- Дело не только в профессионализме. Помнишь, мы с тобой говорили о том, что ты как статуя?

- Разумеется.

- Так вот ты всегда такой, кроме как во сне. Во сне ты мечешься и кричишь. Кстати, кто такой Олег?

Я онемел. Видимо подсознание, выпущенное на свободу, решало все по своему.

- Это один мой друг - тихо ответил я.

- Странно слышать от тебя такое слово. Особенно после того, что во сне ты кричал ему, что убьешь, за то, что он ничего не сделал. Чего он не сделал?

Я помолчал, после чего тихо ответил:

- Давай я не буду рассказывать тебе эту часть моей жизни? Просто иначе мне придется рассказать все, а ты мне еще нужна рядом. Скажу просто, отчасти из-за него я сейчас такой, какой есть. Но, тем не менее, это мой друг. Один из немногих настоящих друзей, которые у меня есть. Друзей, которые примут меня совершенно спокойно любым, и, что важнее, примут меня таким, какой я есть.

Она прищурилась, и тихо пробормотала:

- Тебя самого еще не тошнит от секретов?

Я встал и принялся одеваться.

- Тошнит. Но у меня нет выбора. Если я выложу все, что знаю, то, во-первых, мне не поверят без доказательств, а во-вторых, когда я дам доказательства, слишком многие решат, что я куда полезнее мертвый, чем живой, и меня просто объявят мишенью, за которой будут охотиться все кому не лень. А не лень будет многим, в особенности с учетом того, что в последний раз за меня обещали уже сто тысяч.

Ее глаза в изумлении распахнулись.

- И как ты выкрутился?

- Позволил себя найти, а дальше побеседовал с ними. Сделал из них показательный пример для будущих любителей пострелять.

- То есть?

- Один из них сейчас в психушке. Другой, оказался менее восприимчивым, и пришлось применять силу. В текущий момент, он без рук и ног, а также без языка, просит милостыню в одном из переходов. Я его периодически навещаю, и оставляю баксов сто, чтобы протянул подольше. Впрочем, ему и бывшие коллеги подают, так что с голоду не сдохнет.

Она долго и пристально изучала меня, пытаясь понять, не розыгрыш ли это.

Я не врал.

- Ты... Как ты мог? Он же живой человек...

- Этот живой человек - отпетый убийца, на котором висело с полсотни трупов. То, что я оставил ему жизнь - было необходимостью.

- Убить было бы милосердней.

- Согласен. Но я не милосерден, а расчетлив. Живым, и в таком состоянии, он мне намного полезней. А ты сейчас думаешь о том, какое же я чудовище.

- Да.

- Успокойся. Я такой только по необходимости. Мне это не доставляет удовольствия.

- А что же тебе его доставляет?

- Ничто. Иногда бывает удовлетворение от хорошо выполненной работы, но не более того.

- А секс?

- Решает чисто физиологические потребности. Телу иногда нужна разрядка, да и в остальном секс полезен для организма. Знаешь, если заниматься сексом нерегулярно, то рано или поздно эта функция организма слабеет, а потом рушится. После этого, обычно, следом начинают рушиться и остальные, и ты превращаешься в дряхлую развалину, а мне бы не хотелось, чтобы со мной такое произошло.

Она, молча, наблюдала, как я одеваюсь и привожу себя в порядок.

- Веселенькая у тебя жизнь... Ешь, потому что это нужно организму, спишь, потому, что организму отдых требуется... Сексом занимаешься тоже по этой причине... Как робот какой-то. Что с тобой случилось? Почему ты стал таким? Это можно исправить?

Я повернулся к ней, и совершенно серьезно ответил:

- Можно. Но только извне. Самому мне это не под силу. А теперь - идем.

- Куда?

- На прогулку. И на тренировку, а то в последнее время я совсем забросил их.

Она недоверчиво посмотрела на свой бизнес-костюм.

- В этом?

- Тебя я тренироваться не заставлю. Да, и еще...

- Что?

- Не отдавай мне сегодня мобильник, ладно? Надо устроить передышку, да и им надо повариться в том, что я готовлю.

- А что ты им готовишь?

- Скажем так... Я устроил им всем ряд серьезных проблем, которые их приведут к одному и тому же человеку. Не люблю оставлять что-то на волю случая.

Мы вышли из гостиницы, и я поймал такси за город. Облюбованная мной площадка, на которой кто-то, давным-давно, поставил манекен для отработки ударов, ждала моего появления.

Когда мы прибыли на место, Ольга села на бревно, а я занялся разогревом мышц и связок, после чего, принялся отрабатывать тренировочный комплекс движений и ударов. Войдя в ритм, и сконцентрировавшись на нем, я не заметил, как из перелеска показалась троица молодых ребят, и лишь окрик Ольги привлек мое к ним внимание.

- Слышь, парень, какого хрена ты тут делаешь? Вали отсюда.

Я повернулся к Ольге.

- Пиджак и жилетку не подержишь?

Скинув упомянутые предметы ей на руки, я повернулся к молодняку.

- Вы уверены? Мне, в принципе, недолго осталось тренироваться, а я очень не люблю, когда мне мешают.

- Вали отсюда, а не то...

Закончить он не успел.

Я закрутился в ударе ногой в голову центральному, после чего, используя инерцию и его шею как опору, добавил удар второй ногой левому, после чего встал, посмотрел на обалдевшего правого, который смотрел на своих товарищей, положил ему руку на плечо, и тихо сказал:

- Живи.

Слегка похлопав его по щеке, я наклонился над упавшими ребятами.

- Вы допустили три ошибки. Первая - вы решили, что раз я тут с девушкой, а вас трое, то вы можете со мной справиться. Это не так, и не забывайте больше об этом. Вторая - вы начали говорить с тем человеком, который далеко не всегда склонен вступать в беседу, если чувствует угрозу. Обычно я сразу бью, а говорю уже потом. Здорово сберегает здоровье и силы.

Я повернулся и направился к Ольге, чтобы забрать жилетку и пиджак.

- А третья? - донеслось из-за спины.

- Рад, что вы об этом спросили. Вы прервали мою тренировку, а за это может быть только одна расплата. Удары я буду отрабатывать на вас.

Я подошел к деревянному манекену, и ударил по перекладине локтем. Жестко, резко и сильно. Не выдержав такого обращения перекладина сломалась и отлетела в сторону, под звуки их бега прочь.

- Показушник - прокомментировала Ольга.

- Зато теперь надоедать не будут.

- Скажи, а почему...

- Почему я их отпустил? Те удары, которые я им нанес, вреда не причинили. Ошеломили - да. Произвели впечатление - да. Причинили вред - нет. Мне нужно было именно это, чтобы заставить их прислушаться ко мне. А когда они это сделали - я напугал их так, что больше они ко мне цепляться не будут, да и насчет других трижды подумают.

- Не понимаю...

- Я мог им переломать все кости или вообще убить, но зачем? Это привлекло бы ненужное внимание, и я бы лишился места для тренировок. Насилие далеко не всегда лучший способ решения проблем, слова, обычно, на порядок эффективнее. Иногда их требуется совмещать, но всегда, в любой ситуации, силу необходимо строго дозировать, иначе, когда она тебе потребуется, у тебя не будет необходимого количества. Кроме того, тренер, который учил меня, в свое время предложил мне выбор. Он мог научить меня убивать, а мог научить этого не делать.