Дрыгнул ногой, стремясь отбросить руку одержимого как можно дальше от себя…

— Как ты? Цел?

— Нормально… — я завозился, начал подниматься на ноги — живой…

— Кажется, тот самый, что на втором этаже нас пас…

— А может, и нет…

Черт его знает. Если хочешь выжить при штурме помещения, да и вообще на войне — становись параноиком, тогда выживешь…

Подняв Сайгу и включив фонарь, двинулся вперед. Ступенька за ступенькой, метр за метров. У одержимых есть дурная привычка — они как кошачьи, при атаке припадают к земле — а потом резко поднимаются и бросаются. Это скверно, особенно на такой лестнице. Лестничные перила снизу сплошные, она как эскалатор — что на ступеньках следующего полета не видно ни черта. Да еще и света нет, единственные источники света — фонари у меня и у Мика. Если бы пришлось противостоять людям — вообще бы не взялся вдвоем такую громаду зачищать. Расчет на то, что здесь одержимые тупые, без сформированных городом охотничьих навыков — а больше и рассчитывать не на что… Пролет. Следующий…

У выхода на второй этаж остановились. Не видно ни черта, фонарик только мешает — освещает только то, что попало в его луч, весьма небольшой, остальное тонет во мраке. Ночника нет, тепловизора не и даже ночного зрения нет — запороли светом двух фонарей. Великолепно просто… И дальше так — плотным строем — идти нельзя…

Я пошел вперед, Мик чуть задержался — чтобы прикрыть мне спину, если одержимый, которого мы слышали все-таки остался на этаже и готовится пропустить нас и броситься в спину… Преодолел еще один пролет, встал на колено, прислушался. Похоже чисто…

— Давай!

Мик поднимается довольно быстро, даже неаккуратно — но проходя мимо меня резко замедляется — и вторую половину пути идет уже медленно, вымеряя каждый шаг. Первую часть пути зачистил я — вторая уже «дикая территория» на нашем слэнге…

Пятый этаж. Пост управления танкером… Длинное, больше пятидесяти квадратов помещение, панорамное остекление по фронту, стекла разбиты пулями и забрызганы красным — равно как и стена. И рядом с пробитыми пулями стеклами — нечто, напоминающее две человеческие фигуры. На одном сохранилось, кажется даже некоторое подобие морской формы. Лучше даже не смотреть…

— Виду двоих танго. Оба мертвы… — я продвинулся вперед — и сразу ушел влево, освобождая дорогу и Мику. Как только я освободил дверной проем — его прошел Мик, ушел вправо, прижимаясь к стене чтобы прикрыть свою спину и держа наизготовку оружие.

— Подтверждаю, двое дохлых танго, больше нет…

Остальное, на первый взгляд выглядит неповрежденным — только не работает. Современный танкер такого класса — это тебе не парусная шхуна, где штурвал соединен с пером руля. Здесь все компьютеризировано и на электричестве, но если его нет… Вообще страшновато все выглядит — погасшие приборы, штурвал, который никто не держит в руках, разбитое остекление и гуляющий по рубке ветер…

Закрываем двери. На мостик ведут две двери, обе по краям помещения. Почему так сделано — не знаю, может для того, чтобы иметь два выхода. Сейчас все танкеры, да и вообще все суда, которые ходят в ближневосточном или в южноазиатском регионе, спешно оборудуются прочными засовами на все двери — на случай нападения пиратов. Не был исключением и этот корабль — все его двери можно было надежно запереть изнутри…

Оживить приборы не подавая на них напряжение — задача, за которую даже браться не стоит. По моим представлениям, помимо главного двигателя, который либо заглох сам либо его заглушила автоматика, должен был существовать еще какой-то резервный источник питания, типа генератора. ведь корабль заходит в порт, становится под погрузку — в этом случае жечь топливо и расходовать ресурс главного двигателя бессмысленно. Но должны же системы корабля в этом случае от чего то питаться! Где именно это искать — не знали ни я ни Мик — но предполагали, что где-то на мостике должна быть рабочая схема корабля. На этой схеме и можно определить, где этот генератор и как к нему пройти…

Найти искомое оказалось сложнее, чем это казалось на первый взгляд. Дело в том, что как я узнал потом — на современных кораблях существует их трехмерная модель — но она забита в компьютерную память. Чертежи и схемы на бумаге считаются анахроничным дополнением, и если бы не требования безопасности — их бы не хранили вообще…

— Нашел! — Мик с торжествующим видом повернулся от полки, держа в руках какую то груду бумаг…

Честно — слова застряли в горле, когда на это глянул. Я думал — это будут какие-то простые и понятные инструкции, форматом ну максимум А3. А тут — какие-то здоровые «портянки» на тонкой, почти прозрачной бумаге причем начерчено так, что для того, чтобы все это понять — надо быть по меньшей мере инженером…

Мысль о том, как ускорить наши поиски, пришла мне в голову после того, как мы, расстелив на полу карты, страдая от вони, исходящей от лежавших тут же трупов одержимых, дадцать минут пытались понять — какой же чертеж к чему относится…

— Пожарная безопасность… — пробормотал я.

— Что? — Мик поднял глаза от очередного листа чертежей и уставился на меня.

— Пожарная безопасность. В любом здании по правилам пожарной безопасности должен быть развешан четкий и понятный план с указанием помещений и направлением, куда бежать в случае чего. Почему такого не может быть на корабле — ведь здесь пожар еще опаснее. Тем более на нефтеналивном…

И тут в одну из дверей что-то стукнулось — мягко стукнулось, будто ударили мешком. Мы переглянулись…

— Да сколько же их тут…

Этого одержимого завалить оказалось проще всех предыдущих. Просто привязали к ручке двери пятиметровую веревку и дернули, держа оружие наизготовку. Рванувшегося вперед одержимого встретили градом пуль — в отличие от того, что был на лестнице, это сдох почти сразу, даже не зарычал…

Интересно, сколько человек здесь экипаж. Не может же быть одержимых здесь больше, чем членов экипажа, это же не круизный лайнер…

— Двигаемся!

На сейчас раз сложнее — выходим через другую дверь и идем по этажу — нужно осветить стены, план эвакуации должен быть на них… Пролет. Еще пролет. Четвертый этаж…

Входим одновременно, благо ширина выхода с лестницы на этаж позволяет, отработанно я влево, Мик — вправо…

— Чисто!

— Один танго, мертвый! Вижу оружие! А это что еще за номера…

На сей раз потенциальная опасность на стороне Мика — поэтому я иду замыкающим, прикрывая с тыла, Мик — лидером команды. Видно очень плохо, но того что я успел увидеть было достаточно. Опять что-то вроде кучи на полу, а рядом — открытая дверь. Мик проходит в дверь, я остаюсь в коридоре. Световое пятно фонаря мечется по стенам, чтобы не прозевать возможную угрозу…

— Здесь связь! Это радиопередающий центр! Вот это мы удачно зашли…

Оружие — прямые линии, матовый стальной блеск на бесформенной куче — висит на шее, на ремне. На само тело, как и на то, что мы нашли на палубе смотреть страшно — все что могли объесть — объели. А что не смогли… не смогли из-за того, что на нем был бронежилет и разгрузка…

— Рация на автономном питании!

Боже, неужели нам хоть раз в жизни повезло. Хотя, оно понятно — связь на корабле должна работать в любых условиях, даже при отказе всех источников питания. Вполне объяснимо, что …

Преодолевая брезгливость, схватил то, что осталось от человека за петлю на разгрузке — на любой НАТОвской разгрузке есть стандартная петля для того, чтобы эвакуировать раненого, придерживая второй рукой ружье затащил в каюту. Подсвечивая фонариком закрыл дверь — здесь оказался такой же запор, что и на мостике… Мик уже сидел на рации, давал «всем кто меня слышит»…

Укрепил фонарик так, чтобы он светил на то, что осталось от человека. Аккуратно снял с него висевшее на ремне оружие, поднес к лучу света… Невероятно…

Когда мы служили — этого не было, и даже сейчас это было редкостью. Такое оружие только начало поступать в войска — у меня, например, никакого опыта с ним не было…