержал вчера…

- А я не смог. – Я уткнулся в его солнечное сплетение. – Как ты будешь?..

- Тяжело, любимый. Но я уже все тебе сказал, и будущее все еще неизменно: ты и я.

Я ничего не ответил, всю дорогу он держал меня за руку, и иногда поглаживал большим пальцем ладонь, она пролетела, как миг, перед домиком администратора он остановился, попрощался с Петровичем и ребятами, и притянул меня к себе, накрыл губы.

Сладко и не спеша.

- Лис…

- Ненавижу прощаться.

- И я.

- Но обожаю встречи.

- Тогда я буду ждать нашей.

- И… Стас, не смей больше реветь.

Я удивленно вскинул голову и уставился в его переливающиеся медовые глаза, они сверкали лукавством и нежностью.

Это было последнее, что я запомнил четко, все остальное - расплывчато и туманно.

Всю поездку в родной город я смотрел в окно и держал веточку из его волос…

Глава 15. Здравствуй, дом.

Когда поезд прибыл на станцию, я удивленно заморгал и понял, что просидел в одной позе все время пути. Шея затекла, и все мышцы вторили ее хрусту и тянущему ощущению.

- Стас, ты в порядке? – наклонилась ко мне Зина.

- В полном, – почти не ощущая своей цельности, ответил я.

Она лишь покачала головой, но говорить ничего не стала.

Я спрятал веточку в карман куртки и подхватил ее и свои вещи, пошел на выход.

На перроне ребята уже толпились и обнимались со встречающими их родственниками, я краем глаза увидел, как Люсю обнимал отец, и мама что-то быстро говорила на ухо, приглаживая волосы дочери, рядом, гордо распрямив спину, стоял Валера.

Меня, а точнее Зину, встречал Сёма.

Мой брат, за прошедшую неделю, не изменился – всё те же потертые джинсы и футболка с длинными рукавами, но было видно, что соскучился.

Он подбежал к нам и хотел обнять свою девушку, но вовремя вспомнил, что она, вроде как, моя.

- Не стесняйся, Сёмка, мы узнали тайну века! – крикнул ему Генка, все засмеялись.

- Стас, ты, наконец, раскрыл окружающим свое инкогнито? – ухмыльнулся он, обнимая Зину и целомудренно целуя ее в щеку.

- Да, – просто ответил я.

Он был выше Зины на целую голову, цвет волос, из-за осветления, совсем не походил на мой, да и глаза у Сёмы были скорее папины, чем мамины - отливали больше синевой, чем зеленью, но он мой брат и, в свете последних событий, я совсем не представлял, как рассказать ему обо всем.

- Роме нужен уход специалиста… - услышал я Иркин бас.

Родители Ржевского кивали, как китайские болванчики, а сам Ромка, ухмыляясь, обнимал Ирину за талию.

Я улыбнулся и невольно прикоснулся к своему запястью, по руке вверх пошло тепло. Я ведь тоже не один.

- Так, товарищи студенты! – вдруг прокричал Петрович. – Не забудьте, что я вас жду через неделю, с уже, боле менее, готовыми результатами. А теперь, по коням! А то старый Петрович совершенно вымотался в этой поездке.

Все снова засмеялись.

Мы с Сёмкой проводили Зину до машины ее брата. Хмурый Тимур затушил сигарету и помог нам загрузить ее вещи.

- Привет, товарищи студенты, вас подвезти? – хрипло и потягиваясь, спросил он.

- Нет, Тим, я на коне, – улыбаясь, ответил ему Сёма.

- Стас, ты чего такой хмурый, не понравилась природа? – похлопывая по плечу, обратился ко мне Тимур.

- Нет, все прошло очень хорошо и даже почти мирно, – пожимая ему руку, ответил я.

- Папа! – визгнул Генка.

Мы обернулись. Да, отец у Геннадия был совершенно не такой, каким его все представляли. Высокий, почти под два метра мужчина, с коротким ежиком светлых волос и улыбкой в тридцать два зуба, легко подхватил Генку вместе с вещами и покружил.

Рядом стоял хмурый Женя, и его родители с вежливыми улыбками наблюдали за тем, что вытворял этот рослый детина.

- Ладно, всем пока! – первый помахал нам Ржевский, и почти силой уводя сопротивляющуюся Иру к машине родителей. – Тебя все равно никто не встречает, а я, как твой парень… - дальше мы не слышали, потому, что Ирка зашипела на Рому, и он понизил голос.

- Пока! – помахал шлемом Гена и был подкинут на плечо отца. – Ой, папа! – потом спохватился и, бултыхая ногами в воздухе: - Женечка, я тебе позвоню!

- Да уж, пожалуйста, будь любезен, – чуть ехидно ответил ему Женька и, не стесняясь, чмокнул Гену в губы, тот залился румянцем, но никто даже ничего не сказал, мама Гены, светловолосая, миниатюрная и улыбчивая, обняла Женю и что-то прошептала, тот тоже залился румянцем, но кивнул.

Постепенно все расселись по машинам и отбыли.

Я стоял и сжимал в кармане веточку.

Вдруг Сёмка встал напротив и обнял меня за плечи, прижимая к себе.

- Ты чего, Стас?

- Ничего. Устал немного.

- Поедем домой, я там вчера принес обалденную запеканку с твоими любимыми баклажанами. Надо только в магазин заехать, а то хлеба дома нет.

Я кивнул и мы пошли к его железному коню, сейчас, после капитального ремонта и профессиональной покраски, он выглядел намного лучше, и я знаю, что Сёма очень им дорожит и гордится.

- Только сильно не гони, – надевая шлем, попросил я, он кивнул.

До дома доехали почти вмиг, Семка загнал мотоцикл в гараж, а я, подхватив рюкзак, направился к подъезду.

Душу сковывала пустота и тоска, но я старался не поддаваться, ведь прошло всего несколько часов, и я не представлял, как буду жить дальше и принимать решения. Нет, я не чувствовал давления, но единственное, что хотело мое существо – это оказаться ближе к Елисею. Обнять его, дать волю чувствам.

Я бросил рюкзак в коридоре и присел на табуретку, специально стоящую тут для таких нужд, снял ботинки и куртку. Мой взгляд поймал ровные порезы на ткани, как будто прошлись самым острым лезвием. Я улыбнулся и провел по ним кончиками пальцев, воспоминание накрыло меня волной, я уткнулся лицом в собственную куртку, и задышал глубоко, через рот.

Мой лисенок.

- Стас, ты ведешь себя странно. – Прислонившись к входной двери и прижимая к себе батон хлеба, проговорил Сёма.

- Все хорошо.

Я оторвался от собственной ветровки и развернулся, пошел в свою комнату.

Как ни странно, в квартире было чисто, я улыбнулся, все же иногда мой брат может быть взрослым. Я не стал заходить в его комнату и проверять наличие грязной одежды в ванной, я просто упал на свою кровать и прикрыл глаза.

Медовые глаза и аромат трав – все, что сейчас мне было нужно. Я понимал, что необходимо сделать все, как можно быстрей, я прекрасно знал, что долго не выдержу без него.

Немного полежав, я встал и, скидывая одежду, направился в душ. Как только меня накрыло куполом теплой воды, я понял, что сдерживаться нет смысла – никто не увидит моих слез.

Они текли самопроизвольно, почти без моего участия, все мои мысли были заняты неделей счастья, я вспоминал, как впервые поцеловал эти сладкие малиновые губы, как красный каскад волос пленил меня. Я обнял себя руками за плечи и уткнулся лбом в кафельную стену, вспоминая наше купание в бане.

Любое действие напоминало мне о нем, я посмотрел на свое запястье, и не думая, прикоснулся к нему губами. Стало невыносимо хорошо, мне даже показалось, что Лис рядом и обнимает меня.