– Пушку эту – стильная штучка, да? – я у одного мачо одолжила. Вместе с тачкой.
Заур сделал вид, что не услышал.
Он опасался, что обитатели гаражей заинтересуются перестрелкой, в крайнем случае – явятся сюда, чтобы потушить пожар, но нет, никто не спешил с огнетушителем или хотя бы с багром, выкрашенным в красный цвет.
И всё же он велел Милене:
– Смотри в оба. Чтобы ни один грешник не подобрался незамеченным.
Она подчёркнуто серьёзно – с издёвкой значит – кивнула:
– Стрелять буду сразу на поражение. А уж потом Господь разберёт, где свои, а где чужие, правильно, святоша?
Ветер игриво шевельнул окурки у каблуков ботинок.
Заур провёл ладонью по лысине раз, другой – не помогло. Тогда он закрыл глаза и посчитал до десяти. И повторил. Эта дамочка могла кого угодно довести до греха.
Стараясь не обращать на неё внимания, как на неизбежное зло вроде запаха гари и дыма от горящего гаража, палач ещё раз окинул взглядом место преступления. От меломана практически ничего не осталось, так что не было смысла геройствовать и лезть в огонь. А вот снаружи ещё есть шанс отыскать улики, которые помогут в дальнейшем расследовании.
Натекло из грешников если не море, так алое озеро точно. Марать новые ботинки не хотелось. Когда ещё безработный палач позволит себе приличную обувь? Внимательно глядя под ноги, Заур миновал все «заливы», «речушки» и «ручейки». Вообщето ближайший к нему грешник был ещё жив, чем, судя по характеру ранений, вполне можно пренебречь. Бородач вытянул руку, пытаясь достать автомат, который он обронил при падении. До пистолетной рукоятки было аж сантиметров десять, но Заур решил не рисковать – пнул оружие подальше, в мокрое. Риск – это искус сатаны. Разоружать второго грешника надобности не было: если с такой дырой в черепе он сможет вести огонь, палач обещает уверовать в вуду и живых мертвецов.
– Мне нужно задать вам… – Заур осёкся. Беседоватьто уже не с кем. Ещё живой перестал быть таковым и обрёл наконец вечный покой на дне адской сковородки.
– Сам с собой разговариваешь? – Милена задалась целью довести его белого каления. Она что, специально нарывается? Иначе вела бы себя смиреннее. – Скажи, все палачи с придурью? Или ты один такой уникальный?
В который раз уже Заур решил не обращать на неё внимание.
О том, как и зачем она здесь оказалась, он расспросит её потом, игнорируя её красоту и забыв про то, что они вместе пережили в подземельях Парадиза. И никаких поблажек! Но – всё это потом.
Потому что сейчас Зару жаль, очень жаль, что покойный не успел поделиться с ним своими тайнами. Взамен палач мог бы отпустить ему хотя бы часть грехов. Ну почему некоторые так спешат умереть, не исповедовавшись?!
– Во имя Закона, и сына, и святого духа. Аминь. – Заур поклонился трупу, но вовсе не для того, чтобы выразить ему своё почтение – необходимо очистить от скверны его карманы. Раз уж беседа по душам не состоялась, придётся полюбопытствовать.
Грязный носовой платок палач выбросил сразу, в кошельке обнаружилось немного мелочи и пяток купюр. Негусто…
Второй труп и тем не порадовал.
Заур провёл ладонью по черепу. Тупик. Самый настоящий тупик. Зацепок больше нет, причастные к часам «Bregguett» – целому ящику! – мертвы. А гдето рядом ждёт своего часа бионоид – уже изготовился пожрать своим сатанинским пламенем святой город на Днепре!..
– Хватит трогать черепушку – дырку в ней протрёшь. – Милена подошла к Зауру и брезгливо пнула ногой труп, распростёршийся перед ними на асфальте.
Воздев глаза к небу, палач мысленно попросил Господа дать ему терпения. Многомного терпения. Иначе одним бездыханным телом здесь и сейчас станет больше. И он вовсе не собирается совершать грех самоубийства.
– Слышь, Заур, я на колёсах. Сядем там, да? Поговорить надо.
В ответ он сдержанно кивнул.
Лучше бы Заур этого не делал.
Тогда бы это не было расценено, как преступление, по которому нет срока давности.
– Подонок! – услышал он. – Сволочь! Ненавижу! Чтоб ты сдох! Жаль, не убили тебя эти смелые парни!
Смелыми парнями посмертно окрестила бородачей Хельга, которая во всей красе, с бездонной сумкой на мускулистом плече явила себя изза угла крайнего в ряду гаража – как раз оттуда палач сюда прибыл.
Он растерялся. Так давно в последний раз приходил в замешательство, что напрочь забыл – каково это. Назвать Хельгу по имени – както сухо, а любимой – чересчур интимно в этой ситуации. Поэтому он остановился на «дорогой» – прозвучало надёжно, будто они много лет в законном браке.
– Дорогая, что ты тут делаешь?.. – проблеял Заур, лихорадочно соображая, как она здесь оказалась. Сначала Милена, потом…
Лицо Хельги пошло бордовыми пятнами:
– Тото ты меня домой спроваживал! Я так и знала, что ты мне изменяешь! В машине, значит, помиловаться захотелось?! Да ещё с кем?! С этой сучкой крашеной?!
– Это мой естественный цвет волос! – прошипела в ответ Милена.
Ну почему она не промолчала?..
Зарычав, Хельга бросилась на соперницу.
Заурто знал, что Хельге прекрасной, ангелу небесному, Милена, эта вавилонская блудница, выставившая напоказ свои прелести, никакая не соперница. Увы, его подругу тяжело было – да вообще невозможно! – убедить в обратном. Поэтому, не тратя времени на разговоры, палач встал между ней и женой Края, ловко увернулся от удара ногой в пах, после чего обнял Хельгу так крепко, как мог.
И всё равно не сумел её остановить.
Даже с ним, буквально висящим на её широких плечах, Хельга, точно танк, не замечающий на своём пути преград, продолжала настойчивое движение к Милене. А та, проявляя несвоевременное спокойствие, даже не думала спасаться бегством. Да потому что она вооружена – у неё «маузер»! – и опасна. Надо было чтото делать, както помешать… Не отлипая от Хельги, Заур потянулся за «микробиком», всерьёз собираясь всадить очередь в Милену и тем самым спасти свою любовь от пули в лоб.
Тандем был уже в паре метров от блондинки, и палец Заура коснулся спуска, когда Милена тихо сказала:
– Подруга, мне нужна твоя помощь, а не твой мужчина.
Хельга остановилась резко, будто наткнулась на невидимую преграду. Трещал огонь, смердело горелым, ветер относил дым в сторону, над бесхозным уже «мерином» метались голуби, обильно метя его своими испражнениями.
– Ты чего на мне повис?! – повернув голову к Зауру, рявкнула Хельга. – Ты б мне ещё на голову сел и ножки свесил!
Играючи, она стряхнула с себя палача, точно хлебную крошку. Он представить себе не мог, что его любимая – дорогая! – столь атлетична. Со смущением Заур понял, что это возбуждает куда сильнее выреза на платье Милены.
Прости, Господи, за греховные помыслы!..
– Чего случилосьто? – Хельга шагнула к блондинке, и они поцеловались, будто впрямь были лучшими подругами.
Из глаз Милены брызнули слёзы. Как последняя девчонка, она уронила пистолет, который всё это время держала за спиной. Оружие старое, могло выстрелить!..
Она рассказала, что приехала в Киев, чтобы найти сына и бывшего мужа, с которыми творится чтото неладное, им нужна помощь… Она только вышла из машины, а её уже поджидал выживший из ума слепой старик. Насчёт слепца Заур попросил подробнее, слишком уж по описанию тот был схож с одним известным старцем, владеющим если не миром, то огромным массивом информации. И да, оказалось, что с Миленой в Киеве пересёкся именно Петрович, который тоже зачемто прибыл в столицу из Вавилона. Таких совпадений не бывает. Такие совпадения противоестественны. Заур попросил Милену изложить в точности то, что говорил Петрович. Но она запомнила только одно: старик велел ей найти Заура, чтобы тот помог ей найти Макса и Патрика. Ещё слепец нёс полную чушь об угрозе Киеву и всему живому на планете…
Услышав это, Заур провёл ладонью по черепу.
Петрович в курсе. И пытается помочь.
Или у него иные планы?..
Милена ещё чтото говорила, но палач не слушал. Он думал о том, что дальше делать, ведь единственная ниточка, ведущая к бомбе, оборвалась. Изза Милены. Что если она специально убила бородачей? Чтобы Заур не смог их допросить?..
