Несчастливцев (мрачно) . Аркашка!
Счастливцев . Я, Геннадий Демьяныч. Как есть весь тут.
Несчастливцев . Куда и откуда?
Счастливцев . Из Вологды в Керчь-с, Геннадий Демьяныч. А вы-с?
Несчастливцев . Из Керчи в Вологду. Ты пешком?
Счастливцев . На своих-с, Геннадий Демьяныч. (Полузаискивающим-полунасмешливым тоном.) А вы-с, Геннадий Демьяныч?
Несчастливцев (густым басом) . В карете. (Горячо.) Разве ты не видишь? Что спрашиваешь? Осел!
Счастливцев (робко) . Нет, я так-с…
Несчастливцев . Сядем, Аркадий!
Счастливцев . Да на чем же-с?
Несчастливцев (указывая на пень) . Я здесь, а ты где хочешь. (Садится, снимает чемодан и кладет подле себя.)
Счастливцев . Что это у вас за ранец-с?
Несчастливцев . Штука отличная. Сам, братец, сшил для дороги. Легко и укладисто.
Счастливцев (садится на землю подле пня) . Хорошо, кому есть что класть. Что же у вас там-с?
Несчастливцев . Пара платья, братец, хорошего, в Полтаве еврей сшил. Тогда я в Ильинскую, после бенефиса, много платья сделал. Складная шляпа, братец, два парика, пистолет тут у меня хороший, у черкеса в карты выиграл в Пятигорске. Замок попорчен; как-нибудь, когда в Туле буду, починить прикажу. Жаль, фрака нет; был фрак, да я его в Кишиневе на костюм Гамлета выменял.
Счастливцев . Да на что же вам фрак-с?
Несчастливцев . Как ты еще глуп, Аркашка, как погляжу я на тебя! Ну, приду я теперь в Кострому, в Ярославль, в Вологду, в Тверь, поступлю в труппу, — должен я к губернатору явиться, к полицеймейстеру, по городу визиты сделать? Комики визитов не делают, потому что они шуты, а трагики — люди, братец. А у тебя что в узле?
Счастливцев . Библиотека-с.
Несчастливцев . Большая?
Счастливцев . Пиес тридцать и с нотами.
Несчастливцев (басом) . Драмы есть?
Счастливцев . Только две-с, а то все водевили.
Несчастливцев . Зачем ты такую дрянь носишь?
Счастливцев . Денег стоит-с. Бутафорские мелкие вещи есть, ордена…
Несчастливцев . И все это ты стяжал?..
Счастливцев . И за грех не считаю, жалованье задерживают.
Несчастливцев . А платье у тебя где ж?
Счастливцев . Вот, что на мне-с, а то уж давно никакого нет-с.
Несчастливцев . Ну, а как же ты зимой?
Счастливцев . Я, Геннадий Демьяныч, обдержался-с. В дальнюю дорогу точно трудно-с; так ведь кто на что, а голь на выдумки. Везли меня в Архангельск, так в большой ковер закатывали. Привезут на станцию, раскатают, а в повозку садиться, опять закатают.
Несчастливцев . Тепло?
Счастливцев . Ничего, доехал-с; а много больше тридцати градусов было. Зимняя дорога-то Двиной, между берегов-то тяга; ветер-то с севера, встречу. Так вы в Вологду-с? Там теперь и труппы нет.
Несчастливцев . А ты в Керчь? И в Керчи тоже, брат, труппы нет.
Счастливцев . Что же делать-то-с, Геннадий Демьяныч, пройду в Ставрополь или в Тифлис, там уж неподалеку-с.
Несчастливцев . Мы с тобой в последний раз в Кременчуге виделись?
Счастливцев . В Кременчуге-с.
Несчастливцев . Ты тогда любовников играл; что же ты, братец, после делал?
Счастливцев . После я в комики перешел-с. Да уж очень много их развелось; образованные одолели: из чиновников, из офицеров, из университетов — все на сцену лезут. Житья нет. Из комиков-то я в суфлеры-с. Каково это для человека с возвышенной душой-то, Геннадий Демьяныч? В суфлеры!..
Несчастливцев (со вздохом) . Все там будем, брат Аркадий.
Счастливцев . Одна была у нас дорожка, Геннадий Демьяныч, и ту перебивают.
Несчастливцев . Оттого, что просто; паясничать-то хитрость не велика. А попробуй-ка в трагики! Вот и нет никого.
Счастливцев . А ведь игры хорошей у образованных нет, Геннадий Демьяныч.
Несчастливцев . Нет. Какая игра! Мякина!
Счастливцев . Канитель.
Несчастливцев . Канитель, братец. А как пьесы ставят, хоть бы и в столицах-то. Я сам видел: любовник тенор, резонер тенор и комик тенор; (басом) основания-то в пьесе и нет. И смотреть не стал, ушел. Ты зачем это эспаньолку завел?
Счастливцев . А что же-с?
Несчастливцев . Скверно. Русский ты человек али нет? Что за гадость? Терпеть не могу. Обрей совсем или уж бороду отпусти.
Счастливцев . Я пробовал бороду-с, да не выходит.
Несчастливцев . Как так? Что ты врешь?
Счастливцев . Да вместо волос-то перья растут, Геннадий Демьяныч.
Несчастливцев . Гм! Перья! Рассказывай еще! Говорю тебе, обрей. А то попадешь мне под сердитую руку… с своей эспаньолкой… смотри!
Счастливцев (робко) . Обрею-с.
Несчастливцев . А я, брат Аркаша, там, на юге, расстроился совсем.
Счастливцев . Отчего же так-с, Геннадий Демьяныч?
Несчастливцев . Характер, братец. Знаешь ты меня: лев ведь я. Подлости не люблю, вот мое несчастие. Со всеми антрепренерами перессорился. Неуважение, братец, интриги; искусства не ценят, все копеечники. Хочу у вас, на севере, счастья попробовать.
Счастливцев . Да ведь и у нас то же самое, и у нас не уживетесь, Геннадий Демьяныч. Я вот тоже не ужился.
Несчастливцев . Ты… тоже!.. Сравнял ты себя со мной.
Счастливцев (обидясь) . Еще у меня характер-то лучше вашего, я смирнее.
Несчастливцев (грозно) . Что-о?
Счастливцев (отодвигаясь) . Да как же, Геннадий Демьяныч-с? Я смирный, смирный-с… Я никого не бил.
Несчастливцев . Так тебя били, кому только не лень было. Ха-ха-ха! И всегда так бывает: есть люди, которые бьют, и есть люди, которых бьют. Что лучше — не знаю: у всякого свой вкус. И смеешь ты…
Счастливцев (отодвигаясь) . Ничего я не смею, а вы сами сказали, что не ужились.
Несчастливцев . Не ужились?.. А тебя из какого это города губернатор-то выгнал? Ну, сказывай!
Счастливцев . Что сказывать-то? Мало ли что болтают. Выгнал… А за что выгнал, как выгнал?
Несчастливцев . Как выгнал? И то слышал, и то известно, братец. Три раза тебя выбивали из города; в одну заставу выгонят, ты войдешь в другую. Наконец уж губернатор вышел из терпения: стреляйте его, говорит, в мою голову, если он еще воротится.
Счастливцев . Уж и стрелять! Разве стрелять можно?
Несчастливцев . Стрелять не стреляли, а четыре версты казаки нагайками гнали.
Счастливцев . Совсем и не четыре.
Несчастливцев . Ну, будет, Аркадий! Не раздражай ты меня, братец! (Повелительно.) Подвигайся! (Встает.)
Счастливцев . Подвигаюсь, Геннадий Демьяныч. (Встает.)
Несчастливцев . Да, брат Аркадий, разбился я с театром; а уж и жаль теперь. Как я играл! Боже мой, как я играл!
Счастливцев (робко) . Очень хорошо-с?
Несчастливцев . Да так-то хорошо, что… Да что с тобой толковать! Что ты понимаешь! В последний раз в Лебедяни играл я Велизария, сам Николай Хрисанфыч Рыбаков смотрел. Кончил я последнюю сцену, выхожу за кулисы, Николай Рыбаков тут. Положил он мне так руку на плечо… (С силою опускает руку на плечо Счастливцеву.) Счастливцев (приседая от удара) . Ой! Геннадий Демьяныч, батюшка, помилосердуйте! Не убивайте! Ей-богу, боюсь.
Несчастливцев . Ничего, ничего, брат; я легонько, только пример… (Опять кладет руку.)
Счастливцев . Ей-богу, боюсь! Пустите! Меня ведь уж раз так-то убили совсем до смерти.
Несчастливцев (берет его за ворот и держит) . Кто? Как?
Счастливцев (жмется) . Бичевкин. Он Ляпунова играл, а я Фидлера-с. Еще на репетиции он все примеривался. «Я, говорит, Аркаша, тебя вот как в окно выкину: этой рукой за ворот подниму, а этой поддержу, так и высажу. Так, говорит, Каратыгин делал». Уж я его молил, молил, и на коленях стоял. «Дяденька, говорю, не убейте меня!» — «Не бойся, говорит, Аркаша, не бойся!» Пришел спектакль, подходит наша сцена; публика его принимает; гляжу: губы у него трясутся, щеки трясутся, глаза налились кровью. «Постелите, говорит, этому дураку под окном что-нибудь, чтоб я в самом деле его не убил». Ну, вижу, конец мой приходит. Как я пробормотал сцену — уж не помню; подходит он ко мне, лица человеческого нет, зверь зверем; взял меня левою рукой за ворот, поднял на воздух; а правой как размахнется, да кулаком меня по затылку как хватит… Света я невзвидел, Геннадий Демьяныч, сажени три от окна-то летел, в женскую уборную дверь прошиб. Хорошо трагикам-то! Его тридцать раз за эту сцену вызвали; публика чуть театр не разломала, а я на всю жизнь калекой мог быть, немножко бог помиловал… Пустите, Геннадий Демьяныч!
