Бородач злился на себя — он знал, что теряет авторитет перед своими людьми. Вожак — не должен мельтешить перед подозрительными самцами из другой стаи… иначе скоро будет другой вожак. Но он сам вступил на эту дорожку, еще когда уже из спецгруппы федеральной полиции… и другого пути у него уже не было.

— Окей. Давай так — я позвоню синьору Вирджилу… ты ведь знаешь синьора Вирджила, да, мужик. И спрошу, как следует поступить в этой непростой ситуации, bien? Я просто позвоню и спрошу, он скажет, bien?

Человек с совиными глазами промолчал. Бородатый — достал телефон, набрал номер. В отличие от исламских экстремистов — мексиканские наркомафиози еще не уяснили, сколь опасно иметь при себе сотовый, пусть даже и насквозь левый. С другой стороны — и американцы не могли наносить удары беспилотниками так, как они это делали в Пакистане.

— Синьор Вирджил… Дай мне синьора Вирджила, идиот. Я сказал…

Бородатый прервал разговор, уставился на человека с совиными глазами. Тот хохотал как сумасшедший.

Бородатый выключил телефон.

— Черт бы тебя побрал, урод! Какого хрена ты ведешь себя как идиот?!

— Вообще то это ты ведешь себя как идиот, Родриго, как чертов маменькин сынок. Ах, я сейчас позвоню синьору Вирджилу, и пусть он разберется, bien?

— Черт бы тебя побрал. Ты что, в натуре свихнулся на этом, а?

— Нет, конечно. Я еще в своем уме…

— Черт бы тебя побрал… — в третий раз повторил бородач и расхохотался.

— Что будем делать?

— Что я сказал — здесь есть дилер удобрений?

Бородатый пихнул Абдаллу в бок.

— Ты опять начинаешь? Нет, хрен я на это куплюсь.

— Это необходимо. Несколько бомб, не слишком мощных. Мы должны отвлечь их внимание, понимаешь. Я сделаю такие бомбы, что наверняка никто не пострадает. Bien?

Бородатый задумался. Он знал, как стрелять из пистолета, из автомата, из гладкоствольного ружья, как избавляться от трупов и договариваться с копами — но все его знания относительно бомб заканчивались на том, что это чертовски опасные штуки, от которых надо держаться подальше. Потому что они могут в любой момент рвануть, оставив тебя без рук, ног, башки или яиц.

— Ты знаешь, как делать такие штуки?

— Конечно, знаю. Была хорошая практика. Я видел дилерскую стоянку с подержанными машинами по дороге, там мы возьмем несколько машин.

— Да, там есть… — бородатого жег один вопрос — слушай, братан, а как там?

— Где — там?

— Ну в том месте, где ты жил. Там, где эти психи бородатые с калашами проживают. Знаешь, я знаком с парнями, которые в тех местах квалификацию повышали за счет дяди Сэма — так вот, они в один голос говорят, что там — психи конченые, отморозки такие, что свет не видывал, на своем Аллахе они свихнулись и готовы убить человека просто за то, что он что-то не то сказал. Или просто так, за то что он белый. Черт… мы тоже много кого завалили… но чтобы такая хрень… Скажи, они и в самом деле такие двинутые, а?

Человек с совиными глазами — посмотрел на своего старого друга так, что того оторопь с головы до ног пробрала.

— Ты немного не прав. Это такие же люди как мы, как ты и я. Они тоже родились в трущобах, еще худших, чем у нас…

— А ты знаешь, на месте моего дома теперь хренов торговый центр построили, там эти хреновы гринго отовариваются, когда не сильно стреляют…

— … но при этом, они по-настоящему верят, верят в Аллаха, понимаешь? Эта вера определяет каждый их поступок от рождения и до смерти. Эти люди по-настоящему верят в то, что делают, понимаешь, да?

И снова — бородатому стало не по себе. Он как и все — ставил свечки святому Гильермо, который считался покровителем бандитов и разбойников — но в вопросах веры он был очень осторожен и старался не связываться с теми, кто верит во что-то иное, чем в деньги. Нельзя работать с человеком, если ты не понимаешь его мотивации… а все, кроме денег было для бородатого слишком сложным для понимания…

— А сколько там стоит килограмм дури? — перевел бородатый разговор на другую, привычную тему…

— Штук шесть… семь… в лаборатории. На базаре в Карачи — втрое.

— Твою мать… — бородатый привычно подсчитал — это же двадцать концов. Если не больше…

— Точно.

— И они этим торгуют? А нахрена им тогда Аллах?

Человек с совиными глазами посмотрел на своего старого друга — но ничего не ответил…

На улице — раздался шум, характерный глухой рокот двигателя «Хаммера».

— Это он?

— Он.

— Пошли… брат.

Вошедший в комнату человек в американской военной форме — держал в руке пистолет сорок пятого калибра. Его дуло — безошибочно уставилось на человека с совиными глазами, которого он не знал…

— Это что еще за хрен такой, а, Родриго? — подозрительно спросил он — мы так не договаривались, нахрен.

— Все в порядке, Бред — успокаивающе проговорил бородатый бандит — опусти пистолет. Это свой парень, я знаю его с детства. Он не будет стучать, он не стукач, нахрен.

Военный с пистолетом был белый.

— Да я в гробу видел этот базар, чуло! — выругался он — мне и нахрен не нужны проблемы. В отличие от тебя я рискую предстать перед трибуналом! Товар — деньги — товар — какого хрена ты вмешиваешь в наши дела посторонних. Я просто грохну его и дело с концом.

— Моим боссам это не понравится, Бред!

— Да мне насрать на твоих боссов! Пока я принимаю дурь на базе, они будут лизать мою задницу даже если я пристрелю одного из них, понятно!?

Уголовник с УЗИ чуть пошевелился — и человек в военной форме моментально перевел пистолет на него. Это было его ошибкой — надо было сделать то, что сказал, исполнить угрозу. Человек с совиными глазами выбросил вперед руку, неуловимым, резким движением — и офицер армии США с пистолетом тяжело повалился на пол.

Выругавшись, Родриго подбежал к нему. Офицер был жив, по полу — катился тяжелый стальной шарик.

— Какого хрена?! Если этого парня не будет и тебя и меня ждет el guiso! Ты что, охренел? А если бы он умер?

Человек с совиными глазами пожал плечами.

— Все в руках Аллаха…

США. Форт Худ. Техас

23 июля 2015 года

Бронированный «Хаммер» — пропетляв между наспех выставленными елочкой бетонными блоками — подрулил к КП базы. Следом — остановился белый фургон «Форд» с высокой крышей…

Подошедший к машине рядовой, прайвит фест класс — бросил руку к каске в уставном приветствии.

— Сэр!

Полковник Бред Станилич улыбнулся. Он был мокрым от пота и выглядел каким-то нездоровым…

— Все в порядке рядовой. Машина была на виду. Что-то произошло, о чем я должен знать?

— Ничего такого, сэр. Понятно, сэр.

— И тот фургон… Я привез кое-какие вещи из дома, понимаете, да?

Рядовой бросил взгляд на фургон. На нем было написано — Home Depot ^[53]. Всякое может быть… вполне нормально.

— Так точно, сэр.

— Все в порядке, рядовой. Благодарю за службу.

В Афганистане — машину проверили бы собакой… собака вполне могла почуять неладное. Но тут собаки не было. Это были континентальные США.

Почему боевой офицер, полковник Бред Станилич предал свою страну, свою форму, свою присягу и стал наркоторговцем? А знаете… это легко осуждать. Давайте, глянем более широко на то, что делается…

Кто сейчас образец для подражания на телеэкране? Еще лет сорок назад это был отец семейства, работяга, имеющий несколько детей, честно работающий, ездящий на разлапистом семейном универсале, имеющий оружие и раз в год вывозящий своих отпрысков в Диснейленд. Нормой было постепенно восхождение к вершине. Люди копили деньги на нужные вещи, поднимали детей, выкупали дом… который тогда не так дорого стоил, как сейчас. А то и сами строили. А теперь что? Герой дня — двадцатилетний юнец, сделавший сотню миллионов на всякой хрени. Людей увольняют с работы, тех, кто проработал двадцать лет могут выпнуть за несколько часов. Ни хрена ничего не работает, люди сидят на пособиях, бензин по шесть долларов за галлон, банки лопаются, никто из тех, кто вложил пенсионный фонд в акции — не уверен, получит ли он что-нибудь от этого. Вся суть происходящего в стране за последние тридцать лет — сделай деньги любой ценой, сделай, пока не поздно, сделай — пока не сделали тебя и не спихнули подыхать на обочине. Так что… бытие определяет сознание, друзья мои… бытие определяет сознание…