– Он… Личного характера.

– Тогда я не обещаю, что отвечу. Но задать его вы, конечно, можете.

Нойрам молчал, наблюдая, как Арианна собирается, и, наконец, не выдержал.

– Простите… Вы меня специально провоцируете?

Дебаф недоуменно посмотрела на него, и он сделал широкий жест в сторону зеркала. Проследив за его рукой, она рассмеялась.

– Вы о моей манере переодеваться? Извините, это просто рабочая привычка. Бывает так, что торопишься к пациенту, и надо срочно пройти «чистку» от бактерий и микробов, а времени не хватает. Вот и приходится не обращать внимание на условности, ради спасения пациента.

Роан задумался.

– Если все припомнить, то вы и в других вещах не слишком сковываете себя условностями общества…

– Вы о чем? – заинтересованно спросила Логик.

Нойрам отвел взгляд.

– Вы пригласили меня, малознакомого мужчину в ваш дом, накормили…

Арианна прыснула, прикрывая рот ладонью.

– Извините… Это у меня на уровне рефлекса, после знакомства с Ольгой. Она была уверена, что у мужчин есть одна характерная черта – они всегда хотят есть, и накормить пришедшего мужчину это прямая обязанность любой хозяйки. Я в тот момент была замотана так, что практически не могла нормально думать, и совсем не сообразила, как это будет смотреться для обычного обывателя. Давайте будем считать, что это все из разряда личных чудачеств Высшего Мага.

Следователь недоверчиво посмотрел на свою спутницу.

– Значит вот кем вы меня считаете? Обычным обывателем? Меня считали кем угодно, от воплощения зла, и до величайшего героя современности, но обычным обыва…

Арианна прикрыла его губы ладонью.

– Простите, Роан. Просто… Просто, несмотря на то, что вы теперь знаете о Дайрусе и его семье, вы не прошли это вместе с нами. И те, кто не варился с нами в этом котле – для нас не больше чем простые обыватели. Я не хотела вас обидеть.

Он тяжело вздохнул.

– Видимо мне придется доказать вам, что я далеко не такой. Ну а пока – что скажете насчет пешей прогулки перед ужином?

Член Совета искоса взглянула на него.

– Первый этап ухаживания?

Нойрам замер.

– Сейчас – просто прогулка, если только вы не хотите считать это чем-то иным.

– Я подумаю над тем, чем мне это считать. Но остерегайтесь, я видная фигура, и если люди узнают…

Он махнул рукой.

– Вы всегда сможете скрыть нас за слепыми пятнами. Или, на худой конец, это сделаю я.

Несмотря на все попытки полиции поддержать порядок на улицах столицы, все равно, рано или поздно, обычные жители сталкивались с тем, что их карманы пустели не только в игорных домах, но и от рук полных решимости молодых людей, которых направляли куда более опытные личности. Конечно, с учетом перехода большей части мира на безналичный расчет, этим субъектам теперь приходилось проявлять куда как большую смекалку и расторопность, но, тем не менее, карманы обывателей все равно пустели, когда они сталкивались со старым как мир принципом «жизнь или кошелек».

С каждого изъятого у горожанина дална, особо удачливый грабитель получал с десяток фаринтов. Еще десяток получал тот, кто рукодил операцией, десяток доставался районному координатору, который присматривал за всеми группами действующими в округе, шестьдесят фаринтов шло полиции, от патрульных и до начальника отделения, но, не больше десяти на руки, и, наконец, последние десять получал лично Шеон.

Убийства, как таковые, были редки, и происходили только тогда, когда заигравшиеся молодчики забывали про осторожность, попытке сорвать куш побольше. Обычно же дело заканчивалось ранами, с которыми без труда справлялись Целители, или сломанными костями, восстановить которые тоже не было проблемой.

Такой подход был более рационален, чем смерть, которая, мало того, что озлабливала полицию, так еще и делала невозможным дальнейшую «стрижку стада».

Провинившиеся на этой стезе могли быть отданы на расправу полиции, или, если для организации они были более ценны, отстранялись от денежного потока, что само по себе было достаточно неприятно.

Несколько иначе дело обстояло с другой категорией преступников – домушниками. Они, обычно, получали двадцать процентов от добычи, еще двадцать отдавалось скупщикам краденного, двадцать процентов закрывало глаза полиции, а если домушник все-таки попадался, он мог быть уверен, что его финансовые вложения в размере пятой части каждой добычи привлекут на его сторону такого юриста, что уже на следующий день он сможет вновь заниматься своим ремеслом. Последняя часть, разумеется, оседала на банковских счетах Шеона.

Аферисты выкручивались всегда сами, и, откровенно говоря, считались элитой преступного мира. Свои доходы они делили с Шеоном пополам, при всем этом прекрасно осознавая, что такой высокий уровень заработка им гарантирован только из-за того, что за их спиной не будет никого, с кем предстоит делиться дополнительно.

Денежный ручеек работал исправно, и все были довольны, за исключением, разве что, ранее упомянутого «стада», которому вовсе не нравилось, что его «стригут», однако и здесь Шеон ухитрился устроить довольнонеплохое решение. Как только он со своими аналитиками видел, что недовольство обывателей начинает переходить определенную черту, он отдавал приказ, который мигом снижал уровень преступности до разумных пределов. Через некоторое время, конечно, все повторялось раз за разом, и, чтобы не привлекать чересчур настойчивых персон, и поощрить полицию, им отдавался кто-нибудь особо провинившийся, а публика ликовала, глядя на показательный процесс.

Но, как и в любой отлаженной схеме, все равно не обходилось без сбоев. Периодически появлялись новички, которые не знали правил, одиночки, которые просто не хотели их признавать, или сумасшедшие, которым было вообще плевать на все. Таким личностям, если они были удачливы, всегда давался выбор – примкнуть к организации Шеона, или продолжать быть самим по себе. Последнее, разумеется, означало знак мишени для всей полиции и судебной системы. Специально их не сдавали, но и не мешали ловить, и Шеон, зачастую, наслаждался похождениями таких выскочек.

Держа не только столицу, но и весь мир, под плотным колпаком преступности, он обладал исключительной властью и финансами, способными обеспечить ему почти все.

Почти.

Лишь один счет не был погашен, и заставлял его, периодически, скрипеть зубами. Семья Крэйт. Профессиональные воры, искатели приключений, жулики и мошенники, которые столь ревностно относились к своей независимости, что это даже вызывало уважение, но допустившие всего одну, маленькую, ошибку, украв, в свое время, артефакт, который был ему необходим.

Чуть позже, к первой ошибке присоединилась и вторая, когда Ильта Крэйт решила не отдавать ему Печать Нексуса Линий Лэй, и этим лишила его возможности еще более упрочить свое положение.

Одно вмешательство в его планы, Шеон еще мог простить, но два – он не мог спустить с рук никому. К сожалению, до сравнительно недавнего времени, Делана Крэйт была ему недоступна из-за того самого артефакта, который она у него украла, а позже, когда она его лишилась, она была препровождена в демоническое пространство, связываться с обитателями которого было противопоказано любому Высшему Магу в здравом уме и твердой памяти.

После отсидки Деланы в демоническом пространстве, он потерял ее из виду, так как был слишком занят проблемами, возникшими после ухода Дайруса, а когда вспомнил про нее, то оказалоь, что она, вместе со всей своей семьей, захватила полный контроль над одним из городов.

В попытке достать ее, он послал сообщение своему представителю в этом городе, но, к своему удивлению, столкнулся с вежливым и холодным отказом от подчинения, да еще, вдобавок, и отрезанным от денежного потока идущего из этого города.

Все попытки вернуть контроль над частью своей организации не приводили ровным счетом ни к чему. Посылаемые для решения проблемы люди – исчезали, и Шеон всерьез задумался о том, что его начинают не просто выживать из им же выстроенного бизнеса, но и сознательно унижать.