Русский анклав 'витязей'. Апрель-июнь по новому стилю 1554 года РХ.
Как только прошел лёд, тут же спустили на воду со стапелей все десять уральских шхун, доустановили недостающий шпангоут, поставили такелаж, установили по дюжине шести фунтовые 'единороги' и по паре трех фунтовых, загрузили к ним боезапас и остальные припасы. Укомплектовали их командами из числа ливонских моряков, решивших вернутся к своей бывшей профессии, провели ходовые и артиллерийские испытания. Шхуны показали приемлемые характеристики. И стали готовить их к персидскому походу.
Так же после ледохода, по руслу Яика еще неслись отдельные небольшие льдины, собрался огромный караван ушкуев, насадов, лодий, стругов и иной плавающей 'посуды' имевшейся на весну в распоряжении 'витязей' около Петрограда. На суда в спешном порядке, хотя и очень бережно и тщательно, загрузили разобранный киль, шпангоуты и другие металлические части силового набора корпуса рейдера, дизеля, валы, винты, иную машинерия с металлическими элементами рангоута и такелажа. К ним положил порядка восьми десятков стволов 'единорогов' различного калибра, предназначения, с лафетами и боеприпасами к ним. Подготовленные полубрусья борта, якоря, метизы, небольшой сварочный аппарат с остатками электродов, разобранный деревообрабатывающий станок, инструменты. С караваном уходил в качестве его начальника и будущего директора верфи Логунов с женой, Афанасьевым, Опанасюком и Петровым с бригадой кузнецов и новгородской артелью корабелов, набивших руку на строительстве уральских шхун со смешанным набором. Спешили, нужно было выйти пораньше, пока не прошли паводковые воды и по высокой воде с глубоко загруженным караваном пройти верховья Волки и Северной Двины, волоки и мелкие реки между ними. Пора было заложить на стапелях и начинать строительство на Холмогорских верфях первого океанского рейдера 'витязей'. Загруженные суда собранные в единый караван с двумя сотнями стрельцов для охраны 2 апреля отчалили от Сакмарских причалов и вытягиваясь в колону покатились по водной глади Урала вниз до устья Чагана и далее до Волги, волоков, Северной Двины и Холмогор.
В первой декаде апреля начались сельхозработы. Перепахали поля, в том числе и оставленные по весне прошлого года не засеянными. Пахали дисковыми конными плугами, что бы сберечь верхний слой от выдувания. Правда плуги получились не столь производительные как тракторные, но пока и они сгодились. А потом и до тракторов доживем. Перепахав яровые поля и пары, отсеялись и перешли к поднятию новых полей целины, на которых еще в конце марта пустили пал, для выжигания травы и мелкого кустарника. Вот целину уже поднимали классическими для попаданцев отвальными плугами. Засадили огромные поля картофелем, в этом году он пойдет в пищу для всего населения анклава и будет передан крестьянам для его распространения, а то его пока выращивают только на полях Курковской вотчины и пригородных огородах городских советов обоих городов. Развели и 'царицу полей', Куркова в этом году засеяла уже более десяти гектар кукурузой, на следующий год и она пойдет в массовую посадку. Начали высаживать сады, привезенные осенним караваном и перезимовавшие в подвалах усадеб саженцы яблок, груш, слив, вишни и черешни высаживали в распадках и логах, для укрытия будущих плодовых деревьев от степных ветров, а на южных склонах между саженцами разбивали грядки с клубникой. По периметру территорию закладываемых садов обсаживали кустами ежевики, и не проходимый для животных забор и очень вкусная и полезная ягода.
В середине апреля начали собирать очередную делегацию в Москву. В этот год старшим шел сам Черный, с ним выезжали Золотой, Седых, для создания сети информаторов и оба волхва, для той же цели. Шли не с пустыми руками. Для Адашева везли авансом сорок тысяч серебряных талеров, якобы его доля от продажи соли, хотя саму соль еще не продавали, не было еще караванов ни с Руси, ни соляного от Котова. Не забыли и Сильвестра, для него упаковали отпечатанные 'Евангелию от Матфея', 'Часослов' и 'Апостол', пару золотых, тонко выделенных, украшенных камнями лампад, кошель для нужд храма с сотней золотых ашрефи и футляр из хорошей кожи с тисненными на нём сценками из Святого Писания с вложенным в него свитком-отчетом отца Герасима о проделанной миссионерской работе и вновь открытых приходах. Но большую часть стругов и насадов с ушкуями и ладьями загрузили царскими подарками. Для царского войска изготовили три калибра чугунных пушек по 180 орудий каждого калибра с лафетами. Загрузили полковые 3 фунтовые пушки калибром 72-мм для конных полков, полковые 6 фунтовые пушки калибром 94-мм для стрелецких полков и полевые 12 фунтовые пушки калибром 120-мм. В дополнение к пушкам в трюмы уложили две тысячи ружей 'Сакмарочка' и тысячу винтовок 'Уралочка', пока без пуль Нельсера и Минье. В специальном сундуке везли подарки лично для царя, богато украшенные печатные книги с ручными рисунками: теологические 'Евангелия от Матфея', 'Часослов', 'Апостол', апокрифы 'Тибетская Евангелии' и 'Послание двенадцати Апостолов', художественные 'Хождение за три моря тверского купца Афанасия Никитина', '1001 и одна ночь' и сборник немного подчиненных былин о русских богатырях. Для своего представительства везли специально сделанную цветную черепицу, как для покрытия кровли самого дома, так и для крыш хозяйственных построек. Тоже, какая ни какая, а преграда для огня при пожаре. После прихода купеческого каравана с Руси и встреч Черного и Золотого с купцами, суда с московскими дарами и делегацией 10 мая, руководство которой отметило 9 числа не понятный аборигенам праздник, вышли в путь до Москвы.
Совместно с московским караваном стали готовить суда, людей, вооружение и припасы для персидского рейда и астраханского похода. В Персию за 'зипунами' отправлялись все десять уральских шхун под командованием Басманова, замами шли Батов по морской пехоты, Брусилов по разведке, Белых по контрразведке, Сенявин по кораблям. С ними уходили сотня морской пехоты, вся полусотня корабельных артиллеристов и четыре сотни стрельцов. Всех переодели, перевооружили холодное оружие и выдали брони из ногайских трофеев. Предупредив, что бы не болтали языком и даже во время боев не орали бы по-русски. Обучили трем-четырем десяткам команд и выражений по-чагатайски и ногайски. Дополнительно для прикрытия Черный с Золотым опять повезли в Москву челобитную с жалобой на воровских казаков, обосновавшихся в дельте Яика и зорящих союзных ногаев, персидские и хорезмийские берега. Имелась и вторая подобная грамота за подписью и печатью Исмаил-бия, которую Воротынский умудрился во время пьянки подписать у ногайского повелителя и заверить его личной печатью. Наметили две цели города и их порты Дербент и Баку. Вот и вроде все подготовительные мероприятия завершены, осталось ждать. Дождались ухода пришедшего купеческого каравана на Русь и 10 июня отошли от Петрограда и взяли курс вниз по Уралу в Каспий, а по нему до первой цели-Дербенту. В последний момент флотилия увеличилась на три речных ушкуя с полусотней бойцов морского спецназа под командованием Лазарева. Персидский рейд за 'зипунами' начался.
В астраханский поход подготовили полсотни вновь построенных стругов. Общее командования осуществлял Слепцов, при трех замах -Ляхов по морской пехоты, Стуликов по разведке, Ушаков по судам. В отряд входили полсотни морских пехотинцев, пять сотен кованой конницы и пять легко-конных артиллерийских батарей в составе шести трех фунтовых 'единорогов' в батареи. Загрузив орудия с передками и зарядными ящиками, разложив боезапас и другие припасы и разместив коней, наконец, экспедиционный отряд расселся по стругам и 20 мая поскользили на уральской струе вниз до Чагана с него в Самару, из которой уже в Волгу, по ней к июню и к переволоку в Дон дойдут. А конные сотни одвуконь пошли сушей на Общий Сырт, по правому берегу вниз по Самаре до её устья, где обождут суда и месте с ними пойдут по левому берегу вниз по Волге, а напротив переволока и переправятся по очереди на стругах на правый волжский берег. На волоке и подождут спускающиеся по Волге на стругах тридцать тысяч войск под командованием воеводы и князя Юрия Ивановича Пронского-Шемякина и царского постельничего Игнатия Вешнякова. Войско сопровождал претендент на астраханский престол Дербыш-Али.
