– Но ведь это же ТЫ была в шкафу! – смеясь, воскликнула Надежда.
– А он сидит в другом углу! Просто ты меня сразу нашла и поэтому подумала, что там больше никого нет, мамочка.
– А, это такая специальная хитрость, – засмеялась Надежда. – Ну ладно, в следующий раз вы меня не проведете!
Степан в это время отхлебнул воду из стакана и чуть не подавился. Господи, как просто! Почему никто из них не подумал об этом раньше?
На следующее утро весь отдел гудел, как растревоженный улей.
– Подумай, какая хитрюга! – возмущался лейтенант. – Провела нас как мальчиков! Конечно, когда мы нашли в сейфе такую кучу драгоценностей, нам и в голову не могло прийти, что в этом же сейфе есть что-то еще.
– Потайное отделение, которое никто не нашел, – буркнул Шаюров.
– Потому что никто не искал. Оно не так уж хитро устроено, кстати, – сообщил Руденко.
– Я думаю, она припрятала там еще и свои украшения. Она ведь не знала, оставят ей хоть что-то или конфискуют все. Вот голова!
– А казалась совершеннейшей дурочкой, – вздохнул Шаюров. – Но мы лопухнулись капитально. У нас совершенно никаких улик. Совершенно. Можно даже не искать ее, она уже давно открыла где-нибудь счет.
Анжелика лежала на песке под ярким солнцем и улыбалась своим собственным мыслям. Ей нравилось то, что она сделала. Ее муж всегда искал сложных путей и решений. Поэтому он и попался. «Надо быть проще, – думала Анжелика. – Люди так одинаково устроены, что в жизни стоит, пожалуй, чаще пользоваться подобными детскими хитростями».
Сладкая смерть
Толик Левашов сидел в скверике неподалеку от офиса частного сыскного агентства, в котором успешно трудился вот уже несколько лет. Толик развалился на скамейке и лениво поглядывал по сторонам. У них с напарником выдалось несколько трудных денечков: последнее дело приобрело слишком большие масштабы, и долгие часы пришлось провести в прокуратуре, беседуя со следователями. Шеф, обычно жесткий и не отличавшийся участливостью, неожиданно предложил им с Денисом пару внеочередных выходных. Когда его напарник появился в конце аллеи, Толик помахал рукой. Тот подошел и плюхнулся рядом.
– Жуть, – сказал он. – Такой кучи отчетов не требуют даже в министерствах. Я новые штаны протер, пока бумажки писал.
– Давай поедем на природу, – предложил Толик, прикуривая и мечтательно выпуская дым в небо. Небо было высоким и блеклым. По верхушкам тяжелых лип катилась солнечная монетка. Блестки осыпались вниз и падали в пруд, прыгая по гладкой воде. – Я позвоню Светке…
Денис замялся. Взгляд его сделался скучным, как у любителя шахмат, попавшего в компанию футбольных болельщиков.
– Э-э, – сказал он и замолчал. Стало слышно, как рядом гудит пчела, задумавшая опылить урну, полную цветных бумажных оберток. Денис прогнал ее, энергично помахав рукой, и тяжело вздохнул: – Отправляйтесь со Светкой вдвоем. У меня ничего не получится.
– Ну вот, – огорчился Толик, хлопнув ладонью по коленке. И тут же насторожился. – У тебя что, какие-то проблемы?
Денис пожал плечами. С ним всегда так. Сплетник из сплетников! Но как только дело касается его лично, он становится неразговорчивым, и все из него клещами вытаскивай.
– Серьезные проблемы? – не отставал Толик.
– Так, ерунда. – Заметив подозрительный взгляд друга, он досадливо крякнул: – Ну, ладно, ладно… Есть у меня тут одна заноза.
– Женщина?
– Женщина, – подтвердил Денис. – Дина Азарова. Так ее зовут. Вернее, звали.
– Звали? Постой-ка, это не та, о которой все газеты писали? Манекенщица? Вроде как она покончила с собой?
– Та самая.
Денис сказал это небрежным тоном. Потом закинул руки за голову и потянулся с видом кота, которому нет дела до разгневанных криков, доносящихся с кухни. Но разве напарника обманешь? С ним он проводил в десять раз больше времени, чем с любимой девушкой.
– Ты был как-то связан с этой Азаровой? – спросил между тем Толик. В его голосе проскользнуло беспокойство. Стало ясно, что от этого беспокойства никуда не деться.
Денис тяжело вздохнул:
– Хочешь, чтобы я рассказал?
– Угу. В газеты попадает только все самое несущественное, ты ведь знаешь. Ни одной интригующей подробности. И разумеется, ни слова о мотивах.
– Ладно, – сдался Денис. – Я тебя просвещу.
Толик вытряхнул из пачки еще одну сигарету и приготовился слушать.
– У меня есть друг, Игорь Бубенцов. Одно время он был влюблен в эту самую Дину Азарову. Их головокружительный роман продолжался больше года. Но потом чувства остыли, и Бубенцов решил вернуться к жене. Ну, не то чтобы вернуться. Он вовсе от нее и не уходил. Жена знала о его интрижке и заняла выжидательную позицию. Наверное, надеялась, что рано или поздно роман закончится. И вот этот день наступил. Бубенцов задумал восстановить брак. И сообщил об этом любовнице. Дине.
Денис замолчал и принялся играть зажигалкой – огонек то вспыхивал, то укладывался набок, а потом бесследно исчезал.
– Ну? – сердито спросил Толик. – Я люблю истории с каким-нибудь концом – плохим или хорошим, а ты все тянешь.
– На чем я остановился?
– Бубенцов сообщил Дине о том, что возвращается к жене, – подсказал он. – А Дина…
– А Дина взяла и отравилась.
Толик некоторое время молчал, переваривая услышанное.
– И что? – наконец спросил он.
Денис пожал плечами:
– И все.
– Потрясающе, – буркнул Толик. – Сказать по правде, это уж больно сжатый рассказ.
– Зачем тебе сдался подробный?
– Хочу знать, что тебя настораживает. Тебя ведь что-то настораживает, верно? Может быть, ты думаешь, что твой друг помог надоевшей любовнице переселиться на тот свет?
Денис отмахнулся:
– Нет, Бубенцова я ни в коем случае не подозреваю. Он просто на такое неспособен.
– И это я слышу от человека, который работает со мной бок о бок много лет и видит то же, что и я. Сплошь приличных людей, которые каждый день совершают какие-то пакости.
– Говорю тебе, Бубенцов ни при чем. Но смерть его любовницы меня тревожит. Я пару раз встречал его с Диной, и об этой дамочке у меня сложилось совершенно определенное мнение. Сам говоришь, опыт… Его не пропьешь.
– Да, но женщины непредсказуемы, Денис! Что тебе не дает покоя?
– В самом деле интересно или это ты так, из вежливости?
– Блин, конечно, интересно. Ты ж не баба, чтобы перед тобой расшаркиваться.
Его напарник спрятал зажигалку в карман, наклонился, сорвал крупную ромашку и принялся терзать ее, пуская лепестки по ветру. Они взмывали вверх, а потом падали на траву, словно оборванные стрекозиные крылья.
– Так вот, – сказал Денис. – Эта Дина была такой штучкой! Я никак не могу поверить, что она наложила на себя руки. Понимаешь, самоубийство совершенно не в ее характере. Ее нельзя было назвать ангелом. Она была…
– Вредной.
– Точно. Откуда ты знаешь?
– Если про женщину нельзя сказать, что она ангел, значит, она вредная.
Денис вздохнул. Несмотря на два развода, он все еще идеализировал прекрасный пол, искренне веря, что в его тихую заводь акулы заплывали по чистой случайности.
– Да, Дина была той еще штучкой!
– И тебе кажется, что эту штучку кто-то ухлопал.
– Если честно, Толь, меня так измучила эта мысль, что я решил неучтенные выходные посвятить собственному расследованию.
– Пойдешь по следам родной милиции?
– Ну и что? Милиция эту Дину живьем не видела. Кроме того, расследование было простой формальностью. После того как Бубенцов позвонил и сделал свое сенсационное заявление, с Диной случилась истерика. Соседка слышала, как она рыдала и кричала, что ей больше незачем жить. В ее квартире нашли снотворное, да и конфеты, нашпигованные этим снотворным, она сама купила возле дома. Так что никакого расследования, собственно, и не было.
– Слушай, дружище, неужели ты превратился в поборника справедливости? – подозрительно спросил Толик. – Твоего друга никто ни в чем не подозревает, защищать его не нужно…