Выведение хозяйственной сферы за рамки религиозных норм, замена их императивами «естественного права» стали своеобразным способом преодоления этой «раздвоенности» христианского сознания[73]. Кстати, в «старые, добрые времена» экономику изучали как один из разделов христианской этики. В связи с протестантским открытием «естественного права» экономика почти полностью исчезла из учебников по этике, зато расцвела пышным деревом различных самостоятельных «экономических дисциплин». Если раньше те или иные экономические действия (проекты) оценивались прежде всего с точки зрения их нравственности, то в эпоху «капиталистической эмансипации» экономики они стали оцениваться с точки зрения их коммерческой (финансовой) эффективности. На нравственную оценку экономических решений (действий) сегодня никто не обращает ни малейшего внимания. Ни в одном современном учебнике экономики мы не найдем даже намека на постановку вопроса о нравственной оценке экономических решений. Везде речь идет лишь о коммерческой (финансовой) эффективности. Авторы таких учебников, видимо, осознанно или неосознанно исходят из следующей посылки: «что коммерчески эффективно (т. е. прибыльно), то и нравственно».

На полную «капиталистическую эмансипацию» экономики от норм христианской этики обратил внимание известный западный философ, социолог и социальный психолог Эрих Фромм (1900–1980). Он, в частности, писал: «Радикальный гедонизм и безудержный эгоизм не могли бы возникнуть как руководящие принципы экономического поведения, если бы в XVIII веке не произошло коренного изменения. В средневековом обществе, как и во многих других высокоразвитых и примитивных обществах, экономическое поведение определялось этическими нормами. Так, для теологов-схоластов такие экономические категории, как цена и частная собственность, были частью нравственной теологии… В несколько этапов капитализм XVIII века претерпел радикальное изменение: экономическое поведение отделилось от этики и человеческих ценностей (курсив мой. – В. К)»[74].

Полное «отключение» экономической деятельности от христианской этики при капитализме стало еще одним серьезным поражением христианства на Западе.

Из того, что мы сказали выше, можно заключить: теория происхождения капитализма, предложенная М. Вебером, искажает реальность. Современный исследователь капитализма С. В. Вальцев в этой связи квалифицировал Вебера словом «сказочник»[75]. Мы не знаем, было ли это искажение результатом добросовестного заблуждения автора теории или же он делал это сознательно. Все сходятся во мнении, что Вебер рассматривал капитализм как более совершенное общество по сравнению с предшествующим ему традиционным обществом, относился к капитализму с большой симпатией (хотя ради поддержания видимости «научной объективности» не афишировал свои субъективные пристрастия). Как бы то ни было, Вебер дал картину капитализма с «человеческим лицом». Его работа «Протестантская этика и дух капитализма» создает впечатление, что капитализм был «благословлен» христианством. Именно в этом ряд исследователей творческого наследия Вебера видят причину его сегодняшней популярности, которая, кстати, пришла к нему лишь через многие годы после смерти[76]. Такого мнения, в частности, придерживается уже знакомый нам Н. В. Сомин: «Думается, что популярность теории Вебера заключается вовсе не в ее научных достоинствах. “Веберизм” как идеология оказался востребованным для оправдания капитализма. Суть этой идеологии в том, что, согласно ей, капитализм получает религиозное оправдание, причем оправдание, исходящее из самой основополагающей концепции христианства – учения о спасении. Капитализм как бы получает благословение от христианства и тем самым принцип капиталистического накопления окрашивается в самые светлые моральные тона. По теории Вебера, “подлинный” капиталист – это верующий аскет, живущий очень скромно и вкладывающий всю прибыль в производство, причем делает это он не ради прибыли, а ради Бога. Столь “благообразное”, религиозное возникновение капитализма – слишком ценный подарок, чтобы от него отказаться. А потому весь современный Запад на все лады стремится доказать, что христианство благословило капитализм»[77].

Еще одна точка зрения на причину возросшей популярности Вебера – его теория пришла на место дискредитировавшего себя марксизма. Юрий Кузнецов в интересной статье, посвященной критике теории Вебера, заключает ее следующими словами: «…при всей научной, мягко говоря, небес-спорности (а проще говоря, несостоятельности) тезиса Макса Вебера, его антикапиталистический заряд сегодня востребован и используется в полной мере, во многом заняв место дискредитировавшего себя марксизма»[78]. С таким заключением согласиться нельзя. Внимательное прочтение работы Вебера «Капиталистическая этика и дух капитализма» позволяет заметить симпатии автора к капитализму (по возможности, им скрываемые для придания книге «объективности»), никакого заряда «антикапиталистического духа» она не несет.

Несмотря на обилие справедливой критики в адрес Вебера, нельзя отрицать положительного вклада его работы «Протестантская этика и дух капитализма» в понимание истории, общества и экономики. До Вебера в исследовании капитализма доминировал так называемый «экономизм»: капитализм рассматривался преимущественно как экономическое явление и в расчет принимались лишь экономические факторы развития капитализма[79]. Заслуга Вебера в том, что он четко сказал: капитализм – не только и не столько экономическое, сколько духовно-религиозное явление. Кстати, часто упоминавшаяся нами книга Зомбарта «Евреи и хозяйственная жизнь» появилась спустя шесть лет после выхода в свет труда Макса Вебера «Протестантская этика и дух капитализма». Кто знает: может быть, именно Вебер подтолкнул Зомбарта к созданию альтернативной теории? В следующем разделе мы подробнее поговорим о теории Зомбарта.

В начале прошлого века в Германии вышли почти одновременно две книги, которые сегодня считаются «классикой» социологии. Это работа Макса Вебера «Протестантская этика и дух капитализма» (1905)[80] и работа Вернера Зомбарта «Евреи и хозяйственная жизнь» (1911)[81]. Обе указанные книги объединяло то, что их авторы пытались ответить на один фундаментальный вопрос социологии: каковы духовно-религиозные корни капитализма? Ответ Вебера сводился к тому, что современный капитализм возник в результате Реформации и появления «нового христианства» в лице протестантизма. Ответ Зомбарта был иной: «крестным отцом» капитализма стало еврейство с его религией иудаизма. Он писал: «…современный капитализм есть в сущности не что иное, как эманация еврейского духа»[82]. Кстати, у Зомбарта был еще ряд трудов, посвященных «еврейской» теме: «Участие евреев в создании современного народного хозяйства» (1910), «Будущее евреев» (1912) и др. Эта тема нашла также свое отражение в фундаментальной работе Зомбарта «Буржуа. Этюды по истории духовного развития современного экономического человека» (1913). Указанные работы подкрепляли вывод Зомбарта о решающей роли еврейства в возникновении капитализма.

Кстати, обращая внимание на большую роль евреев в трансформации традиционного общества в капиталистическое, В. Зомбарт особенно подчеркивал их решающую роль в становлении капитализма в Северной Америке (этому посвящена четвертая глава его работы «Евреи и хозяйственная жизнь»). После открытия Америки у евреев, которых продолжали изгонять из разных стран Европы, появилась возможность отправиться за океан: «Лишь только ворота Нового Света открылись для европейцев, как туда толпами устремились евреи. Мы уже видели, что открытие Америки хронологически совпадает с годом изгнания евреев из Испании, мы видели, что последние годы XV в. и в первые десятилетия XVI в. массы евреев вынуждены были эмигрировать. Это была эпоха, когда еврейство Европы зашевелилось, как муравейник, в который воткнули палку. Нет ничего удивительного в том, что большая часть этого муравейника направилась в подававшие большие надежды области Нового Света. Первыми купцами в Америке были евреи. Первые промышленные учреждения в американских колониях обязаны своим происхождением евреям»[83]. Первыми еврейскими колонистами были евреи Испании и Португалии, затем еврейская эмиграция в Северную Америку стала осуществляться из Голландии, а еще позднее – из Англии. Новый мощный приток евреев в Северную Америку произошел в 1654 году, когда еврейские колонисты были изгнаны из Бразилии, бывшей на тот момент колонией Португалии. Зомбарт в своей книге цитирует американского президента Теодора Рузвельта, который в связи с 250-летием поселения евреев в Северной Америке заявил: «евреи помогли создать эту страну»[84]. Еще более выразительно заявление по этому случаю бывшего (на тот момент) американского президента Гровера Кливленда, которого также цитирует Зомбарт: «…ни одна из составляющих американский народ национальностей не оказала большего, прямого или косвенного, влияния на развитие современного американизма, чем еврейская нация»[85].