Боль в колене потихоньку отпускала. Я подошел ближе, прикоснулся. Такое ощущение, что я тронул гладкую, чуть шершавую кожу большого животного. Причем кожа эта была прохладной и чуть влажной. Присмотревшись, я заметил на ней множество пор и крохотных, едва различимых волосков.

Пора опять спросить себя: «Что за чертовщина, а?»

– Отойдите! – Когда мои спутники подчинились, я жахнул по стене из автомата.

Была вероятность, что пули отрикошетят и когонибудь зацепят, но этого не случилось. Там, куда я попал, засверкали крохотные молнии, а спустя секундудругую они погасли. На гладкой поверхности не осталось ни царапины. Пули то ли сгорели при подлете к стене, то ли прошли сквозь нее.

За спиной у меня Заур принялся монотонно бормотать чтото себе под нос.

– Дружище, – не оборачиваясь, сказал я, – эта стена не только нас не пропускает, но и молитвы. Так что бог нам тут не поможет. Он нас просто не услышит.

Глава 10

Твой крест

Опутанный бионоидомтросом слуга больше не пытался высвободиться. Молча и – главное! – преданно он глядел на Асахару. Защитник Накопителя так сильно сжал сапиенса, что тот не мог ни пошевелиться, ни выдавить из себя хоть звук.

Приложив сапфир часов к туго сплетенным мышечным волокнам, Асахара потребовал отпустить слугу. Мгновенно распутавшись, трос погрузился в слизь, волна которой побежала к Накопителю, прочертив траекторию движения защитника.

– Спасибо… – хрипел слуга, семеня вслед за хозяином к бионоидулифту. – Вы меня!.. Вы!..

– Заткнись. – Асахаре недолго осталось терпеть общение с этим мерзким никчемным существом. – И слушай, что надо сделать…

Он велел слуге, сопровождавшему его, и четверым таким же отщепенцам вывести послушников из подземелья и ликвидировать. Юные сапиенсы больше не нужны, нечего загрязнять их телами прекрасные родовые норы путников. Даже если вновь возникнет необходимость в белке для подкормки инкубаторов, лучше набрать новых, свежих подростков. Те, что содержатся в Парадизе, предельно истощены.

Кивая головой, как заведенный, слуга вместе со своими подельниками отворил загоны. Все пятеро были вооружены пистолетами, карманы оттопыривались – наружу выглядывали маслянистые коробки запасных магазинов. Понадобится много патронов, чтобы исполнить приказ.

Проконтролировав все лично, Асахара обошел опустевшие загоны.

Последние помещения он осматривал бегло, с чувством уже выполненного долга.

Встав посреди смрадного зала, Асахара принялся срывать с себя одежду сапиенсов, сбросил и обувь, от часов тоже без сожаления – с радостью! – избавился. Больше не нужны. При этом он наслаждался выбросом эндорфинов. Определенно его нынешний организм не так уж плох, раз способен доставлять такое удовольствие своему обладателю!.. И все же святой отец без сожаления избавится от него. Теперьто можно, пусть ненадолго, до следующей – последней! – разведки, вновь стать самим собой. В Лоне он восстановит не только свое истинное тело, но и сотрет ненавистную психоматрицу обитателя этого мира.

Дальнейшее его пребывание тут вовсе необязательно.

Вторжение будет продолжаться согласно алгоритму, отработанному многомного раз.

* * *

Еще очередь.

И еще.

Пули сгорали, не долетев до стены, преграждавшей нам путь.

Повесив автомат на плечо, я стукнул по стене кулаком. С таким же эффектом я мог бы отбивать костяшки о бетонную плиту. Мои пальцы вновь коснулись странной поверхности, и теперь на ощупь она была похожа одновременно на металл, дерево и пластик, если такое вообще возможно. Ничего общего с кожей, волоски исчезли. Стена что, изменилась изза физического воздействия?! И если пули горят, почему меня не обжигает?!

А там, за ней, быть может, Патрик. И ему срочно нужна помощь…

– Ах ты!.. – Я иступленно, не соображая, что делаю, ударил в стену кулаком. И еще раз. И опять.

Я сломал бы себе кости, честное слово, если бы палач не выплюнул мне в затылок презрительное:

– Край, остынь!

Легко сказать. И все же он прав. Не суетиться надо, а подумать, как решить проблему… Напоследок я ударил в стену левой, и к моему огромному удивлению, кулак будто провалился в преграду, а сам я, потеряв равновесие, ухнул следом и, приземлившись на выставленные перед собой руки, привычно – рефлекторно! – кувыркнулся. АК пребольно впился мне в ребра, дробовик – в спину, а позади чтото хлюпнуло. Я вскочил, озираясь и водя стволом «калаша» по сторонам.

Никого бетона, нет ламп и черных кабелей – такое впечатление, что старый подземный ход напрочь срыли, оставив после него овальную в сечении нору, обильно смазанную липкой гадостью, обросшей на потолке светящимся мхом. Перед глазами тотчас замелькали образы: громадная тварь, похожая на личинку майского жука, жрет почву, оставляя после себя такой вот ход. Заодно она скрепляет стены и свод выделениями своих наружных покровов и разносит споры грибов и прочую рассаду… Циферблат часов светился, это они – «Bregguett» – снабжали меня информацией о том, с кем и где мне и моим спутникам предстоит иметь дело. Телепатия ли это, магия или еще что, я не вникал. Мне и так было чем заняться. Я не успевал сортировать полученную информацию, не то что обдумать или хотя бы изучить ее – так много всего на меня навалилось.

Но как я здесь очутился?

В голове вновь замелькали образы, но мне сейчас было не до них. Ведь серая с белесыми разводами стена отделяла меня от товарищей по оружию.

– Любимая! Эй, палач?! Хельга!

Тишина в ответ.

– Рыбачка?!

Я метнулся к стене.

Ударил в нее плечом, ощутив непоколебимую твердь.

Стоп. Не стоит повторять свою же ошибку. Не надо стрелять и расшибать кулаки. Надо подумать. Как я сюда попал, а? Ударил с левой, на которой у меня…

Часы!

Я поднес светящийся циферблат к стене – и ту точно разъело кислотой. Образовалась дыра, в которую уже можно было просунуть голову.

– Край, ты там?! – услышал я Милену.

– Добро пожаловать, любимая! – Я поднес часы еще ближе к стене, расширив таким образом отверстие настолько, что в него можно было пройти чуть наклонившись. – Давайтека сюда!

Без лишних разговоров все пробрались в липкий от слизи коридор.

Все – кроме крысозавра.

– Эй, а ты чего? Давай к нам!

Крысозавр жалобно хрюкнул. Я понял, что дальше ему дороги нет, что он просто физически не может сделать шаг в нору, открывшуюся нам. Крысозавру нельзя в Парадиз, территория которого начиналась за странной стеной, которая то есть, то нет ее. Он из конкурирующей организации. Во время нашей «беседы» тетатет использовался тот же механизм передачи информации, что и в часах – я так и не смог понять, откуда прибыли крысозавры, каковы их цели, что из себя представляет их мир. Выяснил только следующее: их родина погружена во мрак. Они, эти хвостатые твари, сумели дать отпор обитателям Парадиза, которые зовут себя путниками. С тех пор между крысозаврами и путниками заключен договор – это самое подходящее слово, хотя я чувствовал, что подразумевалось нечто более серьезное, чуть ли не на генетическом уровне… Не знаю, не могу подобрать ничего похожего на земные реалии. Да и сами крысозавры называют себя иначе, и вовсе не словами, а совокупностью жестов и запахов, которые я, конечно же, не воспроизведу в силу отличной от них физиологии.

– Спасибо за все, – сказал я крысозавру. – Прощай.

Я опустил руку – и стена с хлюпом восстановилась. На ней не осталось даже намека на дыру или рубец. Надо бы попробовать еще раз ее открыть, но на эксперименты нет времени.

Меня ждет сын.

– Хорошо, что крыса не пошла с нами. – Милена зябко дернула плечами. – У меня от нее мурашки.

– Да откуда они вообще взялись, эти демоны? – почесывая лысину, палач устроил Хельге допрос. – И те, которые наверху, крылатые и плоские?

– Они появились тут недавно, когда святой отец Асахара выкупил стадион. – Девице явно не хотелось об этом говорить, и она медлила с ответом, будто тщательно подбирала слова.