— Да-а… Наломал ты мне дров, — в сердцах выговаривал своему пассажиру Яхнов, возвращаясь с ним в родное село. — И никакой ты после этого не Шрек. Что за дебил наградил тебя таким погонялом? Ты ведь даже и не Винни-Пух. А так, панда. У которой только одна каждодневная проблема: нажраться до усера и отоспаться до одури. Все. А ты, блин, перстень где-то похерил. Денежки мои, гад такой, просрал. И сам загораешь на халяву. В больничке. Молодец, базара нет!
Юрок только молча слушал Алексея и виновато смотрел в окно. А водитель продолжал:
— Отрабатывать мне будешь должок, понятно? Сегодня значит двадцать девятое, до Нового года осталось с «гулькин нос». Сейчас я отвезу тебя домой. Отдохнешь там, отоспишься. Хотя ты и так не переработался. Вон какую харю на халяву отъел. А тридцать первого, часиков так в десять вечера, придешь ко мне домой. Я посмотрю на твою трезвую рожу… Ты меня понял? Тре-зву-ю! И потом тебе подробно объясню, что ты должен будешь сделать. Твоя задача: учинить новогодний «фейерверк» в комнате у Жени, другана Светы Бичевой. Знаешь такого?
— Да уж…
— Объелся груш! И смотри, Юрок. Говорю тебе серьезно, по-хорошему и без понтов. Если вдруг опять что-нибудь выкинешь: нажрешься, например, слиняешь от меня или еще что задумаешь замутить… Не обижайся тогда. Вот честно, сдам тебя со всеми потрохами в ментовскую, как организатора и исполнителя группового грабежа в доме гадалки. Что, кстати говоря, привело к смертельному исходу старухи. Ну, конечно, а чему тут удивляться? Бабка только глянула на твою отмороженную рожу дебила, так сразу и скопытилась. Все иди, не зли меня лучше! Хотя нет, погоди. На возьми, вот, пятьсот тенге, пригодятся. Только смотри не бухай. И помни мою доброту. Шрекуля.
Но не один Алексей томился неновогодними проблемами в последние дни декабря. В отличие от Яхнова, Светка вообще была в расстроенных чувствах. Она просто не находила себе места. Девушке очень хотелось в Новом году начать новую жизнь, оставив все грехи и длинную полосу неудач в прошлом. Но как сбросишь камень с души? И она решилась на важный и рискованный шаг. Помня о том, что лучше горькая правда, чем сладкая ложь, Бичева дала себе твердое обещание: рассказать о беременности сначала родителям, а потом и Жене. Кому ей это сообщить было страшнее всего и каких потом надо ожидать последствий Светка еще не знала. Но была уверена: ей сразу же станет легче, когда она все выложит начистоту. И, набравшись смелости, девушка за завтраком, сидя за столом с родителями, вызвала их на откровенный, серьезный разговор.
— Доченька, да как же это так! Кровинушка ты наша! Что же с тобой случилось? Как же теперь жить-то, Господи? — запричитала Надежда Ивановна и приложила платочек к мокрым от слез глазам.
— А ну, цыц! — негромко, но властно ударил ладонью по столу отец. — Это что еще за номер? Ты что мать как по-мертвому разголосилась? Тут радоваться впору! Новый человек на свет Божий народится. К солнышку ручки потянет, небушку улыбаться станет. А ты? Истерику закатила. Ай-яй-яй! Да как не совестно-то?
Сергей Петрович перевел дыхание и, отпив из чашки чай, посмотрел на дочь. Она сидела опустив глаза и руками нервно теребила край скатерти. Для Светки мнение отца было, пожалуй, важнее, чем Надежды Ивановны. И хоть в доме Бичевых между родителями было равноправие, все же последнее слово в самых решающих вопросах и ответственных моментах всегда оставалось за главой семейства.
Отец, чуть помолчав, уже более спокойно, но убедительно продолжал:
— Вот что, слушай, Светлана, мое отеческое наставление. Ребеночка роди. Порадуй мальцом нас с бабкой. А выходить мы его тебе поможем. Кто отец будущего дитя, спрашивать у тебя не стану, захочешь — сама скажешь. И все, на этом точка! Никаких скандалов на этой почве в нашем доме не будет. В конце концов Надежда, дочке нельзя сейчас волноваться лишний раз. Да и повода тому нет. Новый год на дворе. Давайте думать, как встречать-то будем.
Светка расчувствовалась. У нее на глазах навернулись слезы, которые тут же заметил внимательный отец.
— Ну ты покушала, Света? Иди, успокойся и не расстраивайся. Лучше подумай пока, как назовешь ребеночка… — сказал он и стал собираться на работу.
Светке после завтрака с родителями сразу стало легче на душе. Ведь она так боялась откровенного разговора с ними. И все откладывала и откладывала его на неопределенный срок. Еще неизвестно, как бы на него отреагировала Надежда Ивановна. А ведь у нее слабое сердце. И вообще, какой позор, прежде всего для них, когда единственная и взрослая дочь сообщает папе с мамой такую новость. О своей внебрачной беременности, да еще и неизвестно от кого. Ужас!
Но слава Богу, все уже позади! А Женю девушка просто поставит в известность перед фактом. И скажет все, как есть. А вдруг он поинтересуется, от кого у Светки будущий ребенок? Что сказать-то ему? Придется оставить вопрос открытым и понадеяться на то, что Женя ее поймет. А если нет, то тогда…
Девушка не знала, как в таком случае могут развиться события. Ей было тревожно. И чтобы как-то отвлечься от грустных мыслей и лишний раз не нагонять на себя тоску, Светка решила навести у себя в комнате порядок. А вечером обязательно зайти к Жене. К тому же молодые люди и без того договорились о встрече.
Во дворе залаяла Герда. Бичева уже привыкла к этому, после долгого отсутствия дома и теперь беспочвенно не волновалась, заслышав гавканье собаки. Но сейчас она лаяла по-особенному. Именно так, когда к калитке подходят посторонние.
Светка взглянула в окно. Да, действительно, около невысокого заборчика стояла незнакомая девушка. И несильно стучала рукой по калитке. Бичева подумала, что Надежда Ивановна первой выйдет к гостье. Но, скорее всего, женщина не обратила внимание на лай собаки или вообще не услышала его. И Светка решила сама выйти к незнакомке.
Бывают такие случаи, когда из города люди приезжают к кому-нибудь в гости и, нередко, стуча в их калитку, спрашивают какой-нибудь нужный им адрес. А то просто предлагают купить разного рода товар. Бичева уже не знала и половины сельчан, живущих в Привольном, но все же, желая выяснить цель визита незнакомки, подошла к ней и посмотрела девушке в лицо.
Боже! Перед Светкой стояла та девушка, у которой летом Бичева, вместе с Оксаной, была в гостях. А после той печально памятной ночи у Светки и начались все ее неприятности.
— Здравствуйте, что вам угодно? — спросила Бичева у Марго, нарочито делая вид, что она не признала подругу Селивановой. И стараясь не показывать в голосе нотки раздраженности.
— Ой, Светочка! Приветик! Ты меня не узнала что ли? Это же я, Лена. Ну Марго, Оксанина подружка, — затараторила гостья из города. — Ты еще была у меня в гостях, помнишь? А классно мы тогда прикольнулись, да?
— Не шуми, Герду напугаешь, — оборвала ее Светка и, не приглашая девушку во двор, вышла к ней за калитку.
— Чего напугаюсь?
— Собаке нашей настроение можешь испортить. И мне, кстати, тоже, — уточнила Бичева и внимательно посмотрела на Марго. — Тебе чего?
— А-а! Это прикол такой, да? Ха-ха-ха! — звонко засмеялась Лена. И, будто что-то вспомнив, сказала. — Ой, тебе ведь привет от Оксаны. А я и забыла совсем…
— С приветом это она пусть живет. А я как-нибудь без ее любезностей обойдусь. Говори, что хотела? А то я тороплюсь. Дел много.
— Ты знаешь, у меня тут к тебе разговор есть. Вернее, не у меня. Это Оксана меня попросила к тебе съездить. Ну послала, одним словом. Чтобы я тебе кое-что сказала, — казалось, что Марго слегка разволновалась, пытаясь правильно выразить свои мысли.
— Ты не тяни кота за хвост. Скажи коротко и ясно, что хотела. И до свидания! А то я пойду уже.
— В общем, Оксана велела передать, чтобы ты отказалась от какой-то там хаты. Ну квартиры, имеется в виду. Вроде как тебе ее собиралась «накатить» твоя тетка. Тетя Шура, что ли? Так вот, ты должна от бабкиного подарочка отказаться. Ну, типа тебе это сто лет не надо. И вообще, забудь всю эту историю, как страшный сон. Ясненько?
