– Выходи! Чо?! Там?! Сел?! – глядя на меня печально, даже тоскливо, велел какойто доходяга.

Вот кто, значит, у местных за командира. Его позвоночник просматривался через живот. В одной руке «папуас» неожиданно ловко для своей дистрофичной комплекции держал РПГ, а второй, отчаянно при этом плямкая, запихивал в себя бледнозеленый банан. Изза того что рот командира был забит, требование, совмещенное с вопросом, прозвучало отрывисто.

И все же я его понял.

Тем более, что, дожевав банан, «папуас» стал выражаться яснее.

– У нас есть традиция, – сказав это, он помолчал и, не дождавшись моего ответного любопытства, продолжил: – Мы свиней в жертву приносим. Чтобы урожай был. Чтобы удача в охоте. Ну и просто так…

К чему это он клонит?

– А свиньито у нас как раз и нету. Так что вы, молодой человек, у нас сегодня будете вместо поросеночка.

Кажется, несуразный вид фургончика дядюшки Мокуса сыграл со мной злую шутку. Папуасы решили, что я – легкая добыча для их опустевших желудков. Они не знают, что форма не всегда определяет содержание и что внешность частенько бывает обманчивой. Что ж, мне придется преподать им урок прописной житейской мудрости.

Я разозлился.

Хреновы «папуасы»! Они еще будут угрожать тому, кто выжил на войне, сбежал из тюряги, топтал ЧЗО и сумел уйти от ментов, эсбэушников и прочих ищеек?!

Почему будут? Уже угрожают.

И только я собрался объяснить парням, куда им пойти, мимо «фолькса», едва не сбив троих «папуасов» и размолотив в щепы шлагбаум, на бешеной скорости пролетела крутейшая тачка, собранная вручную в Италии. Именно что пролетела, ибо так не ездят, так разгоняются по бетонке, чтобы воспарить! Это чудо инженерной мысли не стыдно назвать болидом и отправить в Монако погонять с учениками Шумахера. И вроде бы за рулем сидел ктото в черном. Я не успел рассмотреть, слишком быстро спорткар умчался из зоны видимости. «Папуасы» даже копья поднять для броска не успели – так и уставились вслед, рты поразевали.

Бедолаги. Как они только при такой организации труда концы с концами сводят? Голодают, небось, раз поборы с проезжающих собрать не могут…

Всем известно: доброта Макса Края не знает границ. Именно поэтому мне захотелось помочь парням, поддержать их. Заодно возникла идея, как без лишнего шума миновать последний блокпост.

И я тут же принялся ее реализовывать:

– Эй! Чем поросенка разделывать будете? Палочками бамбуковыми, которыми только в зубах ковырять?!

Внимание со сломанного шлагбаума вновь переключилось на меня. Обида на водителя спорткара запросто могла излиться на фургончик и вашего покорного слугу потоком стрел и свинца. Если сейчас «папуасы» не изрешетят мое бренное тело и не взорвут микроавтобус, я поверну ситуацию себе на пользу.

– У меня есть отличный нож. Самое то для разделки. Дарю! – я швырнул им под ноги мачете, обнаруженный на складе Гамбино и взятый во временное пользование. Отличная гарда, длина клинка целых полметра!.. Жаль было расставаться с этой чудесной игрушкой, но и расстаться с жизнью я пока что не готов.

Мачете – роскошная вещь! – вызвал фурор у «папуасов». На что я и надеялся. Позабыв обо мне, сталкиваясь лбами, ругаясь, кусаясь и активно работая локтями, они кинулись поднимать прекрасную помесь ножа с топором. Чем бы детки ни тешились…

Лишь доходягакомандир не участвовал в побоище.

– Добрый? Подарок сделал? – он печально смотрел на меня и кривил губы. – Были тут недавно добрые. На «восьмидесятке» прикатили, мы едва успели шлагбаум убрать. Так нет, они сами остановились и тоже подарок сделали. Лом подарили.

Я так и замер – ударил по тормозам, хотя уже направил фургончик в объезд «папуасов», сражающихся за мачете. Как и предполагалось, БТР80 проехал здесь. И у местных был контакт с экипажем машины боевой. Об экипаже следовало расспросить.

– Отличные ребята, да, дружище? Те, что на «восьмидесятке» прикатили?

– Отличней некуда. Один нам даже лом подарил.

Не успев толком начаться, беседа уже утомила меня. Доходягакомандир только о бонусах и думал.

– А как хоть выглядели? – последняя попытка получить адекватный ответ.

Если вновь начнет талдычить то же самое, уеду сразу.

Однако на этот раз командир «папуасов» меня удивил:

– Когти у него были. На пальцах. Длинные, острые. Он из «коробочки» вылез и швырнул лом. В брата моего! Насквозь его. Сильный, зарраза… «Это вам подарок, – сказал, – новое копье». И главное, никто из моих даже не дернулся. Я не дернулся. Никто. Спокойно они уехали…

Эти его слезливые откровения мне очень не понравились. Бред какойто.

Миновав блокпост, я вдавил педаль газа. Столько времени потерял зря!..

Не забывая следить за дорогой, которая представляла собой лабиринт из ям и колдобин, я думал о том, что поведал главный «папуас». Если верить доходяге, один из троицы грабителей настолько силен, что способен швырнуть стальной лом, точно бамбуковый дротик. Спортсменолимпиец, метатель ядра, молота и копья?..

Слева и справа от трассы тянулись минные поля, коегде еще остались противотанковые заграждения и натянутая между сосновыми столбами ржавая колючка – наследство, оставленное Вавилону правительственными войсками по окончании последней осады. Город добился независимости страшной ценой…

Что же касается силача, то это вполне реально, ничего мистического в этом нет. А когти «папуасу» с голодухи померещились, не иначе.

Впереди показалась Стена. Та самая, что была на видеоролике. Бетонный периметр Полигона. Доехалтаки!

А вот не говори «гоп», Край, прежде времени.

Потому как грохнул взрыв.

И ударной волной едва не вынесло лобовое стекло микроавтобуса.

Глава 3

СОСЕД С ПЕРФОРАТОРОМ

Я уж и позабыл, как это: шагая по плацу, тянуть носок и люто ненавидеть взводного. И мечтать в первом же бою всадить ему очередь в затылок.

Или нет, лучше в копчик, где у него мозги!..

Примерно так мне представлялась служба нынешних вояк: равняйсь, смирно, кроком руш ^[77], по росту и в затылок. Ведь в мое время…

В реальности все оказалось иначе.

Подразделение, охранявшее КПП и ворота, беспорядочно металось вдоль Стены. Беспорядочно – это выпучив глаза, размахивая руками, потрясая автоматом над головой и чудом не расстреляв товарищей по службе, падая и вставая, зачемто схватив пожарный багор, выкрашенный в красный… До невозможности отвратительное зрелище, скажу я вам.

А все волнения изза дыры.

Внушительной такой дыры. Той, что зияла в Стене полусотней метров правее от ворот.

Края ее дымились. По всей КСП ^[78]разбросало обломки бетона с торчащими арматурными прутами. Тут и там валялись куски железа. Рядом с изогнутым под неимоверными углами листом жести с остатками краски на нем коптило горящее колесо… И суета, опять же, неразбериха полная. Лучи фонарей метались тудасюда, слышались крики, звучали отрывистые команды, до которых никому не было дела, которые никто не спешил выполнять.

Вот, значит, как: взрывом разнесло кусок Стены.

Повезло мне, что ли? Я понятия не имел, как проникнуть за бетонную твердь, собирался действовать по обстоятельствам и провести разведку боем. Может, пошуметь слегка – и под это дело тайно проникнуть в пределы Полигона.

Однако пошумели тут и без меня.

Изрядного шороху наделали.

Сначала на оружейном складе все необходимое оказалось у самого входа, теперь тут удача… Так не бывает. Для таких, как я, бесплатный сыр судьба оставляет не в мышеловке, но исключительно на нажимной крышке противопехотной мины.

Однако нынче не до философии. Глубокомысленно ковырять в носу я буду, когда мой счет на Каймановых островах пополнится кругленькой суммой со многими нулями. А пока что я остановил фургончик дядюшки Мокуса в отдалении от суеты сует, закинул за спину сидор и повесил на плечо «сучку». Затем, открыв крышку бака «фолькса», приладил наскоро сделанный из обивки сиденья фитиль, поджег его штормовой спичкой и, надеясь, что гореть он будет достаточно долго, двинул в самую гущу событий.