Записки Аборигена (из городской Летописи)
Что-то в последнее время жить жутко стало: то убьют кого-нидь, то еще хуже – снасилуют… Молодежь, в основном! Да и по стране нашей, какие дела творятся! Там главу Совета сняли, там – сам сбежал, там мафию раскрыли – ужас! При Иосифе бы свет Виссарионыче за такие бы дела лет 10 строгача дали, а то и пришлепнули бы… A при нынешнем-то Главном, тьфу, свободу вишь они почуяли! Веры-то прежней нет, за которую мы кровь свою и чужую лили, вот и колобродят. Еще Бровеносец предупреждал: не давайте, мол, красоловов в обиду, вам же хуже будет! Не поверили, гады, в клоуны записали. А нынешний Миша – ну не клоун ли? Болтун он, да и только…
Слухи по нашему Городу поползли: приехал какой-то Друг народа, что ль? и перестраивать жизнь тут будет. Врут, наверное, кто ж по своей охоте к нам поедет? Но фамилию даже называют: Нурпеисов или Нарциссов – татарин, словом! Ну, ничего: благо, что не жид… Вот Боря Годунов тоже татарин был, а каких делов понаделал… По слухам, полномочия ему сам Главный выписал, потому и трогать его наши власти пока боятся.
А на Заводе-то нашем, где полгорода впахивает, рабочие митинг собрали: мол, платят мало, добавить надо… Да Охрана за дело взялась: разогнали митинг ентот! А то, дай им, работягам, волю, совсем обнаглеют. Глава-то наш даже в Губернию смотался – войска, говорят, просил… Дадут войска, ворюге, как жe! Да и в Столице как-то неспокойно: какой-то видный красолов, Соснин вроде или Ёлкин, бучу там учинил, с Мишей-главным взял и поругался просто так. Так его, болезного, говорят, взяли с моста и скинули! В больнице теперь американской лежит, колбасой ихней и бананами лечится… А чего – не лезь, где опасно. Так-то!
Ну а Нурпеисов этот… чего хочет-то? Чтоб поверили ему, али как? Чего он тут появился-то? Теперь, в кого хочешь, у нас поверят! Наобещай народу колбасы, да мяска подбрось, да со спиртным не препятствуй… Вот и поверили, и облекли доверием! Хоть черт с неба сейчас шлепнись да все пообещай – за чертом пойдут, еще как! Бегом двинутся…
Жизнь-то вообще гадкой стала – в магазинах наших шиш с маслом, на рынке к ценам не подойдешь! С квартирами так ничего и не решилось! Пусть он и татарин, но деловой, с царем в башке-то… А то живешь теперь и не ведаешь, как завтра-то повернется? Или в Бечарке утопнешь по пьяни, или свои же внучата тебя и ухайдакают за три рубля… И ходить-то вечером по Городу боязно. Все боятся, а кого бояться-то? Ведь друг друга наперечет знают. А боятся… Совсем некуда уже идти стало. За что мы боролись столько лет? Коммунизм наш где только не построили, даже в диких странах красоловов у власти поставили…
Уж в газетах и на самого Лысого гения покушения делают: не то, говорят, делал он, совсем не то! В связях с немчурой Лысого теперь подозревают, мол, революцию нашу на деньги Германии замутил. И евреи эти на пару с ним были, во как… Совсем одурели что ли, ребята? На святое-то не замахивайтесь!
Господи! Может, ты выручишь и спасешь? Иль нет Тебя?! Рая-то уж точно нет… Да ведь и ад-то вечно быть тут не может! Или может? А бес его знает, у него и спросить надобно…
Глава 3. Наркизов действует
"Я знаю, что в нашем обществе такой же беспорядок, как везде; но снаружи формы еще красивы, так что, если жить, чтобы только проходить мимо, то уж лучше тут…"
Ф. Достоевский
1. Скандал в Общем Доме
Занятый круговыми заботами, Гарри как-то и позабыл, что поступил в заведение, где учат… Он аккуратно не являлся на практики, коим молодые преподаватели Юника придавали солидное значение, поскольку именно на них сбрасывали ведение этого варианта обучения старые университетские зубры, закалившиеся в подсиживании друг друга и потому ведшие исключительно лекционные курсы. Лекции, впрочем, Гарри тоже не посещал. Поначалу Наркизова не тревожили по вполне объективной причине.
Деканат ФЛ-фака никак не мог разобраться, к какой группе относится означенный прогульщик. Бюрократические изыски, предпринятые делопроизводителем деканата и, по совместительству, "подружкой" декана Мариной Брулиной, привели к успеху. Означенная Брулина четко доложила Якову Васильевичу, что самый злостный прогульщик Наркизов Г.В. перевелся на 3 курс из одного московского института и относится к группе ФЛ-325, где старостой является активистка Факфила и "ничего себе" девушка Люсиль Доберманова. Декан сразу же вспомнил… ножки Люсиль и, немного погодя, личность Наркизова. Он быстро подмахнул приказ, и дело завертелось.
К тому же, как раз в это время, в Юнике проводилась широкая агитационная кампания "Лучше больше, да больше!" по борьбе с прогульщиками и с пьяницами (студенты иногда попивали, эх!). В Общий Дом была снаряжена экспедиция молодых красоловов для обнаружения и наказания не посещающих Юник студентов. В состав комиссии вошли: Ответственный Студент, доверенное лицо декана, два дюжих хлопца Попкин и Опкин, активист ФЛ-фака Егор Чумкин, Леночка Шерстова, активная младокрасоловка, и, наконец, Люсиль Доберманова, староста группы, где учился Наркизов. В десять утра, проверив наличествующих на занятиях факфиловцев, высокая комиссия приступила к работе в общаге.
Требовательные стуки в дверь – недолгие препирательства – обещание Ответственного, что будет "еще хуже", если не откроют… Поднятые прямо с кроватей стьюденты трусливо оправдывались, ежились под колючим взглядом Ответственного и клялись в своей негасимой любви к вузу, стране и лично к декану Титоренке… Затем они наскоро одевались и неслись в Юник ко второй паре. Леночка и Люсиль поначалу смущались трусоватых студентов, но вскоре обвыклись и даже помогали бедолагам в поиске куда-нибудь запропастившихся носок иль ботинок. Девушки-прогульщицы встречали "гостей" куда менее гостеприимно, но сурового наказания страшились и они… Когда же члены комиссии добрались до комнаты № 713, за дверью которого мирно спал создатель, время приближалось к полудню.
Громкий стук в дверь немного удивил Гарри, так как он настрого запрещал соседям будить себя утром, но после повторного стука в усиленном варианте Наркизов решил откликнуться. Он задал вопрос о личности посетителя, ему громко и веско ответили. Гарри зевнул, перевернулся на другой бок и послал высокую комиссию…намного дальше того места, куда все бы они желали попасть. За дверью было опешено. Однако Ответственный студент быстро пришел в себя и приказал выломать дверь, что даже по роскомресповским законам смотрелось явным беззаконием. Опкин сбегал за инструментом, и дело завертелось; особенно старался гадкий Чумкин, который, едва увидев создателя, почуял в нем классового врага. Поняв, что встречи с комиссией не избегнуть, Гарри встал с кровати, накинул халат и сам отпахнул заветную дверцу, которая уже едва держалась.
С криком "Й-я!" Чумкин, невысокий паутинисто-седоватый хлопец, влетел в комнату и больно треснулся о стоявший посреди стол с недопитой "Пшеничной" и недоеденной с вечера закуской. При этом он больно задел и не успевшего увернуться Гарри. Раздосадованный создатель, мало обратив внимания на остальных, жестко пнул Егорушку под зад и выругался. Чумкин немедленно полез в драку, надеясь на Попкина– Опкина. Но тут вмешалось начальство, немедленно пристыдившее Чумкина:
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
