Схема бронирования тяжелого танка СМК

В таком виде небольшой макет танка из дерева демонстрировался в Кремле 9 декабря 1938 г. Котин доложил об основных тактико-технических данных будущей машины, рассказал о ходе проектирования, о сомнениях проектировщиков относительно целесообразности установки на танке двух и более башен. Он демонстрировал чертежи и использовал макет двухбашенного танка.

После доклада состоялось обсуждение. Общая оценка была положительная. В ходе разговора Сталин подошел к макету, снял переднюю башню и посоветовал не делать на танке «Мюр и Мерилиз»[11]. В результате конструкторам Кировского завода пришлось работать сразу над двумя проектами: двухбашенного тяжелого танка и однобашенного танка с усиленной броней, поскольку эта машина становилась легче своего двухбашенного собрата.

Генсек предложил сэкономленный вес в 3 т использовать на усиление броневой защиты. Кроме того, была разрешена работа над однобашенным вариантом – будущим танком КВ.

СМК в двухбашенном варианте получил корпус более простой формы, а главная башня – пулемет в задней части. Предусматривалась и установка зенитного пулемета ДА. Сталин считал, что в таком танке обязательно должен быть запас питьевой воды в специальном баке.

Тактико-технические данные тяжелого танка СМК приведены в Приложении.

Однобашенный тяжелый танк получил название КВ. Такое название было выбрано неслучайно. Танкостроитель Николай Федорович Шамшурин писал: «Дело в том, что Специальное конструкторское бюро (СКБ-2) Кировского завода, где разрабатывались образцы новых танков, возглавлял с 1937 года Жозеф Яковлевич Котин, женатый на воспитаннице Ворошилова. Котин очень хорошо ориентировался в быстро меняющихся вкусах высших политических сфер, он прекрасно угадывал, что, когда и кому было нужно. Живя в полном соответствии с духом культового времени, для наглядной демонстрации “любви и преданности” вождям стал присваивать машинам еще на стадии проектирования имена “борцов за правое дело”. И кто бы мог перечить родственнику Климента Ефремовича? Между прочим, в КБ сразу же расшифровали новое название не как Клим Ворошилов, а как “Котин – Ворошилову”. К сожалению, надо признать, что КВ изначально делался не столько “для войны”, сколько “для показа”…»

На танке КВ вдоль корпуса устанавливался 12-цилиндровый V-образный дизель В-2К мощностью 600 л. с. Пуск двигателя осуществлялся двумя электростартерами или сжатым воздухом. Емкость трех топливных баков составляла 600 л. Запас ходу танка по шоссе достигал 230 км.

Производство двигателей В-2К только осваивалось в Харькове, и они имели много конструктивных недостатков. Так, особая трудность возникала при проектировании систем охлаждения дизеля в танке.

В последнее время из статьи в статью кочует миф о том, что дизель-моторы на несколько порядков менее пожароопасны, чем бензиновые двигатели. Сторонники дизеля устраивали публичные шоу, поднося зажженный факел к ведру с бензином – ведро мгновенно охватывалось пламенем, а вот соляр загорался с большим трудом.

Будучи студентом 2-го курса, я как-то спросил седого полковника, ведшего у нас военную подготовку, верно ли, что «Шерманы» все время горели, в отличие от КВ и Т-34? Полковник тихо ответил: «Хорошо горели все танки», а по выражению его лица я понял, что деликатный разговор окончен.

Не вдаваясь в технические детали, я лишь скажу, что бензин и соляр горят оба, но по-разному, а какой двигатель более пожароопасный – вопрос спорный.

В отчетах о танковых боях в 1942 г. встречается фраза о «весьма значительном в боевых условиях проценте пожаров танков с дизелями». Несмотря на опыты с факелом в соляре, дело обстояло именно так. По статистическим данным октября 1942 г., дизельные Т-34 горели немного чаще, чем бензиновые Т-70 (23 % против 19 %).

Важна и экономическая сторона. Если бензиновый танковый мотор М-17Т стоил 17 тысяч рублей, то дизель В-2 в начале своего производства обходился государству в сумму свыше 100 тысяч рублей, то есть был более чем в пять раз дороже. Причина этого в технологической сложности дизеля.

До 1943 г. В-2 был не в состоянии длительное время работать под большой нагрузкой. Следствием этого было то, что общий ресурс В-2 не превышал 100 моточасов на стенде, а на танке снижался до 40–70 часов. Для сравнения: немецкие бензиновые двигатели «Майбах» отрабатывали в танке по 300–400 часов, отечественные ГАЗ-203 (спаренные агрегаты танка Т-70) и двигатель М-17Т поздних серий – до 300 часов. Двигатель М-17Т, который широко использовался в отечественном танкостроении в предвоенные годы (он стоял на танках БТ-5, БТ-7, Т-28, Т-35), пережил аналогичный период «детских болезней» в начале 1930-х годов. Тогда ресурс М-17Т не превышал 100 часов. После нескольких лет совершенствования конструкции и технологии производства ресурс вышел на приемлемый уровень – 300 часов. Но в этот момент был осуществлен переход на В-2 и своего рода шаг назад, к 100 часам моторесурса.

Благодаря широкой многозвенчатой гусеничной цепи, давление на грунт тяжелого танка КВ удалось снизить до 0,63 кг/кв., и было оно ниже, чем у танков БТ-7 (0,86 кг/кв. см), Т-35 (0,83 кг/ кв. см), немецкого танка Т-IV (0,86 кг/кв. см) и у всех английских и американских танков того времени.

Опытный образец танка КВ имел классическую схему компоновки. Экипаж машины состоял из четырех человек. В отделении управления находился механик-водитель, в боевом отделении слева от пушки размещались друг за другом наводчик орудия и командир танка, а справа – заряжающий-радист.

Первоначально опытный образец был вооружен спаренной установкой, состоявшей из 76-мм пушки Л-11 и 45-мм танковой пушки обр. 1934 г. Спаренная установка имела углы возвышения от –7° до +25°. Для стрельбы использовались прицелы ПТ-1, ТОД и ПТК.

Пулеметное вооружение танка было явно недостаточным – 7,62-мм пулемет ДТ в шаровой опоре в корме башни и зенитный пулемет Д Т, установленный на турели основания люка башни.

Схема бронирования тяжелого танка КВ-1 выпуска 1940–1941 гг.

Боекомплект танка состоял из 118 выстрелов к 76-мм пушке, 50 выстрелов к 45-мм пушке и 1008 патронов к пулеметам.

Спаренная пушечная установка являлась технической безграмотностью – заряжание ее было неудобно, и перед отправкой танка на Карельский перешеек для участия в боевых действиях 45-мм пушка была демонтирована, а вместо нее установили пулемет ДТ. Соответственно изменился и боекомплект. Теперь он состоял из 116 выстрелов к 76-мм пушке и 1890 патронов к пулеметам.

Броневая защита танка была противоснарядной и изготавливалась из гомогенной броневой стали. Башня и корпус сваривались из броневых листов толщиной 75 мм. Крыша имела броню толщиной 30 мм, а днище – 30–40 мм.

Ряд авторов утверждают, что «броня машины обеспечивала защиту от бронебойных снарядов пушек калибра до 75 мм включительно со всех дистанций». Я же лично читал в Архиве Артиллерийского музея дело об обстреле на НИАПе танка КВ из 76-мм пушки обр. 1902/30 г. длиной в 40 калибров с дистанции в 60 м. Однако заряд был уменьшен так, что скорость встречи с броней соответствовала дальности от 300 до 500 м.

В связи с большими потерями легких танков от огня финской артиллерии и с целью испытания нового танка в бою было решено направить три опытных танка (КВ, СМК и Т-100) на линию Маннергейма на Карельский перешеек. Поскольку в танковых войсках не было специалистов, обученных управлению этими машинами, в состав экипажей пришлось включить заводских испытателей-добровольцев. Их переодели в военную форму, валенки, полушубки, меховые танкошлемы и рукавицы. Всем выдали личное оружие, хотя формально военнослужащими они не являлись. Все добровольцы прошли краткую подготовку на бронетанковых курсах в Красном Селе.