Она сидела спиной к окну, согнув коленки, и листала толстенный том, который буквально на днях тихо умыкнула из закрытой библиотеки Оранской Академии Магии. Разумеется, этой книжки уже хватились, поскольку ежегодно, и всегда летом, в неё заносились имена дюжины талантливых и выделяющихся среди прочих магов, которые, каждый в разном возрасте и в разных ситуациях проявили себя. Здесь подробно описывалась биография каждого из учеников, иногда, крайне редко, прикреплялась родословная, но исключительно у учеников благородных кровей. Первыми, после имени, шли биографии, но они оказывались вполне сжатыми, и поначалу Ора находила интересным момент первого проявления силы у ребенка или подростка, но все они сводили к возникновению пожаров, спасению полей от саранчи, взращиванию цветка за одну ночь или же тушению пожаров. А вот дальше начиналось самое интересное: развитие мага в стенах академии. Читая это описание, создавалось такое впечатление, будто бы писари наблюдают за всеми без исключения магами, и только потом, когда семя становится цветком, вносят их в эту книгу. Значит, ведется учет всех когда-либо учившихся в академии магов.

Развитие талантливых детишек в стенах школы - вот истинное раздолье, где срисовывать дела учеников одно с другого писари попросту не могли, ну или же в них гибли талантливейшие прозаики. Из раза в раз, дети, в которых магистры видели наиценнейшие кадры и "будущее оранских магов", начинали спотыкаться обо всё, начиная с начертания рун, что, правда, приравнивалось к усложненному чистописанию с элементами инженерной графики, заканчивая переложением свойств их стихийного элемента на какой-либо предмет, вроде кружки или расчески. И вот, после графы об успешном освоении базового и среднего классов магии, большая часть прочитанных Орой биографий вытекала в чистый лист, где внизу, на краю страницы, густой красной тушью стояла дата. Либо смерти, либо день, когда поиски пропавшего мага были прекращены. Таких подписей были сотни. Восемь из десяти пропавших рождались на Южной Полосе.

В Оране на данный момент пребывало порядка сотни магов, большинство из которых сейчас получали разрешение на изучение высшей магии, но если верить Дримену, не всем, далеко не всем удастся её освоить. Он же проговорился, что за пределами столицы живут около двухсот магов... и все. И все!?

Биографию Амельеры Арьеннет Ора в книге не нашла. Дримена Перферо - тоже. Близнецы Амеверо, блеснувшие своими способностями ещё задолго до горькой ошибки в Монтере, так же были убраны. Ещё четверо магов тверди, которых Ора знала лично, это Малиун Кенжиль, Фирит Тамрек, Циана Чирано и Ферра Энстлийская, владеющие своей стихиями лучше всех, кого девушка когда-либо встречала, удостоились той же чести, и их так же не упомянули. Два ветреника, с одним из который Оре непосчастливилось однажды сражаться, Фидэк и его спутница Воана уровнем силы претендовали на звание магистра, но и их вычеркнули. Как и многих других, всех не перечесть.

Тем не менее, в списке второго круга магистров, не являющегося основным, имя Амельеры осталось, как и Ферры Энстлийской. Однако в кругу Магистров, иначе зовущегося первым кругом, имя Линео Визетти оказалось грубо закрашено тушью, а рядом приписаны инициалы: "Д.Э.М.П".

- Дримен Эйрен Маэс Перферо... - Пробубнила под нос Ора и приложила руку губам. - Они хотели взять тебя в первый круг?..

- А-а? - Просипел мужик, сидящий у окна на нижней полке. Нетрезвый, небритый, немытый. - Неужели на третий день молчаливая дама решила снизойти до нас!

Ора глянула на него свысока, чуть приспустив нижнюю губу, и решила не отвечать: хоть слово скажешь - уже точно не отстанут. Однако даже демонстративный поворот головы в сторону книжки не помешали мужчине принять "вызов". Чуть не упав во время отрыва седалищного места, он облокотился о полку, где полулежа читала Ора, и начал было нести что-то несусветное, как его взгляд споткнулся о маленькую беловато-серебряную кругляшку, висящую между двумя упругими, круглыми, декольтированными...

Девушка опустила взгляд на королевскую печать, потом перевела на трезвеющего на глазах мужчину, который додумался спросить:

- Вы придворный м-ма-г?..

Мужики внизу внезапно притихли.

- Нет. - Холодно ответила Ора и снова уперлась глазами в книгу: её несказанно удивило, что из всех людей, едущих в этом поезде, именно в её купе оказался человек, разбирающийся в искусстве настолько, что с лету признал в лроновом медальоне (что было роскошью, но не редкостью) королевскую печать.

- А книжица-то, с эмблемой академии ма...

- Я - не маг. - Она даже не подняла глаз.

- А тогда кто?..

Дальше Ора уже не слышала слов. Её срезанные под самую мякоть ногти впились в кожаную обделку книги, губы сжались, а свободная рука изо всех сил старалась не дергаться.

- А может, - взгляд мужчины стал совсем трезвым, а глаза округлились до предела, - вы м-ма-магистр? Простите! - Он отдернул руку от полки Оры. - Не хотел вас обидеть!

- Нет-нет, что вы. Я не думаю, что хоть один магистр может свернуть человеку шею одной рукой.

- Не поня...

Тыльная сторона ладони наотмашь ударила мужчину по щеке и тот, благодаря резко вильнувшему поезду, упал на нижнюю полку. В следующие несколько секунд бодрствования, два его компаньона увидели босые ноги обозленной монашки, которые легонько удалили их в грудь и лишили сознания до конца поездки. Целых полтора часа тишины.

Переодевшись в серебристо-серые шорты и майку, Ора сверху накинула чуть более светлую безрукавку и длинную, до щиколоток, юбку с разрезом от середины бедер. Мама, помнится, очень грубо отзывалась о любви её дочурки к оголению собственного тела посредством вырезов и разрезов, но... Ора не то чтобы не вняла её словам, она лишь игриво, как смогла, покосилась на её выглядывающие из глубокого декольте грудь и сказала, прикусив нижнюю губу, "угу".

Оставалось ещё немного времени, так что Ора решила снова полистать книгу, которую с таким трудом умыкнула из академии. Только теперь, не сколько читая, сколько рассматривая её, она заметила, что некоторые страницы были попросту выдраны. Аккуратно, практически ювелирно и незаметно, но кое-где между ними прощупывалась легкая шероховатость на сгибе. Однако самым странным, по мнению Оры, оказалась абсолютная немагичность сей книги. "Это - биография на каждого из магов, в том числе на каждого из магистров второго круга, которые день ото дня набирают все больше и больше могущества. Почему, скажите мне о премудрые обитатели Оранской Академии, почему вы не наложили на эту книгу несколько сот тысяч противоворовских заклятий!?" - этот вопрос она-таки планировала задать писарям академии по возвращении в столицу. Но это позже.

Ора откинулась на спину, лениво отодвинула до упора дверь, открывающую напоказ практически все купе, и уставилась в окно напротив. Там виднелся вполне себе милый, но приевшийся за последние два дня пути пейзаж серых гор и зеленых полей, где иногда можно увидеть редкие малочисленные поселения, из пяти-семи крупных домов, загона для скота, пары складов да амбара. Десятки мелких деревенек, кормящие добрую половину республики.

По вагону загрохотали каблуки бесстрашной проводницы, которая шла от купе к купе и просила пассажиров, большая часть которых и так уже не спала, приготовиться к скорому прибытию. Ора перевела взгляд на пол, где вилась тень вылезшей из открытого окна занавески, и готовилась увидеть на полу черный силуэт пухлых ног тяжеловесной дамы, но он так и не объявился. Появилась тень круглоносых ботинок, с торчащими в разные стороны шнурками, прямой юбки, огибающей полукруглое нечто, рубашки с коротким рукавом... Но не было силуэта ни ног, ни рук, не было головы, только лишь висели тени сережек и цепочки, а так же неровность заколки, висящей, по-видимому, на волосах. Ора обомлела, когда к купе подошла уже знакомая ей проводница, улыбнулась, и сказала то же, что и в предыдущих пяти купе "Подъезжаем к городу Гран. Будьте готовы", а потом, окинув взглядом лишенных сознания мужчин, она подмигнула монашке и пошла дальше.