И больше ничего: не слышно ни птиц, ни зверей, ни людей. Хотя люди в двух шагах, рядом с тянущейся вдоль болота тропкой засел отряд велетских лесовиков боярина Бранивоя. Полсотни стрелков и мечников попрятались по кустам и деревьям. Место для засады хорошее. С одной стороны — глубокая непролазная топь, гати давно разобраны, пройти там невозможно, с другой — целая сеть глубоких оврагов, опять дороги нет. Саксы, если сунутся в эту сторону, пойдут вдоль болота по тропе в надежде, что она их выведет к наезженному шляху. Да, выведет, прямо под стрелы лютичей.

Велибор открыл глаза и попытался найти спрятавшихся воинов. Вон в ложбине полтора десятка бойцов лежат на разложенных на голой земле вотолах. Врага не видно и не слышно, можно после долгого перехода отдохнуть. Немного дальше, если знать, где искать, можно разглядеть на старой ели засидку. Несколько бревнышек, привязанных к ветвям. Самого стрелка не видно, зеленая, в грязных разводах вотола сливается с лапами ели. Ан нет, из ветвей на мгновение высунулся и снова скрылся край берестяного тула.

Дальше, посреди сплошных зарослей кустарника торчит воронье гнездо. И не подумаешь, что оно не на ветвях, а на шлеме держится. Больше, сколько Велибор ни вглядывался, сколько ни прислушивался, никого обнаружить не смог. Лес поглотил, растворил среди ветвей и стволов отряд русов, закрыл людей своим зеленым живым покрывалом.

Издалека донесся топот, резко хлестнул по ушам треск сухой ветки. Кто-то мчался по лесу во весь опор. Звук приближается, уже можно различить, что это бежит человек, обут в мягкие поршни или сапоги, к лесу привычен, ветки не задевает, движется легко. Из-за деревьев прозвучала раскатистая лягушачья трель. Следом на пригорок выбежал отрок лет пятнадцати от роду, молодой, безусый паренек без брони и с боевым топором за поясом.

Велибор приветственно махнул рукой и зашагал навстречу отроку. Из-за ствола старого ветвистого дуба вышел боярин Бранивой, огляделся по сторонам, принюхался и вдруг громко захохотал филином. Это сигнал бойцам был — не зевать, смотреть по сторонам и не шуметь.

— Батька, они идут, — торопливо проговорил отрок, подскакивая к боярину. — Отряд большой.

— А теперь то же самое и медленнее — ничего не понял, — добродушно улыбнулся Бранивой.

— Видел саксов. — На щеках доглядчика вспыхнул предательский румянец. — Около трех-четырех сотен. Идут одни пешие, верховых не видно. Все с хорошим оружием, в шлемах, многие в бронях.

— Как шагают? — полюбопытствовал волхв.

— Держатся плотно, щиты не опускают, старшим у них широкоплечий, коренастый боярин в шлеме с маской. Мятль у него синий, добротный, на щите белый крест, в правом верхнем поле секира нарисована.

— Только не боярин, а барон, — поправил отрока Бранивой. — Герб знакомым кажется, только вспомнить не могу.

— Род Лонгбайлей, — подсказал Велибор, — фризы. Не знал, что они успели прийти. Надеялся, опоздают.

— Три-четыре сотни, — задумчиво протянул боярин, — много. Нас они сомнут.

— Ну-ка, Ратмир, ноги в руки и беги к Заманицам! — Бранивой упомянул небольшое лесное сельцо, спрятавшееся в лесу недалеко от этих мест. — Там дружина князя Святобора должна быть. Найдешь его и поведешь наперерез саксам. Все понял? — Не дожидаясь ответа, велетский боярин пронзительно свистнул.

После сигнала старшого к ним со всех сторон сбежались воины. При виде этого зрелища Велибор только головой качал и глуповато улыбался. Он и не думал, что земляки так могут прятаться. Вроде сам в велетской земле вырос, сызмальства по лесам с луком шастал, затем при храме его учили внутренним слухом и зрением мир видеть, а поди ж ты… Бывает, не разглядел. Из кустов в десятке шагов от волхва вылезли двое бойцов, еще один спустился с дерева, чуть не задев разинувшего рот волхва. Так спрятались, что не только сакс, но и выросший в приодерских лесах, умеющий видеть суть вещей волхв их не почуял.

— Собрались? Хорошо. Быстро снимаемся и отходим на Заманицы, — прорычал боярин.

— У меня стрелы ржавеют, старшой, боюсь испортятся дорогой, — задорно выкрикнул один из бойцов, молодой гридень в волчьей шкуре с проседью.

— Кто сказал?! Ты? Тогда остаешься, — хмыкнул Бранивой и, хлопнув бойца по плечу, добавил: — Вместе со своими стрелками. Дадите пару залпов со ста шагов и бегом в лес.

— Понял, батька, — широко улыбнулся гридень, обнажая мелкие белые зубы. — Поиграем в догонялки.

— Без игр! Вы мне еще нужны. Погибнете по дурости, что мне делать?

— Не погибнем, батька. Мы осторожно, — донеслось со всех сторон.

Велибор во время этого разговора стоял в сторонке и не вмешивался. Его больше заботила не засада. Все было ясно. Поняв, что противник значительно сильнее, боярин решил отступить, соединиться с бойцами князя Святобора и попутно помучить врага наскоками волков-велетов. Волхва больше беспокоила необходимость в одиночку проскочить мимо фризов и лесными тропами добираться до Биткова. Идти придется одному, людей у Бранивоя мало, ни одного в провожатые дать не может. Да волхв и просить не будет, видит, что дело к сече идет.

— До заката далеко, — негромко пробормотал Велибор, обращаясь к самому себе.

Бранивой резко повернулся на звук. Глаза волхва и боярина встретились. В эти мгновения они прочитали во взгляде друг друга все, что хотели сказать. Зачем слова? И так все ясно. Молча кивнув на прощание, Велибор повернулся и зашагал вдоль тропы. Солнце на небе закрывала серая облачная муть, внизу под деревьями царил сумрак. Явно скоро пойдет дождь. Самая лучшая погода, когда нужно раствориться в лесу, проскользнуть мимо врага.

Вскоре Велибор перешел на легкий бег, надо было спешить. Бойцы Бранивоя давно уже остались позади, еле заметная тропка вилась справа от волхва. Еще дальше, в низине, проглядывало болото, а слева, за кустами виднелись прогалины и верхушки росших на дне оврагов кустов и деревьев. Двигавшийся тихо и осторожно волхв вовремя услышал впереди шум: топот, треск сучьев и веток, звяканье.

Враг приближается, хорошо, без передового дозора: меньше времени ждать, пока все пройдут. Велибор нырнул в ближайший отрожек оврага, пробежал по дну и притаился под кустами ольхи. Тихо, тихо, затаиться, не шуметь и не дышать. Люди идут по сухой возвышенности вдоль тропинки, их немало. Слышны топот множества ног, звон железа, доносится ровный шум чужой речи.

Неторопливый разговор между собой, когда нечего делать. Большинство слов легко узнаваемы: язык фризов похож на саксонский. Обычные речи обычных воинов. Кто где был, что видел, что удалось на ужин раздобыть и какова скаредность обозников. Такое где угодно услышать можно, в любой рати.

Постепенно шум стих. Велибор выждал еще немного и, выскользнув из кустарника, двинулся вниз по руслу оврага. Еще наверху он успел приметить, как идет русло, и прикинул дальнейший путь. Отрожек быстро вывел волхва в глубокий темный овраг с заболоченным дном. Теперь повернуть направо и идти вдоль склона. Пробежаться по стволу упавшего дерева, перепрыгнуть кучу хвороста, пройти еще десяток шагов и выйти на ровную сухую площадку.

Под ногами плотный, покрытый сухой листвой дерн, стенка оврага здесь достаточно покатая, поросшая пучками травы и корявым кустарником. Это устье очередного отрожка. Видно, дно сухое, пологое, заросшее кустарником, даже есть несколько молодых сосен. Прямо у подножия склона белеет большая кость, чуть дальше из зарослей кипрея скалится лосиный череп. В глубине лога что-то зашуршало, шевельнулось и послышалось негромкое предупреждающее рычанье. Ясно, Велибора занесло к волчьему логову. Видно — трава примята и пожухла, на ветках у самой земли клочки шерсти висят.

— Я не причиню тебе зла, не трону твоих детей и твой дом, сестра, — тихим, уверенным тоном произнес волхв.

Спорить с волчицей и ее подросшим потомством не хотелось. Да еще папаша-волк должен где-то рядом бродить. Это их дом, они в своем праве. Пусть живут, как Род заповедовал. Рычанье повторилось, но теперь в нем отчетливо слышались мирные нотки.