— Царек.

— Вижу… — Царек не отрывался от прицела винтовки — стоит стоя, рукой машет. Не похоже, чтобы держали.

— Еще?

— Двое. Один из них за рулем. Оружия нет.

— Держи.

— Есть…

— Внимание по секторам. Держать готовность.

УАЗ остановился метрах в тридцати. Вылезли все трое, Казак и с ним двое, один судя по возрасту атаман и его водитель-телохранитель. Они шли неспешно, как и полагается идти людям на родной земле. Людям, которым чужого ничего не надо — но и своего они не упустят.

— Здорово дневали… — поприветствовал Берестянский казаков.

— И тебе не болеть. Зачем прибыл. С миром, али как?

Берестянский кивнул.

— Отойдем?

— Зачем. Тут скрывать нечего. Говори, как есть.

— Короче. Вам Казак всё рассказал?

Атаман утвердительно кивнул.

— Есть такое. Только я понять не могу, от нас то вам что надо? Мы тут не банда какая, люди законопослушные.

— Ну, раз так…

Берестянский сплюнул на землю.

— Здорово вам оставаться.

— Да ты погодь, погодь… — остановил его атаман — что так сразу взбеленился. Али я тебя плохим словом назвал.

— А банда — хорошее слово?

— А при чем тут банда? Я сказал, банд тут нету, тут только войско казачье есть. Я тебя бандитом не называл. Так зачем пожаловал?

— Скумекали мы тут… — капитан не любил лишних слов и сейчас его просто колбасило — короче, если вы знаете, что произошло, долго говорить не буду. Деваться нам все равно некуда — или в зону, или чехам на нож. Что так, что так — нехорошо выходит. Вина на одном на мне, выходит. Отвечать — всем. Вот и решили…

— Что — решили?

— Идем на войну. Подохнем — такова судьба, значит. Нет — нам место найдется на той земле.

— А на этой — чего?

— Тошнит уже.

Атаман похлопал рукояткой нагайки по руке.

— Технику — в приданое что ли взял?

— Долго не хватятся…

— Ну… раз так, езжай за мной. За столом поговорим.

Таджикистан. Душанбе

29 июля 2015 года

Судный день…

Последние мирные дни, последние дни существования этого мира — как то не запомнились отставному генералу американской армии Стенли Мак-Кристаллу.

После того, как он собрал, обобщил и передал информацию об обстановке в Средней Азии — наступило некое затишье. Новых приказов не было, вводных тоже не было — и он вернулся в Таджикистан, начальный пункт своего путешествия по бывшей советской Средней Азии. Ему не адресовали шифрограмм, писем, сообщений, Пентагон приказал быть на месте и ждать. По видимому, в Вашингтоне не решили, что делать дальше…

Или решали — кем его заменить.

В своем докладе — генерал написал чистую правду, такую, какой он избегал будучи на активной службе — даже не будучи штабным лизоблюдом. Ни про какие серьезные активные действия с территории Средней Азии не может быть и речи. Транспортные коммуникации ненадежны. Обстановка нестабильна и взрывоопасна. Страны Средней Азии в той или иной степени находятся под влиянием исламских экстремистов, нет сомнений в том, что существуют как большие группы сторонников агрессивного ислама, так и законспирированные группы боевиков и террористов, ждущих своего часа. Использование аэродромов региона для базирования на них американской боевой авиации возможно — но снабжение будет затруднено, для обеспечения активной боевой работы ВВС нужно создавать запасы — а на это нужно время и в этом случае не обеспечивается скрытность. Максимум, что может обеспечить местная инфраструктура — активные действия сил специальных операций, численностью до полка при сильной авиационной компоненте, преимущественно вертолетной. Сотрудничество с местными правительствами возможно, вовлечение их в орбиту американского влияния тоже возможно, но на это потребуются годы.

Он отправил это в Вашингтон и принялся ждать…

Ждать в посольстве — а жара здесь была мексиканская — было невыносимо и несмотря на резкие протесты резидента, он совершил несколько прогулок. В гражданском, с пистолетов в кармане, одолженном морскими пехотинцами — он мог рассчитывать на то, что его никто не узнает…

Душанбе располагался в довольно скверном месте, как Мехико — горы вокруг, отчего весь смог не выдувается ветром, а скапливается над городом. От этого было очень тяжело дышать. Какой то идиот поставил огромный, высотой с телебашню флагшток и повесил флаг. Этот флаг никогда не развевался — он понуро висел, словно капитулируя перед жизненными обстоятельствами, которые в этих местах никогда не были благоприятными.

Генерал бывал на базаре. Базары у него ассоциировались с опасностью… афганские базары во всех городах были столь опасны, что одиночным солдатами заходить на них было категорически запрещено, foot patrols обходили базары стороной, потому что техника их там прикрыть не могла. Но здесь базары были мирные, на них можно было зайти, если знаешь местный или русский язык — а если не знаешь язык, но у тебя были деньги, ворота базара тоже были распахнуты для тебя. В основном торговали нехитрыми, но вкусными овощами и фруктами, китайской одеждой, примитивной техникой. Генерал покупал дыню — те самые, вкусные большие фрукты, выглядящие как мяч для регби, большие, сладкие арбузы, еще какие-то фрукты, с ними он возвращался в посольство. Морские пехотинцы на охране посольства — заваривали чай, и они ели эти фрукты, иногда к ним присоединялись и дипломаты…

Прослужившие здесь довольно давно морские пехотинцы отзывались о местных довольно хорошо — не самые умные, но гостеприимные и незлобливые люди. Проблемой было большое количество молодых людей при отсутствии работы, ненормальная ситуация с землей, владение которой было почти что феодальным и произвол чиновников. Многие морские пехотинцы в той или иной степени знали русский язык, и они могли понимать, о чем говорят люди. Люди были недовольны тем, что небольшая группа никем, по сути, не избранных людей присвоила власть и перераспределяла богатство в свою пользу, ничего не делая для простых людей. То есть, люди просто были недовольны тем, что власть не исполняет функции власти.

Генералу это тоже не нравилось. Потому что так получалось, что если где-то начинало искрить — туда направляли американскую армию, и кто-то погибал. За что? За то, чтобы кто-то мог продолжать воровать?

Генерал пытался придумать — просто для себя понять — как Америка может помочь этим людям. Организовать свободные выборы? Уже проходили. Генерал был достаточно умен, чтобы понять две вещи. Первая — действующая власть будет сопротивляться, используя популистские и националистические лозунги, выставляя американцев оккупантами — хотя американцы просто хотя помочь, только и всего. Второе — свободные выборы приведут лишь к тому, что к власти придут другие такие же подонки и они точно так же будут воровать и издеваться над людьми. Что произошло в Ираке? Да, они скинули дядюшку Садди — и что? Те, кто пришел к власти — уже через несколько месяцев брали взятки так лихо, что саддамовским чиновникам и не снилось. К ним приходят американский инвестор и говорит, что он будет строить завод — а они намекают, что если им с этого ничего не будет, то у завода будут серьезные проблемы с безопасностью. Это как? Дошло до того, что из американского бюджета платили всяким шейхам и амирам за то, что их люди не будут подкладывать фугасы на дорогу и обстреливать американские части. А большинство убийств и нападений — были обусловлены не религиозными, а банальными коммерческими причинами. Кто-то кому-то не отдал долг, помешал в торговле… voila.

А Афганистан? Там у власти целые семейные подряды — один губернатор, а то и президент, а другой — торгует наркотиками. А президент — сегодня говорит о демократии, а завтра едет в Пакистан и говорит о джихаде.

Дать этим людям работу? Но как? Как привлечь инвесторов в страну, где у тебя могут отнять все, что угодно, если это приглянулось местному чиновнику. Суд? Не смешите… суд здесь часть государства, делает то, что ему скажут. Здесь можно было бы разместить производства… Китай все дороже и дороже — но все упирается в одно и то же — беззаконие!