Методы мобилизационной политики были очерчены в британском «Законе о безопасности государства». И снова приведем объяснения Ллойд Дорджа, который 3 июня 1915 г. говорил: «Он (закон о безопасности) дает нам полнейшую власть над всеми заводами и фабриками страны. Он позволяет нам требовать выполнения в первую очередь правительственных заказов, то есть заказов самого государства. Правительственные заказы не должны замедляться из-за выполнения заказов частных, как бы важны они ни были. Государственные заказы должны иметь преимущество, ибо иначе не останется страны, для нужд которой вообще стоило бы работать. Мы можем неограниченно распоряжаться всеми заводами как таковыми, можем распоряжаться всеми машинами и станками на них… Почему потребовали мы такие полномочия? Потому, что обладание этими полномочиями сберегает время, которое иначе по необходимости затрачивалось бы на убеждение. Это ограждает нас от любых задержек, которые могли бы иметь место, если бы вам пришлось столкнуться с упрямством, непонятливостью или эгоизмом со стороны того или другого лица, с кем вам надлежит иметь дело»1500. У. Черчилль писал: «В наших руках находились почти все рудники и заводы Британии. Мы контролировали все главные отрасли британской промышленности и фактически управляли ими. Мы регулировали снабжение сырьем. Мы организовывали распределение всех производимых ими готовых изделий. Под нашим непосредственным началом находилось почти пять миллионов человек, и наша деятельность тесно переплеталась со всеми областями экономической жизни страны»1501. Говоря о мобилизации рабочих, Ллойд Джордж указывал: «Мы не можем затрачивать десять месяцев на вербовку великой промышленной армии»1502.
«Законом о защите королевства» вводился государственный контроль за транспортом, заводами, допускалась конфискация любых вещей, строго запрещались стачки, вводился принудительный арбитраж по трудовым конфликтам. В 1915 г. был принят «Закон об обороне Индии», вводивший строжайшую цензуру и учреждавший специальные трибуналы, приговоры которых не подлежали обжалованию. Была введена обязательная воинская повинность, установлен жесткий контроль за уровнем заработной платы и прибылями предпринимателей.
Отличительной особенностью Англии являлся добровольно-принудительный характер введения мобилизационных мер, что помогало сохранить политическую стабильность в стране. Так, выступления Ллойд Джорджа во время войны изобилуют разъяснениями политики проводимой правительством, убеждением и поиском компромиссов, сочетавшимися с прямыми принудительными мерами. Например: «Проводилась кампания за всеобщую экономию – газеты поучали, как из старой шляпы сделать новую, перелицевать одежду и починить обувь. Призывали воздерживаться от роскоши – дескать, стоимость бутылки шампанского равна 5 винтовочным обоймам, а дорогого платья – 4 снарядам»1503.
Столь мягкая мобилизационная политика объяснялась как относительно развитыми демократическими институтами в Англии, так и сравнительно низкой мобилизационной нагрузкой, которую испытывала Великобритания. Ллойд Джордж 28 февраля 1915 г. говорил: «Никто, посетивший наши берега, не заметит, что мы участвуем в том же конфликте и что на изрытых полях Европейского материка… решается ныне на целые поколения вперед не только участь Британской империи, но и судьба всего рода человеческого. Мы ведем войну так, как будто войны совсем нет»1504.
Экономическая теория мобилизационной политики была обоснована Кейнсом в работе «How to Pay for the War», изданной в 1939 г.1505: «В ходе войны – такой, как идет сейчас, количество товаров, доступных для потребления, должно быть уменьшено… Следовательно, увеличение количества денег в карманах потребителей столкнется с неувеличившимся количеством товаров. Если мы не установим жестких рамок, ограничивающих количество продаваемого и устанавливающих максимальные цены на все предметы потребления, чтобы ничего не оставалось непроданным… остаются две альтернативы. Либо будут найдены меры для изъятия покупательной способности с рынка, либо цены будут расти, пока стоимость доступных для покупки товаров не поглотит возросшие расходы – другими словами, это метод инфляции. Поэтому общий смысл нашего решения должен состоять в пропорциональном полученному доходу изъятии из потребления. Это единственный путь, помимо дефицита товаров и повышения цен, для обеспечения баланса между количеством денег и товаров. Принудительные сбережения могут эффективно послужить этой цели, если они будут существенными…» Кроме того, схема, предложенная Кейнсом, предполагала «обеспечить отложенное потребление за счет послевоенных сборов с капитала… защитить от каких бы то ни было ограничений тех, чей уровень жизни не намного отличается от прожиточного минимума. Это достигается при помощи установления необлагаемого минимума, резко прогрессивной шкалы и системы семейных норм довольствия».
По сути, Кейнс предлагает мягкий мобилизационный план для страны, не ведущей тотальной войны на своей территории; только в этих условиях можно находиться в тех рамках, которые он описывал. Кейнс сам говорит об этом: «Необходимо отметить, что высказанные здесь предложения чрезвычайно мягкие… по сравнению с мерами, принятыми в двух воюющих странах – одной вражеской и другой союзной». И тут же он приводит пример Германии, ведущей тотальную войну и вынужденную мобилизовать практически все свои ресурсы. «Я полагаю,- пишет Кейнс,- что если бы мы хотели бы ввести в нашей стране столь же радикальный контроль общего потребления, какой действует в Германии, мы бы смогли увеличить военные расходы на 50% и, может быть, даже гораздо больше». То есть Кейнс вполне четко определяет, что степень мобилизации ресурсов определяется тяжестью условий, в которых находится государство.
О Франции Кейнс пишет: «Я полагаю, что британское общественное мнение практически не в курсе того, насколько далеко зашел контроль (во Франции)… Рядом декретов… был установлен полный государственный контроль над заработной платой и условиями труда – более жесткий в военных отраслях и более мягкий в остальных… работодателям запрещено выплачивать заработную плату сверх оговоренного уровня… работники не могут увольняться с нынешнего места работы без разрешения, но могут быть перемещены по желанию властей на другое место работы… Кроме того, создан Фонд национальной солидарности, из которого финансируются все связанные с войной расходы в гражданской сфере…
В фонд направляются налоги на сверхприбыль и сборы с заработной платы… Кроме того, приняты жесткие меры для сдерживания стоимости жизни на довоенном уровне, однако удалось избежать нормирования»1506, Тем не менее меры, предпринятые Францией, оказались недостаточными, она даже с поддержкой Англии продержалась во Второй мировой войне всего несколько месяцев. Россия продержалась в непрерывной тотальной войне почти 7 лет (1914-1921 гг.). Для своего выживания она была вынуждена применить такие мобилизационные меры, которых не знала даже Германия.
После публикации серии статей «How to Pay for the War» Дж. Кейнса обвинили в пропаганде социалистических идей. Действительно, модель Кейнса была пропагандой социализма, «военного социализма» – мобилизационной политики, классическим образцом использования которой была Германия. Впрочем, ее методы применялись еще во времена французской революции 1790-х годов – ограничение цен на продовольствие и установление «максимума» заработной платы. Аналогичные меры мобилизационной политики «военного социализма» в той или иной мере использовали практически все страны Европы, участвовавшие как в Первой, так и во Второй мировых войнах.
А что же Россия? В России в отличие от Франции и Англии или Германии и Австро-Венгрии рабочие могли бастовать и требовать повышения зарплаты сколько угодно. Так, в 1916 г. количество бастующих выросло по сравнению с 1915 г. почти в два раза – с 571 тыс. до 1172 тыс. рабочих. Предприниматели, в свою очередь, могли по своему усмотрению поднимать цены, получая сотни процентов сверхприбыли. А Дума, либеральная и социальная общественность спокойно готовили революцию, ведя ожесточенную борьбу против государственной власти. И все это во время войны! «Вопрос об их мобилизации правительством поднимался, но… только развели руками. Потому что такой закон не могли принять без Думы, а все сознавали, что в Думе у него нет никаких шансов на прохождение»1507.
