- Не боишься потерять доблесть, выходя в таком виде на рать?

   - На бой хожу не от избытка доблести, по нужде. Жизнь и свободу свою и близких моих защитить, сберечь имущество. А если мне выпустят кишки из-за того, что кольчугу не надел, какой смысл в битве? Ты доспеха не носишь, но голову шлемом покрыл и щит на руку повесил - тоже в бой идёшь не затем, чтоб красиво помереть.

   Дружинник растерянно замолчал. Смысляне снова собрались в четыре группы, к Роману подошли Берегуня и четверо самых уважаемых в вязях мужчин - не старейшие, тех Роман знает, они в ополчение по возрасту не годятся.

   - Решили мы - учи, - объявляет Шишагову волю народа Берегуня, выборные подтверждают его слова.

  До темноты Роман смотрел, как ополченцы мечут копья, стреляют из луков, пользуются щитами - изучал материал. Получится ли сделать из него произведение искусства?

  ***

  Следующий месяц пролетел, как в угаре - обычное обучение новобранцев строевой подготовке было жалким подобием того, что пришлось делать Шишагову. Взрослым дядям с топорами и копьями мало показать, как выполнить тот или иной приём, нужно объяснить, зачем и доказать, что это им нужно. Начинать обучение пришлось по семьям - так было легче ополченцам, и так было правильно, случись им отбивать неожиданное нападение, семья первой собьётся вместе. Лидер в такой группе уже есть. Первый опыт Роман нарабатывал с семьёй своего гостеприимца - Печкур, три его старших сына и немой пастух Ходим. С ними Шишагову проще было договориться, на их примере показывал прочим, что от них требуется. Через неделю любая семья на выбор могла выстроить стену из щитов, закрыться от обстрела, изобразив подобие "черепахи", встретить атаку щетиной копий, идти вперёд и пятиться, не ломая строя. После этого пришла очередь собирать из соседей группы, потом отрабатывать те же приёмы начали вязями.

  Топот ног, скрип снега, стук щитов, хриплое дыхание множества глоток, команды старших и безуспешные попытки Шишагова разорваться на части, чтобы успеть одновременно везде поправить, подсказать, показать и объяснить. Роман похудел, сорвал голос, но добился своего - пусть действия подопечных были ещё далеки от автоматизма римских легионеров, но из двухсот одиночек постепенно формировался единый боевой механизм. Механизм, способный при необходимости распадаться на составные части, каждая из которых могла действовать самостоятельно. Ополченцы знали два десятка команд, всегда начинали движение с левой ноги и держали строй, если не мешал рельеф местности. Напущенная на пятёрку Печкура троица дружинников очень долго не могла пробиться сквозь стену щитов и связку из трёх копий, прикрытых парой топорников. Если бы младший из печкуровичей не споткнулся, наступив на развязавшийся ремешок поршня, может быть, и не достали бы вовсе. Да, эта команда была обучена лучше всех, но разница в том, что ополченцы могли до начала обучения, и на что оказались способны сейчас стала заметна всем. На радостях Роман торжественно обрядил всю пятёрку в трофейную скандскую броню, проклёпанный бронзой панцирь отдал главе семейства. С непривычки тяжесть защиты из двух слоёв бычьей кожи им очень мешала, сковывала движения, но терпели - как же, знак отличия, "дублёная майка лидера".

  ***

  Вечерами, распустив ополченцев по домам, Роман отводит душу - строит действующие макеты водяной мельницы, механического молота и плавильной печи с водяным приводом мехов. Режет из липовой палки винт, нужный для изготовления тисков - модель для бронзовой отливки. Получится или нет, не знает, но сделать эту деталь из железа при имеющемся техническом оснащении точно не выйдет.

   Часто в гости заглядывает Савастей, смотрит за Роминым рукодельем и ведёт неторопливые разговоры о жизни, здорово напоминая Каменного Медведя. Впрочем, чему удивляться, что один - шаман, что второй. Методы разные, суть та же.

   - Ты столько полезного умеешь делать, зачем тратишь время на возню с игрушками?

   - Как бы тебе объяснить? Маленький молоток работает так же, как и большой молот, плоской щепкой можно копать землю, как большой лопатой. Зная, как работает маленькое, можно понять, как будет работать большое. Согласен?

   - Может быть, дальше объясняй, - Савастей явно заинтересовался новой идеей, хотя запросто приносит в жертву богам вместо реальных ценностей их глиняные изображения.

   - Я знаю, как должен работать тот или иной механизм, но никогда не делал их своими руками. Для того, чтобы не портить материал и не тратить время зря, я делаю маленькие механизмы. Если они работают, запоминаю, как сделал, чтобы потом построить большие с первого раза. Понимаешь?

   Жрец смотрит на Ромины модели по-новому. Толкает пальцем миниатюрное водобойное колесо, в макете мельницы проворачиваются деревянные шестерни, завертелись глиняные жернова.

   - Какого размера будет это колесо, когда ты его построишь?

   - Два моих роста отсюда, - Рома показывает тонкой щепкой, - досюда.

   Савастей щурится, пытаясь представить общие размеры постройки.

   - И что эта штука будет делать?

   - Зерно молоть.

   - Сама?

   - Нет. Вода будет крутить колесо. Колесо - вертеть жернова. Пускать воду, сыпать зерно, собирать муку в мешки должен человек. Ничто не работает само. Не бывает таких механизмов.

   Савастей покрутил колесо, поднимающее молот, колесо, качающее маленькие мехи.

  - У тебя везде колёса. У нас раньше тоже были, наши деды ездили на повозках. В этих краях удобнее плавать по рекам на лодке - дорог нет, пуща кругом. Твои колёса едут, оставаясь на месте, но при этом делают работу. Это нужно обдумать. Я приду к тебе завтра, хорошо?

  Хлопает дверь, дрожит язычок пламени в жирнике, метнулись по стенам тени, только без перерыва жужжит Ласкина прялка.

  Поговорили.

  ***

  Несколько дней отдыха, и снова по утоптанному снегу движутся ощетинившиеся копьями прямоугольники, составленные из крепких, здоровых мужчин. Вильцы учатся маневрировать группами - классическое "противник слева, противник справа", "стена", "черепаха", атака правым или левым флангом, и "высшая математика" - правое или левое плечо вперёд, сначала на месте, потом в движении. Всё реже ломается строй, всё мощнее напор в атаке - ополченцы научились давить щитами в спину стоящих впереди товарищей. Теперь вечерами Роман объясняет Крумкачу, дружинникам, Берегуне и старшим вязникам простейшие тактические схемы - заход во фланг, окружение, прорыв строя. То, что никто из соседей строем не бьётся, не аргумент. Такое неприятное явление, как умеющее сражаться в строю войско, на месте обычно не сидит.

  ***

  - Вот скажи, почему ты все доспехи раздал? - Сегодня на вечерние посиделки у Шишагова остался Дзеян, он не без некоторого сожаления осматривает стены Роминого жилья - с них исчезла большая часть трофеев. Щиты и копья скандов прибрала дружина, шлемы и кинжалы раскупили жадные до металла поморяне, доспехами Рома награждал особо отличившихся ополченцев.

  - Не все. Мой и те, что парни таскают, остались.

  - Всё шутки шутишь. Знаешь ведь, о чём спрашиваю! - обижается кузнец.

  - Раздарил, конечно. Было бы у меня две сотни панцирей - раздал бы все. А так - полтора десятка привыкнут к доспеху, может быть, на них глядя, остальные тоже захотят. Хотя вряд ли, - покачал головой Шишагов, - за такую науку обычно кровью платить приходится. Без этого не доходит, предки ваши так не делали, значит и вам не надо.

  - Да зачем такая тяжесть нужна? - удивляется кузнец - Пользы от неё почти нет, а биться мешает. Я такую защиту и копьём, и секирой с одного удара пробью.

  Роман ухмыляется:

  - Я, Дзеян, с одного удара пробью копьём твой щит, и тебя вместе с ним, зачем тебе таскать тяжёлый щит? Не бери, врагу не нужно будет лишний раз напрягаться.

  - Так это ты,- упрямится кузнец, - Больше никто так не сможет.

  - Где нашёлся один умелец, там может найтись и другой. Акчей года через два сможет, если не перестанет тренироваться. Не это важно - прямой удар и моя кольчуга не выдержит, так я не дам себя прямо бить. А от скольких порезов и мелких ран она меня уже прикрыла?