Сигнал к общей атаке подали стрелы, взвившиеся ввысь в главном ногайском лагере, при этом часть из них свистели и визжали, а часть оставляли за собой хорошо различимый на фоне светлого неба шлейф черного дыма. По этому сигналу, кочевники почти синхронно со всех четырех сторон бросились к линии щитов 'гуляй города' русского лагеря. С трех сторон конные лавы легкой конницы начали накатываться на позиции питерских воинов. На крутоярья правого берега, скрывавшиеся до поры ногаи, высыпали на самый яр. И прикрываемые стрелами, выпущенных их товарищами, стоящих у речного обрыва, густо, как муравьи, лихо съезжали на пятой точки с крутого бережка к урезу речного русла, откуда и пытались броситься с саблями, мечами и окованными железом дубинками на курсантов морской пехоты. Курсанты, укрывшись за щитами, открыли по врагу ураганный огонь из ружей и пистолей. Расстояние в двадцать метров, от берегового уреза до щитов, оптимальное для пистолетов, не говоря уж об ружье. От ружейных выстрелов, многие из находящихся на яру врагов падали вниз и съезжали на уральский лёд, но не на удобной для этого дела пятой точке, а как получится, мертвым или смертельно раненным на удобства как-то наплевать. Да еще и 'единороги' сказали своё слово. И если сбить врага наверху яра они не могли, вертикальная наводка не позволяла задирать ствол на такой угол, то покрошить сыпавшегося прямо под их стволы противника они могли. И они покрошили, особенно удачными получались выстрелы, произведенные наискосок, вдоль фронта атакующего врага, фланкирующий картечный огонь орудий выкашивал попавших под выстрел степняков, практически освобождая место от кочевников, чтобы уже через минуту их место заняли новые воины, соскользнувшие с высоты берега на речной лед. Несмотря на потери, ногаи буквально через пять минут добрались до щитов, и морским пехотинцам пришлось вступить в бой. И их бы смяли, все-таки огромнейший численный перевес сыграл бы свою роль, если бы не сказал своё слово 'Тигр'-'Сокол', вернее установленный в башне его 'Корд' и сменивший 'Печенега', ПКМ. Скупыми, короткими очередями 'Корд', буквально отбросил своими 12,7-мм тяжелыми пулями толпящихся на яру воинов, а стреляющий через боковую амбразуру ПКМ, фланкирующий огнем подмел все пространство между обрывом и линией щитов 'гуляй города'. Одной двухсот патронной ленты ПКМ не хватило и пришлось полностью опустошить и вторую двухсот патронную коробку дефицитных патронов. И только на третьей двухсот патронке огонь прекратился, по причине отсутствие целей, все кончились. У 'Корда' расход патронов был куда скромнее, добив по противнику первую пятидесяти патронную коробку, и только начал опустошать вторую пятидесяти патронную ленту, как огонь прекратился, так же по причине окончания целей, которые либо были разорваны крупнокалиберными пулями, либо в страхе бежали. Впоследствии, по итогам боя насчитали свыше трех с половиной тысяч трупов ногайских воинов, как целых тел, так и их фрагментов, ранее принадлежащих одному человеку.
На остальных направлениях все было не так опасно, чтобы тратить пока невосполнимые патроны 20 века. Накатывающие конные лавы обороняющиеся встретили десяти орудийными картечными залпами 'единорогов' и плутонговым ружейным огнем стрельцов. Под непрекращающимся ни на минуту чугунно-свинцовым шквалом, атаки захлебнулись еще на средних дистанциях в сто - сто пятьдесят метрах. Три попытки наступления и три отхода, сильно подорвали моральный дух ногаев, чему в немалой степени способствовали и огромные потери понесенными ими в первый и во второй дни. По предварительным прикидкам 'витязей' они составили не менее десяти-двенадцати тысяч человек. Русло Яика, где происходила битва, заволокли клубы порохового дыма, буквально скрыв противников, друг от друга. Ветер, гуляющий по речному руслу, вырывал куски дыма, относя их в сторону и развеивая. Основное облако дыма по ветру не спеша скатывалось с русского лагеря и накрывало основной лагерь ногаев. Само собой сражение утихло.
После полудня, видимо отобедав и подкрепив свои силы, Юсуф-бий бросил своих воинов в четвертую атаку, попробовав применить на всех трех направлениях 'степную карусель', которая не смотря на огромные для 'карусельщиков' потери продержались от тридцати до сорока минут, после чего бросив это неблагодарное занятие ногайские всадники, вернее их остатки, принимавших участие в этой кочевой 'забаве', со всей возможной скоростью для их измученных и израненных лошадок убрались подальше от изрыгающих огонь, дым и металл позиций питерцев.
Пятая атака, предпринятая ногаями в пешем строю, под прикрытием конных лучников, завершилась неожиданно для нападавших их полным разгромом и уничтожением больше части их войска. Опять сказалось бесспорное превосходство попаданцев в технической разведке и связи, в результате чего управляемость подразделений на поле боя у 'витязей' была на несколько порядков выше, чем у их врагов. Вот превосходство в связи и сыграло основную роль на заключительном этапе битвы. Отправленный в обход отряд нурадина Исмаила-мирзы сопровождаемый Воротынским и Седых с сотней сопровождения, два дня простояла в неприметных рощицах и балках на левом берегу Яика. Стояли, ждали, кормя лошадей взятым овсом, сами питаясь в сухомятку взятыми в поход продуктами, практически не разжигая огня, небольшие без дымные костерки, разведенные для кипячения воды для питья себе и коням, не в счет. Питерцы каждые два часа выходили на связь и отмечались что у них все в порядке. И вот засадный полк дождался своего часа. По радио поступил сигнал выдвигаться на условленные позиции в русле Яика, расстояние в двадцать километров позволяло легко переговариваться 'витязям' через 'Северки К'. Не спеша, выйдя к окончанию утренних атак на условленное место, в полутора километрах от основного лагеря ногаев, скрытого от глаз засадников изгибом реки, союзники остановились, ожидая сигнала к атаке. И вот дождались, когда практически все воины покинули пешими или конными лагерь, оставив малую часть на его охране и выпасе табуна, через полчаса поступил сигнал к атаке. Десять тысяч всадников в считанные минуты преодолели разделяющие их и лагерь полторы тысячи метров и ворвались на практически ни кем не охраняемую стоянку. Перерубив, переколов, стоптав конями противника, выделив небольшую часть для расправы с коноводами -табунщиками и захвата вражеского табуна, еще меньшую часть для окончательной зачистки неприятельского лагеря и его охраны, основной массой бросились на встречу разрозненно бегущим от московской кованой конницы пеших ногаев. Навстречу своим степным союзников в сомкнутом строю скакали пять сотен питерской кованой конницы, разорвавшей, разметавшей прореженные орудийно-ружейным огнем шеренги пеших и конных кочевников. Попавшие между молотом, в виде тяжелой конницы питерцев и наковальни в виде верных нурадину ногайских воинов, ногайцы, из войска бия, бросив оружия и сойдя с коня на землю, кто был конным, либо садились на землю, обхватив голову руками, либо падали на неё же ниц, так же прикрыв свои головные уборы и то, что находилось под ними, кистями рук. Русская конница прошла мимо этих сидящих и лежащих тушек, но их одноплеменники не оставили эти тела без внимания. Соскакивая с коней, споро и умело, видимо имея в этом деле не малый опыт, вязали сдающихся, обирали их. Добивали раненных, так же шмоная уже их трупы.
Подпустив пеших воинов, наступающих под прикрытием ливня стрел конных лучников, на сотню метров, руссы открыли огонь десяти орудийными залпами и плутонговыми шеренгами пехоты. Выбив многих в рядах наступающих, в иных местах даже образовались разрывы в строю атакующих, питерцы неожиданно контратаковали противника пятью сотнями кованой конницы по правому флангу. Стоптав конями, практически не применяя оружия редкую цепочку врагов, увидев скачущих им навстречу тех же ногаев, но под красными флажками на кончиках копий, союзников, кавалеристы повернули налево вдоль фронта. Пройдя по остаткам ногайского строя, тяжелая конница врубилась в левый фланг левобережного отряда противника, который только что начал отходит расстроенными шеренгами, после очередной неудачной попытки наступления на позиции московитов. Не успевшие как-либо отреагировать на новую опасность воины Юсуфа побежали от нового врага. Но убежать пешему от конного на открытой местности невозможно, притом, что за одоспешенными всадниками, шла многочисленная легкая конница, теперь уже явно нового повелителя ногаев.
