— Сатурн, Аскер на связи…
— Аскер, Стрелец два достиг Зоны — один, будет работать в ваших интересах, повторяю- Стрелец над вами, передан в ваше распоряжение. Подтвердите наличие цели…
— Сатурн, я Аскер, наличие цели подтверждаю. Цель — караван из девяти, повторяю — девяти транспортных средств, идущих в сторону границы. Пять машин вооружены, повторяю — пять машин вооружены, мы определенно видим оружие.
— Аскер, вас понял. Определите враждебность цели. Стрелец два, в случае если цель враждебна — работайте по целям, выданным Аскером, без дополнительного подтверждения, как поняли?
— Стрелец два, вас понял, перехожу в распоряжение Аскера, работаю по выданным Аскером целям.
— Стрелец два, верно, приступайте…
Еще десять лет назад — о таких возможностях нам было только мечтать — но то было десять лет назад. Караван из девяти машин — девять из десяти, что это духи, причем — те самые духи. которые нам и нужны. Но просто так убить их нельзя, здесь такого не поймут, да и по правилам — такое запрещено. Поэтому, группа Аскер предпримет самый простой и понятный всем местным племенам способ проверки. Такое здесь применяется уже несколько сотен лет. Если вы едете по пустыне и видите неизвестных людей, нормальная реакция такова: вы делаете несколько выстрелов в воздух над головами неизвестных. Если неизвестные настроены дружелюбно — они будут кричать «Афья!», [114]кидать песок в воздух, размахивать руками. Если все не нормально — они откроют огонь на поражение, и можно будет стрелять в ответ. Совершенно законно и в духе законов бедуинов, никто не осудит за это. В составе группы Аскер были бедуинские проводники, потом — они расскажут о случившемся собравшимся авторитетам и вождям племен — и им поверят на слово. Потому что они бедуины, и потому что мужчина — бедуин может солгать только два раза в жизни — первый, и он же последний. Нет, его не убьют за ложь. Но он навсегда станет изгоем и никогда не сможет вернуть себе уважение. Без вариантов.
С лестницы — я наблюдал за происходящим и представлял себе все как наяву. Караван быстро идет к границе, не включая фар — приборы и очки ночного видения здесь норма, даже у племен, не говоря уж о незаконных вооруженных формированиях, и тем более — о спецназе соседнего государства, который скорее всего тоже есть в конвое. Машины — могут быть самые разные, здесь, в Ираке с этим полный разнобой. От стареньких УАЗ-469 и Газ-66, которые закупал еще Саддам, до Хаммеров и различных гражданских пикапов, которые здесь появились во времена американцев, времена конвоев на дорогах и частных военных фирм. Дальше — появились южноафриканские семьдесят пятые Тойоты, на которых ездит половина африканских и ближневосточных армий, китайские дешевые пикапы и внедорожники, которых тут полно, более дорогие иранские Ниссаны — это лицензионное производство, отличные Патрули шестидесятой серии, для таких дорог и таких мест не внедорожник — сказка, тем более со старым низкооборотным дизелем от погрузчика. Может быть, Датсуны и Шевроле-Нивы — и те и другие производятся в Тольятти — но это вряд ли, они слишком малы, племена читают их несерьезными — их покупают горожане, имеющие проблемы с пробками и парковкой. Может, суданские Ниссаны — там производят самую первую модель Кстерры — отличный рамный внедорожник, поменьше Патруля и жрет поменьше. Скорее всего — большая часть машин это пикапы, на внедорожниках ездят уважаемые люди, шейхи — а пикапы — это и машина и легкий грузовик, на нем можно привезти корм для животных, повезти мешки с пшеницей на базар и даже охотиться, стоя в кузове. Каждая машина обварена очень прочной обвязкой из труб — на случай переворота, здесь перевернуться легче легкого. В кузовах пикапов — от трех до шести человек, скорее всего вооруженных. Говорю — скорее всего, потому что днем мы отучили передвигаться вооруженными, по вооруженной ДШКМ машине сразу наносится удар. Но оружие у них точно есть, причем оно может быть самым разным. АКМы — местного производства, египетского — их ввозили американцы в порядке военной помощи, эфиопского — их закупала Ливия, самые современные Ак-103, после ливийских событий их много по рукам разошлось. Если кто побывал в Сирии — то могут быть ФАЛы, турецкие G3, М16 старых и не очень моделей, все прошло как военная помощь. В каждой группе по меньшей мере один — два снайпера, и снайпера неплохих, если до сих пор живы. Оружие — может быть в руках, а может — спрятано под тряпьем. Пулеметы — ДШКМ, а то и переделанные КПВТ — либо на турелях, либо тоже под тряпьем. Скорее первое — ночью их быстро не установишь, а эти — не знают, как хорошо мы можем видеть ночью. Все это опытные люди, скорее всего, участвовавшие не в одном джихаде, и не в одной стране, они знают, как выживать, и они знают, когда надо сматываться. Что они сейчас и делают — граница теоретически на замке, там выкопан большой ров, но если знать, где переходить, на каком переходе, иметь там родственников — уйдешь без проблем. А родственников они имеют — по обе стороны границы одни и те же бедуинские племена, и препятствовать их общению — значит, получить серьезное, трудноподавляемое восстание. Здесь есть даже специальные проход в границе — для перегона скота.
Группа Аскер — судя по тем маякам, которые как звездочки горят на экране — догоняют их, идут наперерез под очень острым углом… Это чисто иракская группа преследования, там нет даже нашего советника. Тоже — пустынники, бедуины у них за проводников. Готовили их серьезно и вооружение у них — более чем серьезное. Машины у них — те же иранские Ниссаны и американские Хаммеры, переделанные в рейдовые машины. На каждой машине — либо крупнокалиберный пулемет, либо автоматический гранатомет, причем на Хаммерах устанавливают мощные КПВТ — иначе нельзя, будешь проигрывать в пустынных дуэлях. Еще — как минимум один ротный пулемет, чаще всего у пассажира, РПГ с укладкой или пара Шмелей, обязательно — крупнокалиберная снайперская винтовка или под 338 Lapua magnum — после Сирии крупнокалиберные снайперские винтовки появились едва ли не в каждом джамаате. На каждой машине — четыре бойца, водитель, пулеметчик, еще один пулеметчик и снайпер. Как вариант — вместо пулемета устанавливают ПТРК Корнет — но сейчас в этом нет необходимости. Такие группы — мобильные, труднообнаруживаемые — могут серьезно затруднить наступление целой танковой дивизии…
Но на экране — все это выглядело относительно мирно. Девять тусклых пятнышек — медленно двигались по миру, состоящему из разных оттенков черного и серого, а им на перехват — двигались четыре яркие звездочки. Яркие — потому что на каждой из машин Аскера — маяк, обозначающий дружественные силы.
Потом… что-то произошло. Выстрелов не был видно, но… мы увидели, как два тусклых пятнышка начали останавливаться, а остальные — прибавили ходу. Яркие звездочки — поделились на две группы, начали расходиться вправо и влево. Выстрелов не было видено, но… затыкающее тусклое пятно стало ярче… явный признак активности.
— Дьявол… Стрелец два… Я Аскер… нахожусь под обстрелом… работайте…
— Стрелец два, понял, начинаю работать…
Изображение на экране стало вдруг ярче, четче и ближе — включился режим прицеливания, побежали цифры. Перекрестье на цели сменилось неправильной формы овалом с яркой точкой по центру — зона рассеивания осколков снарядов тридцатимиллиметровых пушек. Машины, ведущие бой — было хорошо видно, это кажется пикап то ли японский, то ли китайский, и Тойота. С Тойоты, судя по яркости и величине вспышки — бьет не меньше, чем ЗГУ-1, с пикапа — скорее всего ДШК.
— Противник опознан, в зоне удара чисто!
— Активировать третье!
— Пошел на вираж, левый борт.
— Третье активировано, питание подано. Зеленый свет.
— Все индикаторы зеленые, отказов нет.
— Цель захвачена. Есть автосопровождение.
— Очереди по пять.
— Очереди по пять — есть. Есть зона, есть готовность, есть разрешение.
— Огонь.
— Огонь!
Где-то там — свалившийся на борт самолет дал две очереди по пять секунды — и там, где только что были две машины вскипел котел разрывов: на экране это было видно как белое, искрящееся облако, накрывшее цель на несколько секунд. Потом вспышки прекратились, снова начало появляться изображение — какие-то переливающиеся оттенком белого, неопознаваемые куски, явно горящие…
