— Не убегай, хорошо? — озабоченно попросил он собаку и тут же почувствовал себя глупцом.

Да… Вот был бы шок, если бы собака ответила! Нэт вспомнил о том странном видении во дворе Тейта. Неужели пёс действительно попытался показать ему, что произойдёт, если они его не заберут? Нэт улыбнулся, стыдясь того, что в голову вообще могла прийти такая мысль. Как будто такое могло произойти! Скорее всего, он просто чуть не потерял сознание от теплового удара. Все остальные объяснения выглядели уж совсем странно. Тем не менее образ той собаки — большой, бледной собаки, связанной и утонувшей, — сделал своё дело, и Нэт принял решение. Он чувствовал, что действительно спас жизнь Вуди, забрав его у этого ужасного фермера.

И тем самым сделал доброе дело, не так ли? Но что-то не давало Нэту покоя. Какое-то изречение или, может, старая поговорка. Что-то вроде: «Если ты спас кому-то жизнь, то потом несёшь за неё ответственность». Его это немного тревожило.

Теперь они шли по лиственному лесу, и настроение Нэта заметно улучшилось. И Вуди уже ничем не напоминал того печального, потерянного пса, каким выглядел на ферме. Освобождённый от поводка-верёвки, он бегал между деревьями, радостно повизгивал, иногда оглядывался, чтобы убедиться, что Нэт следует за ним.

Потный, уставший и довольный, что дом уже рядом, Нэт наконец увидел маму и бабушку, которые, улыбаясь, вышли им навстречу. Но как только бабушка хорошенько разглядела это странное существо, улыбка исчезла с её лица, а губы сурово сжались: от Вуди она была явно не в восторге.

— Вы только посмотрите, какой он здоровый! — взвизгнула она. — Я думала, Алек Тейт говорил про щенка.

— Конечно, — Мик выскочил из сарая на крик жены, — он и был щенком, года три тому назад.

Бабушку Нэта, которой дали прозвище Эпл за округлость фигуры и розовые щёчки, отличали острый ум, умелые руки и жуткая вспыльчивость. Она досадливо отвернулась от собаки и ловко отмахнулась от мужа, как от надоедливой мухи, когда тот попытался её обнять.

— Как ты мог купить собаку размером с пони! — возмущённо воскликнула она. — Ох, не следовало мне позволять тебе вести дела с завсегдатаями этого паба!

И пока Нэт и его мать прикрывали рты руками, пытаясь сдержать смех, Эпл разглядывала Вуди со всё возрастающей подозрительностью. Она попросила Нэта подержать пса и обошла вокруг.

— Забавно… — пробормотала она себе под нос. Повернулась к Мику. — Не очень-то он похож на немецкую овчарку. Ты попросил показать его родителей?

— А следовало? — спросил Мик, прекрасно понимая, что Эпл права.

Эпл покачала головой. Её маленькие пухлые ручки порылись в вонючей шерсти Вуди. Она осмотрела огромные зубы, потом уши. Окончательный вердикт удивления не вызвал.

— Никогда в жизни не сталкивалась ни с чем более вонючим! — Она помахала пухлой ручкой перед своим лицом. — Выкупай его, Нэт. В таком виде он и близко не подойдёт к моей кухне. И что это с его шерстью? Такое впечатление, что её резали ножом и вилкой.

Эпл наблюдала, как Вуди с готовностью последовал в сад за своим новым хозяином. Выражение её лица явно указывало на то, что она пытается или сложить в уме два очень больших числа или вспомнить что-то очень важное, и это ей никак не удаётся.

Предоставив Вуди возможность обследовать сад, Нэт поднялся по лестнице к себе, в спальню под крышей. Несмотря на то что переезд из Лондона по-прежнему его не радовал, комната эта ему нравилась. Из окон, встроенных в крышу, можно было разглядывать лес, а если сильно повернуть голову влево, то и далёкое море. Мик соорудил полки для его книг, и в комнате пахло свежей краской и струганым деревом.

Нэт любил книги. Он любил другие миры, в которых мог оказаться, с головой уйдя в чтение. Когда он пошёл в школу, быстро выяснилось, что с остальными детьми у него мало общего. Он знал, что Джуд это тревожило гораздо больше, чем его самого, поэтому принимал все необходимые меры, чтобы она не узнала, что друзей у него нет. Как все мамы и папы, его родители доставляли ему немало хлопот, но если других мам не волновало потепление климата, или переработка бытовых отходов, или спасение китов, то его матери не терпелось голыми руками избавлять мир от скверны. Прошлой зимой она потащила его с собой на демонстрацию. Протестовали против установки новых вышек для мобильной связи, и, к несчастью для Нэта, съёмочная видеокамера зафиксировала, а в телевизионном выпуске новостей показали, как двое дюжих полицейских силой выпроваживают Джуд и Нэта с места события. Обычно Нэт предпочитал держаться ниже травы и целиком возлагал на Джуд вину за те насмешки, которым подвергся со стороны одноклассников.

И, помимо ненужного внимания прессы, кто-то пустил слух, что его отец в тюрьме.

Правда, как обычно и бывает в жизни, оказалась куда сложнее.

Отец Нэта, Ивен Карвер, был изобретателем. Или, если точнее, изобретателем бесполезных и зачастую опасных устройств. Последним достижением его творческой мысли стало «Ховва-Догга» — транспортное средство на воздушной подушке, призванное облегчить жизнь собакам, лишившимся способности передвигаться. В чертежах всё выглядело безупречно. К сожалению, практическое использование опытного образца привело чуть ли не к смертельным травмам собак-испытателей, таксы и карликового шпица, которые так растолстели, что не могли ходить. Однако для новейшего изобретения собачий вес оказался не помехой, и собачки взлетели аж на двадцать метров.

Другой бедой завершилось испытание «Чая и клетчатых штанов» — роботизированной гладильной доски для брюк. Доска-робот атаковала пожилого мужчину и загнала в гардероб, где и продержала три часа. Старик обвинил Ивена в нападении и нанесении побоев. По этому обвинению его арестовали, а потом выпустили под залог.

В ожидании суда Ивен Карвер пытался найти обычную работу, но безуспешно. И поскольку денег не хватало, ему пришло занять их у ростовщика, чтобы свести концы с концами. Когда стало понятно, что вернуть одолженную сумму Ивен не сможет, его посетили двое крепких, хорошо сложённых господина, которые пригрозили переломать ему руки и ноги. Неудивительно, что Ивен запаниковал и решил нарушить условия освобождения под залог. Спешно вывез Джуд и Нэта из Лондона к родителям Джуд, в маленький сомерсетский ^[5]городок Темпл-Герни, где им предстояло остаться на неопределённое время. В последний раз Нэт видел отца — миниатюрную фигурку, машущую рукой, — на корме парома «Пи энд Оу», ^[6]отплывающего во французский город Кале.

Нэт помнил то гнетущее молчание, когда Джуд гнала их старенький кэмпер ^[7]по залитым жарким солнцем деревенским окраинам. В тревоге он оторвался от книги, лишь когда мать свернула на полосу стоянки у густого леса. Из двигателя валил лилово-чёрный дым.

— Оставайся в кабине, — коротко бросила Джуд, распахивая ржавую дверцу.

И пока она сражалась с крышкой радиатора, чтобы залить в него воды, Нэт всё злился на отца, который втянул их в такую передрягу, а сам бросил, оставив на произвол судьбы. Он мрачно смотрел на двух здоровенных чёрных воронов, выедавших розовые внутренности какого-то раздавленного животного.

Вновь усевшись за руль, Джуд удовлетворённо выдохнула и нажала на кнопку блокировки дверного замка, велев Нэту сделать то же самое.

— Почти приехали. — Она повернулась к сыну. Её лоб рассекали тревожные морщинки. — Я хочу, чтобы ты мне кое-что пообещал, Нэт.

Нэт оторвал глаза от пожирающих падаль воронов.

— Я хочу, чтобы ты пообещал мне никогда не уходить в лес в одиночку. Никогда.

— Странно, что ты упомянула об этом. Я как раз собирался на прогулку в этот жуткий лес, потому что для меня это плёвое дело.

— Не язви! — рявкнула Джуд, чего обычно с ней не случалось. — Просто… Просто я думаю, дело в том, что в детстве я всегда боялась леса. Там постоянно пропадали люди.

Нэт нервно глянул на лес. Деревья словно придвинулись к ним за то время, что они провели на полосе стоянки. Глупости! Конечно же нет! Но от одного вида этого леса по коже бежали мурашки: от него определённо исходила угроза. Нэт содрогнулся. Лучше бы они никогда сюда не приезжали.