О происшествии Черному докладывал сам командир авангардной полутысячи Полухин. Ради такого случая лично приехавший к походному командному пункту, оборудованному в БТРе. Доклад произошел не официальный, а как бы в форме рассказа одного собеседника другому, что обуславливалось многолетней дружбой собеседников.

  - Едим, Командир как всегда не спеша, торим, где необходимо дорогу. Только, что с ночевки снялись. Тут впереди Ока изгибается к левому берегу и получается излучина, на излучине мыс. Видимость по маршруту плоховата, полутьма еще стоит. Я в передовой сотне. Первая полусотня выскочила по руслу Оки из-за мыса и у устья Клязьмы видим на окском льду кто-то кого-то рубит, точно не разберем, в основном силуэты видны, но что кого-то убивают даже при таком освещении видно. Я за бинокль. Пригляделся, братки-разбойнички чей-то обоз грабят. Время 08 часов 37 минут. И по виду уже охрану придавили, человек десять через Оку на правый берег отступает, на них десятка полтора наседает. Еще с десяток вверх и вниз, к нам бегут. И шустро бегут, не смотря, что за ними ни кто не гонится. Бегущие в верховья, увидели нас и тоже на правый берег припустили. А сами возы кой кто уже потрошат. Я команду полусотнику дал, от свистнул, бойцы быстренько в боевой по десяткам развернулись, копья опустили и вперед. Там метром сто-сто пятьдесят было, их секундное дело проскочить, за десяток метров, как учили дали залп из арбалетов и пистолетов и оставшихся в копья. Даже сабли не обнажали. Перекололи копьями и тех, что у обоза были, и тех, что обозников на правый берег гнали, и пяток лучников, что прикрывали бандюганов из кустов. Окончили мы мероприятия в 08 часов 58 минут, затянули ребятки, нужно еще потренировать. С нашей стороны даже трехсотых нет, пару коняшек стрелами поцарапали. Но не сильно, максимум с месячишек под вьюками походят и опять в строевые можно переводить. Противник тридцать два двухсотых, семь трехсотых, из них годных к беседе трое, остальные тяжелые были, ребята в двухсотые перевели. Тройку оставшихся ухарей Косте Воротынскому привез, пусть по - спрашивает, что, где, когда, кого и как. Обоз приличный, двадцать три воза, от двух купцов. Купцы не крупные, сами с товаром и шли, к их счастью остались оба живы. Стрелами до смерти побили семерых охранников, да троих возчиков на возах. Еще четверых ямщиков около возов зарезали, да двоих охранников положили. Там же нашлись и пораненные трое из охраны и шестеро возчиков. Остальные кучера сбежали. Охрана с парой купцов и их приказчиками и отбивались, отходя по льду к правому берегу. Наши трофеи восемь саней в одноконной упряжки, дерьмовенкое оружие, топоры можно себе забрать да может один лук, остальное продать в Нижнем нужно, что бы место в санях не занимали. Броней не было. Одежонка под стать оружию, лучше отдать сервам, у них на что-либо сгодится. Ну и обоз в полном порядке. По обычаям это все наше, нами на меч взято. Купцы своё имущество фактически потеряли. Не вмещайся мы и сами, скорее всего бы не выжили бы. Те пятеро лучников подтянулись бы и все, сливайте воду. Расстреляли бы на расстоянии, а пораненных добили бы.

  - Купцы с обозом где?

  -Да здесь таш полковник не далеко, на той стороне мыска, на правом берегу Оки деревушка стоит Мещерская поросль называется. Вот в нею мы обоз и спасенных и перегнали.

  - Давай проводи до них.

  - Есть. За мной Меч держись, проведу.

   Проскочив за десяток минут расстояние до деревушки, кавалькада из двух десятков всадников во главе с Черным и Полухиным въехала в Мещерскую поросль. Деревушка по нынешним временам была крупная, Черный насчитал не менее двадцати крестьянских избенок. Более ни чем она не отличалось от массы встречных сел и деревень. Такие же низкие, курные, избы, многие срубленные прямо на подзавалье, с маленькими подслеповатыми окнами заткнутые по причине холодов пучками сены, даже вернее их назвать не окнами, а щелями. Домишки и построенные около них два-три строение, видимо амбары и хлева, окружали не высокие, засыпанные по самый вверх ограды, по видневшимся фрагментам, видимо представляющих простую изгородь из жердей. Из-за которых на проезжих брехали дворовые собачонки, как сидящие на привязи из пеньковой веревки, так и свободно бегающих по двору. Но даже эти последние кабысдохи не выбегали на дорогу и не пробовали ухватить за ногу проезжающих лошадей, видимо были прецеденты и шавки их хорошо запомнили. Вся строения деревеньки были засыпаны каким-то сероватым снегом. Черный с Полухиным привыкшие, что в эту эпоху снег вне городов бывает в основном только белый, немного озадачились. Пока не сообразили, что это сажа, систематически выбрасываемая из изб и бань. Деревня расположена на оживленном торговом пути, и путники частенько останавливаются в ней на ночлег. А что может быть лучше после дня на морозе, чем погреется в баньке, при условии наличия лишней медной монетки. Вот и топят постоянно и избы и баньки, с десяток которых чернел на берегу Оки. Искать отбитый обоз и спасенных купцов с их спутниками не пришлось. Все они находились на околице деревеньки, столпившись вокруг невысокого, но крепенького на вид мужика, по виду лет так сорока, одетому в довольно новый армяк коричневого цвета, подпоясанный ремнем из сыромятины. Из разговора с ним окружающих, путники поняли, что это староста деревни. Окружившие его купцы и их люди, как поняли из их речей попаданцы, предъявляли старосте претензии, по факту ограбления их обоза в окрестностях его деревни и требовали по 'Правде' возмещение своих потерь. Староста активно и громко возражал, ссылаясь при этом на Всевышнего и то, что устье Клязьмы ни в коем разе не входит в территорию данного поселения и соответственно в его юрисдикцию. И предлагал обратиться к ближайшему воеводе, в Нижний Новгород. Видимо купцам обращаться за правдой в воеводский суд было как-то не совсем удобно и они продолжали настаивать на своих требованиях. Постепенно увеличивая силу голоса и убойность приводимых аргументов, которые сильно напоминали Мечеславу и Георгию те слова, за произнесения которых вслух в общественном месте, в 20 или 21 веке, можно было получить 15 суток за мелкое хулиганство. Особо упорствовал и проявлял активность один из купцов, крупный, выше среднего роста, с аккуратно подстриженными бородой и усами пшеничного цвета, на вид около сорока лет, одетый в расстегнутый овчинный тулуп из-под которого виднейся зипун зеленого цвета, украшенный синими и красными вошвами. Видя, что если и дальше беседа пойдет в том же русле и в той же тональности, то бедного старосту максимум минут через десять будут бить, Черный решил вмешаться.

  - Здравствуй люд православный! - громко крикнул полковник.

  До этого увлеченные беседой и не следившие за окружающей обстановкой, спорщики замолкли и как по команде обернулись и уставились на отряд кованой конницы, стоящий в каких-то пяти-шести метрах за их спинами.

  - А кто будет старостой этой деревни? - продолжил Мечеслав.

  - Я буду староста боярин - поклонившись сообщил мужик, ранее определенный Черным как старостой.

  - Как тебя зовут?

  - Аристарх крещен боярин.

  - Иди за мной, спросит с тебя нужно кое о чем. - направив коня в сторону от группы спорщиков произнес Черный.

  Аристарх с застывшим на лице смешанным выражением страха, уныния и покорности, побежал за конём боярина.

   Черный не стал долго гнать старосту. Отъехав метров двадцать от спорщиков, он задал интересующие его вопросы.

  - А скажи-ка мне Аристарх, что хотят от тебя сии почтенные мужи - поворот руки в направлении оставленной старостой компании.

  - Дык безвинно обвиняют меня боярин это гости.

  - В чем?

  -Требуют, чтобы деревенька наша возместила им ущерб за тятей. Место то нам не принадлежит и отвечать мы за тятей придорожных не можем.

  - А если я баб и мальцов Ваших сейчас до тятей побитых сгоняю? Посмотрим, сколько баб по родным взвоет.

  Есть попадание, ишь как глазки-то вверх побежали, дожимаем.

  -Так как староста. Сгоняем.