На кухне на мраморном столе

Для меня секс – это также когда я смертельно устал, возвращаюсь домой и нахожу свою жену раздетой, ждущей меня под простыней. Я тоже раздеваюсь и засыпаю рядом с ней. Когда она меня обнимает, для меня это уже секс. Нет нужды делать то, что под этим подразумевается. Потом это самое случается, если вдруг, обнимаясь, потихоньку что-то начинает происходить. Потом силы возвращаются. Часто, когда говорят о сексе, говорят об определенном акте. Что угодно, по-моему, может быть этим актом. Сексуальным актом будет, например, знать, что если я сейчас захочу, я позову жену на кухню, сниму с нее трусики, и возьму ее на мраморном столе или перед плитой. Когда же я знаю, что не могу осуществить свои желания, потому что если позову жену: «Иди на кухню», а она на кухню не идет и говорит: «Нет, иди сюда ты», а я: «Иди, я хочу тебе кое-что сказать», а она: «Чего тебе?», и я: «Я хочу заняться любовью на кухне», и она: «Глупый! Какая кухня?». И вот, здесь брак начинает входить в кризис и неизбежно движется к разрыву.

Кто-то нравится

Единственное, что меня беспокоит, это когда используют секс в качестве вызова или для того, чтобы унизить. Тогда это плохо. Например, когда говорят: «Видел вон ту? Я ее трахал». Конечно, логично, всем нравится числить за собой победу, но одно дело выразиться так, а другое – сказать: «Вон та девушка красивая. Я ей нравлюсь, она немного влюблена». «И что?» «Ну, кое-что было!» И больше ни слова.

Я думаю, что актер это одна из профессий, имея которую, чувствуют себя в этой области более уверенно. Потому что, бессознательно, каждый раз, когда актер снимается в фильме, он как бы немного ухаживает за партнершей, превращается в завоевателя, даже если таковым и не является. Он думает: «Я вижу, моя партнерша мне симпатизирует. Я понимаю, что если теперь немного расслабиться, можно кое-что себе с ней позволить». «Кое-что» вовсе не означает постель. Это может означать поцелуй. Я считаю, что поцеловать женщину – это, возможно, самая важная в любви вещь. Ну и, раз я это осознаю, я думаю: «Но я этого не сделаю. Не сделаю, потому что я с другой женщиной. Поэтому, даже если бы мне это было приятно, меня уже радует, что я пожертвовал этим для женщины, которая меня любит». Однако, это прекрасно, когда такое происходит. В конце концов, когда кто-нибудь говорит: «Ну, в общем, я этой девчонке нравлюсь», он получает подтверждение, что может нравиться. Потому что, я думаю, мужчина всегда этим обеспокоен. И я рад знать, что нравлюсь женщинам. Когда нравлюсь.

Бог не отвергает гомосексуалов

Секс – такая важная вещь, что мне не составляет труда представить, что это бывает между мужчиной и мужчиной или между женщинами. Не составляет труда в смысле, что я думаю, что, если они этим занимаются, то очевидно, они не могут по-другому. Так, для мужчин заниматься любовью с женщиной – это как биться об стену, то же самое. Если у них в голове существуют эти барьеры, то это правильно, что они так поступают. Я думаю, что если между мужчинами или между женщинами существуют настоящий секс и настоящая любовь, Бог не страдает. Если двое мужчин занимаются любовью и им хорошо вместе, Бог радуется, зная, что такова их натура. Временная, то есть. Скажем, Бог доволен, если мужчины живут с женщинами и наоборот. Но он знает, что существуют искажения. И тогда, соразмерно этому искажению, существует радость Бога. Однако, если в союзе таких людей, живущих в мире и согласии, а любовь, как обычно, делает всех лучше, один из них начинает ускользать, начинает изменять, и другой страдает, тогда страдает и Бог. И из-за них двоих страдает Бог.

Порок – это «еще один трофей»

Порок заключается не в половом акте и тем более не в измене. Измена может произойти и по ряду обстоятельств, потому что двое могут друг друга больше не понимать, и тогда в один прекрасный момент случается измена. И тогда речь здесь идет о том, чтобы иметь вентиль в голове, туго закрученный, чтобы человек подумал: «Ну ладно, сейчас я изменю. Мне легко изменить, потому что меня оправдывает, что все идет не слишком хорошо. Но я должен попытаться оставаться сильным, оставаться устойчивым, потому что я верю в некоторые вещи». И, наверное, в такие минуты нужно себе это повторять. Порок – это использовать секс так, чтобы растрачивать тот заряд, который у нас есть, эту энергию на неправильные вещи. По-моему, это и есть порок. Неправильные вещи, к примеру, могут быть, когда человек женат, и, пожалуй, он даже любит жену. И он, лишь бы показать себя, почувствовать себя крутым, почувствовать себя мужчиной, чтобы добавить себе еще один трофей, берет и идет с любой женщиной. С той или этой. Как если бы от этого рос счет в банке. Вот это порок: тщеславие чувствовать себя мужчиной благодаря бесконечному перепиху, которым приходится заниматься, потому что кто-то может сказать: «У меня было восемьсот женщин». А другой скажет: «А у меня восемьсот двадцать», и так далее. И если явится кто-нибудь и скажет: «У меня их было десять», тогда его, по их мнению, нужно исключить из общества. Между тем, самый крутой – именно тот, у кого было десять.

Истинный человеческий порок – отсутствие любви. И эту мощную вещь, данную нам - секс – мы должны беречь для тех важных случаев, где он необходим. Потому что, как мне кажется, он необходим также и для сохранения брака, сохранения пары. Чтобы спасти семью, нужен секс. А если мы его погоняем шпорами там и тут, мы его разрушаем не только как объект, но и как идею. Разрушаем нечто, что многие считают неприличным, но что, в конце концов, является прямо-таки божественной вещью. То есть прямо-таки волшебной палочкой, дарованной небом. Силой, чтобы, в подходящий момент, прочно удерживать такую важную вещь, как семья.

Любовь – это точка опоры

Я ощущаю себя хрупким. Например, кроме страха смерти, это известно, я боюсь узнать, что нет женщины, которая меня любит. Да, я знаю, что меня очень любят, но я боюсь нелюбви. Потому что чувствую, что это настолько важно для меня (это, очевидно, моя самая главная опора), что не быть любимым - наверное, это заставило бы меня порядочно пошатнуться. Тогда мне стало бы грустно. Если я люблю женщину, и я с ней, и вдруг замечаю, что она уже не так сильно меня любит, это заставляет меня страдать. Очень. Только если в это время мне не попадается другая, которая может полюбить меня и которая влюбляется в меня безумно. Тогда это будет компенсацией. Но было бы по-другому, если бы моя жена разлюбила меня. Я считаю, что я люблю свою жену. Однако внутренне я сомневаюсь, думаю, что она больше не влюблена в меня, по крайней мере, как это было когда-то. И это причиняет мне большие страдания, потому что мне необходимо знать, каждую минуту моей жизни, что есть женщина, не прекращающая меня любить. Тогда боль проходит. И именно потому, что она проходит, я немного боюсь. Почти как если бы ее уход вырвал меня из темноты чтобы оставить в холодном свете, где больше нет ни исступления, ни мучения, ни из-за потери друга, ни из-за рождения цветка. Я однажды споткнулся, чуть было не упал, потом, мало-помалу поднялся, и сейчас я сильнее, чем раньше. Сильнее именно благодаря сомнению, что женщина, с которой я вместе, может, не любит так, как любила раньше.

Думаю, что моя манера чувствовать любовь настолько бурная, что моему браку довольно легко распасться. Потому что, несмотря на все семейные принципы, в которые я очень верю, так как думаю, что, кроме прочего, семья должна быть примером для общества, ну, несмотря на все эти прекрасные принципы, которые мне, к тому же, привили еще мама и папа, я чувствую себя большим метеоритом в этой области. Я ничего бы не смог, если бы не был постоянно влюблен, потому что моя работа достаточно интересная, но, в то же время, и изнурительная. Однако, так как я женился на умной девушке, кроме того, что красивой, она прекрасно знает, что такой как я не сможет работать, зная, что нет женщины, которая его любит. Тогда мне невесело. И если влюблен только я, понятно, что я впадаю в депрессию.