Труба вибрировала все сильнее, и сквозняк превратился в ветерок, заметно обдувающий лицо.

– Мужик, быстрее! – сквозь завывания воздуха в трубе услышал он. – Вертушка врубилась! Снесет!

Воображение вмиг нарисовало здоровенный вентилятор с заточенными до бритвенной остроты лопастями. И Заура тянет к нему, и…

Он резвее заработал локтями и коленками, но ветер уже вовсю играл полами плаща. Заур почувствовал, что его тащит назад.

И услышал хохот. Это детки вовсю потешались над палачом.

Ветер утих сам собой, как и не было. Труба больше не вибрировала. «Вертушка» разве что пугала, но реально навредить не могла.

– Чё, мужик, полные штаны, да?! Ну ржач! Ты б свою морду видел!

А потом смех как отрезало.

– Слышь, мужик, давай бабло, – потребовал Дональд.

Рыжий по привычке выхватил нож, но, вспомнив, что заточенной железкой Заура не напугаешь, спрятал оружие обратно под футболку.

– Мальчики, работа еще не сделана. Поэтому… – палач развел руками, показывая, что выплачивать аванс он не намерен. Откровенно говоря, у него не было и десятой части той суммы, что он пообещал. Обманывать нехорошо, но во имя торжества добра…

– Мужик, ты чё, кинуть нас решил? А если мы «азиатам» настучим про тебя?

– И что скажете? За деньги взялись провести чужака на их территорию? И пользовались воздуховодом, чтобы воровать наркоту?

Мальчишки молча переглянулись.

– Не поддавайтесь искушениям дьявола. – Заур решил, что настал подходящий момент для спасения заблудших детских душ. – Деньги – это зло. А вы сегодня сделали доброе дело, согласившись проводить меня. Так продолжайте в том же духе, и вам воздастся!

Глядя на детей, он вдруг понял, что наконецто смог пробудить в них сильные чувства, ведь чтото такое особенное вспыхнуло в юных глазах, когда оба мальчика шагнули к нему.

– Да пошел ты на… – вырубив свой фонарик, Дональд протиснулся мимо палача и исчез во мраке.

– Чтоб ты сдох! – последовал его примеру рыжий.

Заур остался один в кромешной тьме.

* * *

Не оченьто приятно, когда в тебя целятся из пулеметов два жлоба в экзо, лиц которых ты даже не видишь – скрыты забралами касок.

– Эй, ты кто такой?! – Ботинок карлика врезался мне в ребра, стоило только встать на четвереньки. Что ж, намеки я понимаю с первого раза, поэтому вновь распластался на асфальте. – Зачем ты здесь?!

– Дружище, обстоятельства сложились так, что… – начал было я, но, сообразив, что меня никто не слушает, заткнулся.

«Обласканные» мной грузчикикрепыши – десантник и бородач – по очереди порывались добраться до меня, чтобы начистить рожу, и так же по очереди удерживали друг дружку – мол, не надо об этот навоз руки марать. Молодцы, это верный способ расправиться с обидчиком!.. Карлик с кемто связался по планшету и потребовал прислать подкрепление в такойто квадрат, есть проникновение, матерый диверсант, чуть ли не конец света и мировая война. Динамики планшета протрещали в ответ, что группа скоро будет, а на рассвете на центральной площади диверсанта этого зажарим, ну или повесим, потом, короче, решим.

Вот как тут привечают незваных гостей. Впредь я воздержусь от посещения Барабана. Прямо сейчас скажу, что виноват, больше не буду, и меня, конечно, сразу отпустят, а как же. Одна беда – я же буду, и еще как буду. Мне Патрика найти надо.

Не решаясь приблизиться, узкую улочку плотно закупорили мужчины с мешками на плечах – нечасто случается им поглазеть на неудачника, рухнувшегося в обнимку с водостоком. Уникальный, можно сказать, случай. Быстрее снимайте на мобильник и сливайте видео в сеть, хмуро подумал я и точно сглазил: ктото уже достал из кармана телефон, а дурной пример, как известно, заразителен.

Сомнительная слава звезды Интернета меня не прельщала, да и некогда было разлеживаться на асфальте, поэтому я вскочил.

И замер.

Очереди из пулеметов не только громко прозвучали, но и высекли искры у ног. Это враз умерило мою прыть, зато количество мобильников, направленных камерами на меня, возросло минимум вдвое. Операторылюбители дружно опустили мешки и одобрительно загудели, подначивая экзоандроидов завалить меня прямо здесь и сейчас. И ведь стоит мне дернуться, жлобы в брониках с удовольствием последуют совету толпы. Поэтому под разочарованные выкрики аборигенов я медленно опустился на колени и поднял руки над головой.

Надо было срочно чтото предпринять, иначе все пропало. Все – это не только я, но и мой сын. Вотвот за мной явится «группа», чтобы утащить в местную каталажку. А потом, когда стемнеет, «азиаты» устроят файершоу со мной в главной роли.

Пока я размышлял о бренности своего бытия, среди грузчиков, заполонивших улочку, началось волнение: то один, то другой оборачивался. Ктото пробивался к тупику через сплоченную толпу и нагромождение мешков. Мало того – в небе над улочкой застрекотал вертолет. Дверца его комфортабельного салона для пассажиров откатилась, наружу вывалились сразу пятокбольше тросов, по которым вотвот спустится местный спецназ – та самая «группа».

На раздумья больше не оставалось времени.

– Слышь, десантура, а как я тебя уделал, а?! – слова сами сорвались с моих губ, когда ушибленный грузчик в очередной раз предпринял попытку приблизиться. – Так понравилось, что еще хочешь? И твоя подружка тоже?

Последний вопрос оскорбил бородача до глубины души, и он выпустил товарища из своих медвежьих объятий. Тотчас оба крепыша кинулись ко мне, походя сбив андроидов с ног. Причем у одного экзобойца от неожиданности из рук выпал пулемет, а второй дал очередь в небо, заставив винтокрылую машину дернуться в сторону, а «группу» в стальном чреве чуть погодить с высадкой.

Я же поднырнул под локтем разъяренного десантника, не забыв врезать коленом по пристрелянному месту – детородному органу. Взвыв, десантник улегся под ноги бородачу, который, зацепившись за ребра товарища, растянулся во весь рост. Миг спустя я оказался у потерянного пулемета, что хорошо. Другое плохо – подоспел хозяин оружия и врезал мне в голову.

Ну, почти врезал.

Если б он попал, мне оторвало бы башку вместе с ушами и обворожительной улыбкой. Представьте, что случится с куриным яйцом, если по нему со всей дури хряпнуть молотком – примерно то же самое ожидало мой череп. Но экзобоец промазал – уж очень я верткий, даже успел поднять пулемет за миг до того, как он ухватил бы меня за запястье пальцами в спецперчатках, что грозило – минимум – раздавленными костями, а то и вовсе оторванной рукой. Падая на спину, я всадил очередь прямо в матовое забрало.

Бронестекло способно защитить лицо от камней, пыли, веток и даже осколков, но когда стреляют почти в упор… Я метил в единственное уязвимое место композитной защиты – и не промазал.

Второй андроид успел открыть по мне огонь, но на пути очереди из его пулемета встал бородач. Упав, он похвально поспешил подняться, как подобает настоящему мужчине. Его прошило насквозь. Затем не повезло десантнику, пересилившему боль в ушибленном паху. Он очень вовремя кинулся на меня – андроид как раз опять выстрелил, так что все пули угодили десантуре промеж лопаток, в поясницу и крестец. Ну а там уж настала и моя очередь жать на спуск – второе забрало разлетелось осколками, забрызганными кровью, после чего тушка, плотно упакованная в корсет искусственных мышц, грузно рухнула на асфальт, едва не задавив карликарегулировщика.

Оставшись со мной тетатет, этот полурослик не растерялся – за один прыжок он сократил расстояние между нами и даже врезал мне пяткой в лоб. Ну а там уж я двинул его прикладом в челюсть, заставив плюхнуться на задницу и затрясти головой.

Грузчики тотчас забыли о вверенных им мешках и бросились прочь от особо опасного – и уже вооруженного – диверсанта, то есть от меня, если кто не понял. Тем самым они окончательно закупорили улочку, не дав спецназу прорваться ко мне наземным путем. Опасность грозила теперь только с воздуха.

Задрав ствол пулемета к небесам, я пару раз хорошенько жахнул. На асфальт посыпались гильзы. Вертолет вновь исчез из моего поля зрения, а заодно – из сектора обстрела, но продолжал стрекотать гдето рядом. Схватив карлика за горло, я рассказал ему о своем намерении попасть на прием к Ронину и вежливо поинтересовался, как мне пройти к офису Большого Босса. Паратройка ударов кулаком в живот – это ведь вежливо, верно? Но карлик так не считал. Удивительно несговорчивый тип! Он хрипел ругательства, багровел, задыхаясь, но выдавать явку начальства отказывался категорически.