Достигнув Бетики, они покинули Перекрёсток миров и совершили мягкую посадку во внутреннем дворе резиденции патриарха Несторианской Церкви. Там их встречал мужчина лет сорока, тёмноволосый, крепко сложенный, в строгом чёрном костюме с белым воротником, указывавшим на духовный сан. Это был один из доверенных помощников патриарха, отец Эдвин ван дер Мер, с которым в основном и имели дело Ларссон и Бен.

Приветливо кивнув отцу Эдвину (они расстались лишь немногим более часа назад), Ларссон спешился и ссадил с лошади Гражину. Девочка с осторожным любопытством осмотрела вымощенный гладким булыжником двор с красивым фонтаном в центре. С трёх сторон он был окружён зданием патриаршего дворца, а с чётвёртой — крытой галереей, под которой имелась арка, ведущая в парк.

— Где это мы? — спросила Гражина.

Ларссона опередил только что подошедший к ним отец Эдвин.

— Ты находишься на Грани Бетика, дитя моё, в гостях у святейшего патриарха Илария, — ответил он ласково. — Его святейшество прослышал о твоей беде и изъявил желание помочь тебе.

— О-о! — удивилась девочка, явно поражённая тем, что ею интересуется человек, которого называют «святейшим». — А откуда он меня знает?

— Его святейшеству многое ведомо. Позже ты с ним встретишься, а пока о тебе позаботится сестра Лайме. — С этими словами отец Эдвин жестом подозвал пожилую монахиню, скромно стоявшую немного в стороне. — Надеюсь, вы с ней найдёте общий язык.

Последнюю фразу, как оказалось, следовало понимать буквально. Сестра Лайме заговорила с Гражиной на каком-то незнакомом Ларссону языке, и по тому, как сверкнули глаза девочки, стало ясно, что он её родной. Она что-то ответила, затем снова перешла на коруальский, чтобы попрощаться с Беном и Ларссоном, после чего ушла вместе с монахиней.

Ларссон проводил их взглядом, пока они не скрылись за одной из дверей правого крыла здания, после чего сказал:

— Ну вот, свою работу мы выполнили.

— К тому же весьма оперативно, — подхватил отец Эдвин. — Я не уполномочен говорить от имени руководства нашей Церкви, но от себя лично выражаю вам признательность. Нам бы понадобилось как минимум два месяца, чтобы доставить всех пятерых девочек на Бетику. А так, благодаря вам и, в особенности, благодаря Ральфу, — он кивнул коту, который в этот момент как раз принял свой обычный, то есть кошачий, облик, — всё сделано за один день. Что же касается официальных благодарностей, то вы, без сомнений, услышите их от святейшего Илария, который просил передать, что приглашает вас с утра на личную аудиенцию во время завтрака. К сожалению, сегодня вечером он слишком занят.

— Возможно, это и к лучшему, — произнёс Бен, с трудом подавив зевок. — Боюсь, на сегодняшнем ужине от нас было бы мало толку, ведь мы на ногах уже часов двадцать, не меньше. Не стану говорить за Эйнара, но сам я предпочёл бы поскорее перекусить и лечь спать.

— Я, в общем, тоже, — согласился Ларссон.

— Ваше желание для нас закон, — с готовностью ответил отец Эдвин. — Для вас уже отведены гостевые апартаменты, а самое большее через полчаса вам подадут ужин. За это время вы как раз успеете привести себя в порядок после дороги. Прошу вас, следуйте за мной.

И он провёл их в левое крыло дворца, противоположное тому, куда монахини уводили всех пятерых девочек. Как оказалось, Ларссону и Бену отвели не просто гостевые апартаменты, а настоящие королевские, к тому же отдельные для каждого. Впрочем, поужинать они решили вместе, и им накрыли стол в просторной гостиной апартаментов Ларссона.

Компанию им составлял отец Эдвин, который почти не ел, а в основном поддерживал разговор и, как бы между делом, но тем не менее весьма настойчиво, пытался разузнать о происхождении чудесных способностей Ральфа. Вряд ли он это делал по собственной инициативе, скорее выполнял поручение патриарха, и было заметно, что ему крайне неловко раз за разом возвращаться к теме, от которой его собеседники с не меньшей настойчивостью стремились уйти.

Сам Ральф при этом не присутствовал — он и Сибилла не стали ждать, когда подадут ужин, а быстро сбегали на кухню, где повара накормили их до отвала, после чего коты вернулись к своим хозяевам и сразу устроились спать. Но даже если бы Ральф был на ужине, то лишнего всё равно не сболтнул бы. И не только потому, что не умел говорить по-человечески; просто Бен ещё в самом начале попросил его помалкивать об этом, а Ральф был кот послушный и ответственный.

Судя по задаваемым вопросам, отец Эдвин даже не догадывался, что тут приложили руку Вышние. Видно, был непоколебимо уверен, что если бы они имели такую возможность, то наделили бы подобными способностями одного из принадлежащих несторианам котов. А из этого следовало, что руководство Несторианской Церкви весьма глубоко увязло в сотрудничестве с Вышним Миром и, возможно, считало себя его дланью на Гранях.

Убедившись, что его расспросы ни к чему не приведут, отец Эдвин не стал дожидаться конца трапезы, а поднялся из-за стола и попросил прощения, что вынужден покинуть их ввиду неотложных дел. Перед самым уходом он сказал:

— Ещё святейший Иларий просил передать, что ему был знак. Сегодня во сне вы оба получите послание.

Ларссон с Беном быстро переглянулись, поблагодарили за информацию, а когда дверь за отцом Эдвином закрылась, Бен тихо произнёс:

— Надеюсь, на этот раз они расскажут мне о Риве. В конце концов, заявление от тетки Деборы я получил… Слушай, Эйнар, — обратился он к Ларссону, — у меня к тебе одна просьба. Если это послание будет нам по отдельности, а не вместе, то на любые задания соглашайся, но требуй, чтобы сначала сообщили, где искать мою сестру.

— Хорошо, договорились, — сказал Ларссон. — Можешь на меня положиться.

— А если и тебе что-нибудь нужно от них, то я…

— Нет, спасибо. Мне ничего не нужно. Пока не нужно.

Бен отодвинул от себя пустую тарелку, налил в свой бокал белого вина и взял из вазы пирожное.

— И вот ещё что, — произнёс он. — Насчёт Ральфа. Тебе не кажется странным, что Вышние выбрали его, а не какого-нибудь несторианского кота? Зачем им было привлекать помощь со стороны, если в их полном распоряжении имеется довольно мощная организация?

— Прежде всего, — заметил Ларссон, — я бы не назвал тебя посторонним. В прошлом твоя сестра чуть было не стала жертвой Велиала, так что у тебя есть личные мотивы во всём этом деле. А что касается несториан, то я думаю, что Вышний Мир просто поостерёгся давать им кота с такими способностями. Ты только представь, как возросло бы влияние их церкви!

— Ну, не знаю, — с сомнением проговорил Бен. — Один кот погоды не сделает. Даже такой уникальный.

— Ещё как сделает! — возразил Ларссон. — Учти, что другого такого кота нет ни у кого, кроме верховных короля и королевы. Один этот факт многого стоит. Вот увидишь: как только весть о твоём Ральфе разнесётся повсюду, к тебе валом повалят послы с разных Граней с самыми заманчивыми предложениями. Уверен, найдётся немало королей, князей, эмиров, падишахов и прочих коронованных особ, которые возжелают выдать за тебя своих дочерей.

— Ой, не выдумывай! — смутился Бен.

— А я не выдумываю, так всё и будет, попомни моё слово, — сказал Ларссон и ухмыльнулся. — Так что я советую тебе не спешить с выбором невесты. Подыщи себе большое и благополучное королевство со старым королём и принцессой-наследницей — желательно, к тому же, красавицей. Вот тогда и женись…

Сразу после ужина Бен попрощался с Ларссоном до утра и отправился спать в свои апартаменты. Ларссон тоже не стал медлить и прошёл в спальню, где на коврике возле широкой кровати дрыхла без задних ног Сибилла. Плотно задвинув шторы (за окном ещё светило вечернее солнце) и раздевшись, он лёг в мягкую постель и, быстро погружаясь в дремоту, стал думать, что ответить Ривалу де Каэрдену, если тот спросит его насчёт Герти. Ларссон по-прежнему не мог решить где ей будет лучше — в школе Ильмарссона или здесь, в цитадели несториан.

Ничего придумать он не успел, так как вскоре его поглотил сон…