Шерсть была влажной, с острым характерным запахом псины. Мне было тяжело дышать, я ощутил приступ тошноты. Собака извивалась всем телом, пытаясь вырваться. Но я вцепился в нее изо всех сил, все больше заводя голову назад. Рычание перешло в визг, з котором слышалась боль. Я продолжал удерживать животное, но мои руки скользили по влажной шерсти, и хватка ослабевала. Внезапно она сильно рванулась, я тоже дернулся, мое колено уперлось ей в спину, и я из последних сил рванул назад.

Раздался громкий хруст. Пораженный, я отпустил животное и привалился спиной к стенке. Я сломал собаке шею.

Она перестала скулить. Смотрела на меня, и в глазах были боль и удивление. Потом веки закрылись.

Я глядел на нее, тяжело дыша после недавней борьбы. Потом вытер лоб. Чувствовалось, что все тело покрыто липким потом, а от рук разило псиной.

Наверно, я долго простоял, привалившись к стене ямы и глядя на мертвую собаку. В ушах все еще стоял ужасный треск ломающихся шейных позвонков. Я не мог забыть этот взгляд, полный боли, удивления и безнадежности.

Я нагнулся, чтобы убедиться, что собака действительно мертва. Задержав дыхание, я перекатил тяжелое тело на спину, и стало ясно, что к ошейнику прикреплен какой-то предмет. Это была белая голова обезьяны.

От неожиданности я вздрогнул.

Чушь какая-то! Я взял фигурку в руку, чтобы убедиться, что мне не мерещится. Каким образом эта штука, которую я нашел в спальне родителей, оказалась посреди леса на ошейнике собаки.

Что-то еще привлекло мое внимание. Это обрывок цепочки на ошейнике. Последнее звено было порвано. Собака, очевидно, сорвалась с привязи.

Выбравшись из ямы, я увидел в нескольких метрах от себя врытый в землю деревянный столб. Я подошел к нему, не сомневаясь, что обнаружу там вторую часть цепочки. Так и есть. Значит, собака была привязана рядом с западней. Она сорвалась с цепи незадолго до моего появления. Увидела, что я направляюсь в сторону ее места, и погналась за мной.

При этом она не лаяла! Очевидно, была натаскана преследовать человека и нападать молча.

Кто-то не хочет, чтобы люди бывали в этой части леса. Но почему?

Все мои мышцы еще болели от недавней борьбы. Вспомнив о ней, я содрогнулся. Наверно, я уже никогда не смогу этого забыть.

Оглядываясь вокруг и пытаясь собраться с мыслями, я вдруг заметил, что стою около большой круглой поляны. Луна вдруг ярко осветила ее, и я увидел на мягкой земле следы десятков башмаков. Как будто недавно здесь побывало много людей.

Очевидно, западня и сторожевая собака как-то с этим связаны. Но как?

— Нужно отсюда убираться, — громко сказал я, чувствуя, что напуган.

Я знал, что на краю леса есть дома, но сейчас мне казалось, что вблизи нет никакой цивилизации. Сделай несколько шагов в этот лес, и может случиться что угодно. Это другой мир — мир без правил.

Надо было срочно избавиться от этих мрачных мыслей.

Джин! Думай о Джин. Как она была напугана, когда звонила мне!

Теперь я, наконец, вспомнил, как оказался здесь.

Я должен увидеть Джин, поговорить с ней. Должен выяснить, почему прервался наш разговор. Мы должны все снова наладить между собой.

Я подумал о Кэре, которая отправилась выслеживать Роджера. Дурацкая идея. Интересно, она уже дома? А может, нашлись родители или полиция что-нибудь узнала о них.

— Позвоню Кэре от Джин! — громко сказал я.

Наконец я продолжил свой путь. Поначалу ноги еще

были ватные, однако постепенно я почувствовал себя уверенней. И тут сквозь ветви деревьев я заметил огонек, слабый, он был похож на мерцание светлячка.

Дом. Я побежал на свет, Не обращая внимания на корни под ногами, ветки деревьев и какие-то колючки. Вскоре я уже стоял на заднем дворе дома Джин. Оказалось, это было не очень далеко от загадочной поляны. Пытаясь отдышаться, я смотрел на мягкий свет, пробивавшийся из-за штор окна ее спальни на втором этаже. Я не знал, у себя ли она. Свет горел и в гостиной, я мог различить мерцание экрана телевизора. Мимо окна прошел отец Джин. Я придвинулся ближе, стараясь в то же время оставаться в тени гаража.

Ее отец стоял перед телевизором и прихлебывал что-то из банки. Затем он отошел и сел на диван.

Я снова взглянул на окно Джин. Смогу ли я туда взобраться? Я перевел взгляд на высокие деревянные шпалеры для роз, которые как раз тянулись от земли до окна.

Самих цветов уже, конечно, не было, но длинные колючие стебли остались.

Я подошел к шпалерам, ухватился на них. Они казались достаточно прочными. Пожалуй, мой вес выдержат.

Я взялся за шпалеры руками, стараясь избегать колючек, и поставил ногу на нижнюю перекладину. Осторожно глянул в окно гостиной, чтобы убедиться, что отец Джин еще там. Он по-прежнему сидел на диване. Я начал взбираться. Осторожно, шаг за шагом. Шпалеры тряслись, но держали.

И когда я проделал уже треть пути, рука моя соскользнула, и я сорвался вниз.

Продолжая бежать в сторону дома, я явственно слышала, как машина приближается. Свет ее фар уже был виден на дороге передо мной. Я замедлила бег, ожидая, пока машина обгонит меня. Но она не собиралась этого делать.

Марк был прав! Мне не следовало выходить сегодня вечером из дома.

Я побежала быстрее, и автомобиль тоже явно прибавил скорость.

Что происходит? Я обернулась, но ничего не могла разглядеть. Свет фар слепил меня.

Я не знала, что делать. Почему меня преследует какая-то машина? Если это кто-то из знакомых, почему они не подъедут ко мне, не посигналят?

Я решила побежать в обратную сторону — мимо машины. Я рассчитывала, что, пока машина будет разворачиваться, мне удастся скрыться. Я повернулась и побежала, щуря глаза от яркого света фар. Машина резко затормозила.

— Кэра! Эй, Кэра, остановись!

Голос показался мне знакомым. Я остановилась. С водительского места из машины вылез мужчина. Я узнала большой голубой «Шевроле». Затем я узнала капитана Фзррадэя.

— Слава Богу, капитан! — крикнула я, чувствуя огромное облегчение.

— Я не был уверен, что это ты, — ответил он, приближаясь. — Надеюсь, я тебя не напугал? Я как раз направлялся к вам.

У вас есть какие-то новости о моих родителях?

Свет фонарей отразился в его глубоких синих глазах. Он выглядел очень усталым.

— Нет, пока нет, — покачал он головой. — Я думал, может, вы что-то узнали.

— Тоже нет, — вздохнув, ответила я.

— Ну-ну, — попытался он меня успокоить. — Ведь у нас пока нет плохих новостей, верно?

— Верно, — пробормотала я. — Но нет и хороших.

Его рука в перчатке легла мне на плечо. Он повел меня

к машине.

— Тебе не следует думать о плохом. Мои парни занимаются этим делом. Думаю, твои родители скоро найдутся.

Я промолчала, не пытаясь скрыть глубокое разочарование.

— Мне нужны фотографии. Мы их разошлем во все полицейские участки штата. Может, у тебя есть еще какие- то мысли или информация, которая может помочь в их розыске?

— Ну-у-у… Мне надо подумать.-

— Давай я подброшу тебя до дома, а ты по дороге подумаешь. И заодно дашь мне фотографии родителей. Кстати, кроме полиции я подключил к этому делу газетчиков. Иногда люди предпочитают сообщать частную информацию именно им.

Он раскрыл переднюю дверь, и я проскользнула внутрь. Я никогда не сидела в полицейской машине и была разочарована, когда увидела, что машина капитана была на вид самой обычной. Внезапно ожила рация, выдав какую-то информацию для полиции. Зто был единственный признак того, что машина принадлежит полицейскому.

Пока мы ехали, я рассказала капитану про Роджера, про его пистолет, про Мердоха и серый фургон. Я ожидала, что это его очень заинтересует, но он продолжал молча смотреть на дорогу.

— Вам не кажется, что Роджер может что-либо знать про моих родителей? — прервала я затянувшееся молчание.

— Возможно. Я проверю этого Роджера и второго… как там его?

Роджер назвал его доктор Мердох.