Вулканический остров подвержен частым землетрясениям. Наши путешественники наблюдали это грозное явление природы три раза. Наиболее сильное из них произошло 7 февраля 1742 года. За несколько минут до землетрясения, наступившего около часа дня, был слышен отдалённый подземный гул, сопровождаемый свистом и грохотом. Волна землетрясения распространялась с юга на север; по мере приближения её, гул все усиливался. Но вот шум прекратился, и тотчас все заколебалось, закачались столбы, и послышался треск. В ужасе выскочили моряки из своих землянок и по колеблющейся почве побежали к морю. Но там все было покойно, море не грозило, как это нередко происходит при землетрясениях, залить берег и смыть все живое, небо было ясное… В 1892 году на острове наблюдалось восемь значительных землетрясений, в 1910 году — пять. Направление толчка шло преимущественно от юго-запада.
Во время обеих описанных нами камчатских экспедиций наши моряки неоднократно наблюдали и на Камчатке сильнейшие землетрясения, изменившие отчасти характер некоторых здешних местностей и давшие поучительную картину образования прибрежных столбов и арок со сводами, засыпанными во время последующих катастроф. Так, говоря о Столбовом мысе, куда в первую свою камчатскую экспедицию пристал Беринг, Крашенинников замечает: «По южную сторону реки Столбовой есть на море три каменных столба, из коих один вышиною до 14 сажен, а другие немного ниже. Оные столбы оторваны, вероятно, некогда силою трясения или наводнения от берега, что там нередко случается; ибо не в давние времена оторвало часть оного берега вместе с Камчатским острожком, который стоял на мысу по край оного».
Об ужасном землетрясении 1737 года, после которого в одном из проливов между Курильскими островами выдвинулась каменная гряда, Крашенинников говорит: «С четверть часа после того спустя, последовали валы ужасного трясения, и вода взлилась на берег сажен на тридцать. От сего наводнения тамошние жители совсем разорились и многие бедственно скончали живот свой». Василий Берх, характеризуя эту грандиозную геологическую катастрофу, замечает: «Землетрясение сие продолжалось слишком 13 месяцев, а началось 6 октября 1737года. Курильские острова и восточный берег Камчатки изменились от оного во многих местах; а на западный, как низменный и песчаный, не имело оно никакого влияния. Стеллер говорит, что 23 октября были столь сильные удары в Нижнекамчатске (где он тогда находился), что большая часть печей рассыпалась, и новая церковь, построенная из весьма толстого лиственного леса, так расшаталась, что косяки дверные выпалывали вон. Жители Камчатки, — продолжает он, — сказывали мне, что близ горящих гор бывают удары гораздо сильнее, нежели около потухших».
За время Великой Северной экспедиции наши моряки и учёные наблюдали также и дали по своим впечатлениям и со слов местных жителей картинное описание могучего действия камчатских вулканов, или «горящих гор», как назывались тогда вулканы. Камчатка вообще богата вулканами. Вулканическая цепь простирается здесь почти на 80 миль , заключая наравне с действующими также и потухшие. К числу первых принадлежит знаменитая Ключевская сопка, достигающая огромной высоты в 4804 метра . Вот что сообщает о Ключевской сопке известный уже нам Крашенинников:
«Помянутая гора из давних лет курится беспрестанно, но огнём горит временами. Самое страшное её возгорение было в 1737 году, по объявлению камчадалов — в летнее время, а в котором месяце и числе, того они сказать не умели; однакож оное продолжалось не более суток, а окончилось извержением великой тучи пеплу, которым около лежащие места на вершок покрыты были». В сентябре того же года произошло вторичное извержение сопки. «Сей ужасный пожар, — повествует Крашенинников, — начался сентября 25 числа и продолжался с неделю с такою свирепостью, что жители, которые близ горы на рыбном промысле были, ежечасно к смерти готовились, ожидая кончины. Вся гора казалась раскалённым камнем. Пламя, которое внутри и сквозь расщелины было видимо, устремлялось иногда вниз, как огненная река, с ужасным шумом. В горе слышан был гром, треск и будто сильными мехами раздувание, от которого все ближние места дрожали. Особливый страх был жителям в ночное время: ибо в темноте все слышнее и виднее было. Конец пожара был обыкновенный — извержение множества пеплу, из которого однакож немного на землю пало, для того что всю тучу унесло в море. Вылетывает же из неё и ноздреватое каменье и слитки разных материй, в стекло претворившихся, которые великими кусками по текущему из-под ней ручью Биокосю находятся[52]».
Но вернёмся к нашим путешественникам. Обеспеченные вполне неисчерпаемой продовольственной базой, они воспрянули духом и переносили зиму сравнительно легко. Да им впрочем особенно не приходилось и жаловаться на холода, так как климат острова мало чем разнился от умеренного климата Камчатки. Сильно докучали лишь частые бури и метели. По всей справедливости, остров Беринга можно назвать островом зимних метелей и летних туманов. Бешеные бури с ветром, доходившим до 30 метров в секунду и более, были, по словам Хитрова, столь «жестоко сильные, что с великой нуждою человеку на ногах устоять возможно. И можно сказать, что мы от XII месяца до самого марта от тех жестоких ветров и снежной сверху и с гор пурги редко видали красный или чистый день».
Постоянная и тяжёлая работа, спаньё в ямах, отсутствие достаточного комплекса одежды сделали то, что платье и обувь моряков постепенно пришли в полную негодность. Им приходилось полностью обшивать себя, впервые познакомившись на практике с важностью таких жизненных предметов, как игла, шило, дратва. Большое количество шкур позволило заготовить на всех полное обмундирование, хотя и не особенно изящное, но в высшей степени прочное и тёплое.
С наступлением весны все мысли и надежды путешественников стали вращаться вокруг проблемы возвращения домой. Одни из них хотели отправить на материк для рекогносцировки судовой бот, другие же предлагали попытаться перетащить на свободную воду корабль и, исправив его, всем экипажем плыть к берегам Камчатки, и, наконец, третьи выдвигали, казалось, самую правильную мысль — разломать судно и из частей его соорудить корабль меньших размеров, на котором и отправиться в путь. Однако в последнем случае возникли сомнения — не придётся ли отвечать перед начальством за самовольное уничтожение казённого корабля(?!). После продолжительных дебатов решили рискнуть остановиться на последнем проекте. В мае принялись разбирать сильно повреждённое судно и сооружать из его частей новое.
Достойно удивления, что нашим морякам, вовсе не специалистам в кораблестроительном искусстве, к началу августа удалось-таки соорудить несколько нескладный на вид, но все же корабль, получивший прежнее наименование. Корабль имел в длину 41 фут , в ширину — 12 футов и осадку 5ј футов. Не без волнения стали размещаться 46 моряков в чрезвычайно тесных и неудобных каморках своего детища, которому надлежало окончательно решить их «многобедственную участь»: либо доставить до родных земель, неизвестно где находящихся, либо иным образом порешить их судьбу.
13 августа, наименовав, по предложению Хитрова, покидаемый остров островом Беринга, вышли в море. На корабле было так тесно, что пришлось ограничиться минимальным количеством продовольствия. Было взято: 25 пудов ржаной муки, 5 бочек солонины из морской коровы, 1 бочка солонины говяжьей и 2 пуда гороха. Помимо этого каждый получил по 4 фунта масла и вяленое мясо морской коровы.
Вначале плавание шло удачно, но на третий день поднялся ветер и быстро стал свежеть. Бросаемый в стороны — непрочный, наспех сделанный и плохо зашпаклеванный корабль дал обильную течь. Пустили в ход помпы, но они вскоре, засорившись неубранными стружками, перестали действовать. Вода прибывала катастрофически быстро, вскоре трюмы уже на два фута были под водой. Повидимому где-то образовалась весьма значительная пробоина. Бросились отыскивать щель, в суматохе поминутно натыкаясь друг на друга и на груз, сложенный в трюме; страшная теснота ещё усугубляла тяжёлое положение моряков. Тогда разделились на две партии: часть экипажа отставляла груз и выносила его наверх, другая же отливала воду всеми находящимися на корабле водоотливными средствами, как то: бочонками, котлами и вёдрами.
