нет. По крайней мере, нас никто не остановил. И даже не крикнул вдогонку.

Теперь нам точно влетит, но это уже неважно.

— Встретила по пути! — взволнованно кричала на бегу Сашка. — Удивительно! Он

меня не заметил, а я дошла за ним до школы!

— Так ты его нашла! — обрадовалась я и умудрилась на бегу благодарно обнять

ее. Сашка расцвела.

— Бежим, бежим! — улыбаясь, сказала она.

Школа, в которой учился Игнат, была в десяти минутах бега. Значит, где-то в

двадцати минутах ходьбы от нашей. Получается, мы все-таки спокойно могли

пересечься просто где-то на улице?

Мы с Сашкой не стали заходить в парадных вход, а влезли через дыру в заборе

позади школы.

У них шла физкультура. Сдавали стометровку. Стадион был на улице, и мы с

Сашкой спрятались за какими-то кустами. Я сразу увидела Игната — он стоял в

толпе одноклассников. Только он был каким-то непривычным… В спортивном костюме

с оттянутыми коленками. Ссутулившийся. Растрепанный. Другой.

Мы замерли.

И зазвучала мелодия.

Та самая, про звездный свет.

И тогда случилось самое страшное.

Игнат полез в карман, выудил мобильник и сказал в трубку:

— Да, пап. После уроков, да. Ладно, пап. Пока.

Он убрал телефон в карман. Мобильник, подумала я. У Игната есть мобильник.

«Я не пользуюсь мобильником», — вспомнилось мне. И как я там, на набережной, как

идиотка спрашивала: «Е-мейл? Аська? Домашний телефон?», а он только качал

головой. Развел романтику. И меня развел. Мы с Сашкой гневно переглянулись.

— Вася! — крикнул физрук, и мы повернулись на голос. — Потом ты.

— Хорошо, — сказал Игнат.

Вася?!

Я почти вылетела из-за кустов. Сашка пыталась меня удержать, но я выдернула

руку.

Затормозила напротив, лицом к лицу. И сказала с вызовом:

— Ну, знаешь ли, Вася!!!

Вася растерянно смотрел на меня, а я уже уходила.

— Пойдем, Сашка! — величаво крикнула я куда-то в кусты. Сашка осторожно

выбралась, и мы гордо удалились.

— Вася! — только и могли возмущаться по дороге мы.

— Вася! — насмешливо говорила Сашка.

— Да он все придумал! — кричала я. — Он сам увязался за нами в магазин! А

потом делал все, чтобы мы его заметили! Только бы повыделываться! Игната

какого-то выдумал!

Конечно же, мы не стали возвращаться в школу. Хоть там и остались мои вещи –

позвоним, и их заберет кто-нибудь из одноклассников. Отправились ко мне.

Родителей не было дома. Это хорошо. Мы зашли в мою комнату, и я сняла со

стены портрет. Игната больше нет, и все. Все эти разговоры на берегу –

ненастоящие, выдуманные. Он сам ненастоящий. Я выдвинула ящик, чтобы убрать

рисунок. О стенку ящика глухо ударилась кружка. С вопросительным знаком. Я

достала ее, повертела в руках. Взглянула на портрет, и снова на кружку. Все-таки

удивительное сходство рисунка с Игнатом… То есть с Васей, конечно. На секунду

мне даже показалось, что в рисунке больше от Васи, чем от Игната, и что Сашка

это заметила первая… Нет-нет-нет! Никаких мыслей! Я решительно задвинула ящик

и показала Сашке кружку с вопросительным знаком.

— Берегла как зеницу ока! — сказала я. — Пойдем, нальем в нее какой-нибудь

бурды.

Мы пошли на кухню, сполоснули кружку и развели в ней какао. Пили по очереди,

постепенно успокаиваясь.

Потом Сашка решила гадать «на шоколадной гуще». Вертела кружку так и эдак,

высматривала, рассказывала всякие байки.

— Вижу в шоколадной гуще четырехсотое тысячелетие, — загробным голосом

говорила она. — Люди эволюционировали до какаоподобных крупинок. Не осталось

деревьев, лесов, полей, рек, а только черная земля и немного фарфора.

— Сашка! — хихикнула я и пнула ногой ее табуретку.

Сашка неосторожно перехватила кружку, и она упала со стола.

Вдребезги. Сашка смотрела на меня виновато.

— И правильно, — сказала я. — Вопросов больше не осталось.

Я смела остатки кружки и выбросила их в мусорку. Внутри что-то больно

кольнуло, но я старалась не обращать внимания.

Вечером пришли родители, но они, наверное, не были в курсе про школу и не

приставали к нам с разговорами. Да и после той истории с моим арестом наша

классная долго будет осмеливаться позвонить.

Часов в девять Сашка ушла. Я долго смотрела в окно, пока она не появится

там, напротив. Сашка прибежала и несколько раз пощелкала выключателем.

— Спокойной ночи, — беззвучно сказала я и приложила ладонь к стеклу.

«Неужели это все?» — с грустью подумала я. Получилось как-то глупо — и наши

поиски, и наша находка… И этот портрет, лежащий в ящике, в темноте…

Я задумалась, достала портрет и снова прикрепила над кроватью. Пусть будет.

Сашке скажу, что не выбрасывать же ее рисунок! Игнат, или Вася, или они вместе,

улыбались с рисунка немного грустно, как будто прощались и уходили. И мне вдруг

захотелось, чтобы кто-то из них остался. Пусть это будет Вася — ведь кто-то же в

этом мире должен бегать стометровку…

_Море_шумело,_чайки_пикировали_и_взлетали,_дети_играли_на_детских_площадках,

взрослые_возвращались_с_работы,_отправлялись_поезда,_люди_бежали_за_ними_следом.

_

_— Ты_бы_узнала_меня,_если_бы_меня_не_было_видно?_

_— Как_это?_Как_я_могу_узнать,_если_тебя_не_видно?_

_— Скажем,_я_внезапно_превратился_в_собаку_или_кошку._Или_слона._Узнала_бы?_

_— Не_каждый_слон_любит_море._Узнала_бы._Это_легко._

_— Обещаешь_узнать?_

_— Игнат,_но…_

_— Обещаешь?_

_— Обещаю._Конечно._

Внезапно раздался звонок в квартиру. Я услышала, как папа открыл дверь, и

осторожно выглянула посмотреть, кто там. На пороге стоял Вася. Вот это да…

— Вы… отец? — осторожно спросил он.

Папа хмыкнул:

— В каком-то смысле отец, — сказал он. — В некотором смысле даже будущий.

— Я хотел… Мне надо спросить… Я хочу узнать… Если вы отец… Я не

знал, что делать, поехал к морю… Прямо с берега увидел это окно… Сам не

знаю, как… Может…

Я подошла чуть ближе, скрестила руки на груди. Прислонилась затылком к

стене, сдержанно улыбаясь. Вот так и происходят чудеса. Без всяких взмахиваний

волшебными палочками, без заклинаний и уговоров. Всего лишь мое окно выходит на

море, и, если очень захотеть, его можно увидеть прямо с берега. Наверное, мне

повезло жить в обычной квартире, но на перекрестке миров — ведь я нашла свое

дерево, свое окно, свое море, и главное, что меня, меня нашли!…

Вася выглядел почти так же, как утром. Не таким уверенным в себе, как тогда,

в магазине. В протертых джинсах, в какой-то нелепой курточке, с черной сумкой на

боку. Он казался таким неуклюжим… И вместе с тем славным. Я могла смотреть на

него сколько угодно. Это было так странно… Как будто Игната никогда и не было.

Как будто всегда был только Вася, и я ждала именно его.

Вася заметил меня, и стал с беспокойством глядеть то на меня, то на папу.

Папа тоже заоглядывался.

— Так что, собственно… — начал было папа.

Но я, все так же улыбаясь, шагнула. Прошла мимо папы. Взяла Васю за руку и

повела вперед.

Папа, видимо, решил, что должен что-то сказать, и нервно крикнул нам вслед:

— Не целуйтесь по подъездам!

Мы засмеялись и побежали вниз по лестнице.

Прежде, чем выйти на улицу, нарушили папин запрет. Открыли двери и сделали

шаг вперед. Вася накинул на меня курточку, и мне стало так тепло, как никогда

раньше.

Мы уходили к морю по знакомым улицам.

Один дом, второй, третий… Всего десять.

И нас встретят волны.

На какое-то время мне показалось, что за нами кто-то крадется, но это просто

ветер шевелил опавшие листья.