К сожалению, президента не было на приеме, зато он познакомился с ее сестрой. Поглядывая на Руби, идущую рядом с ним, он раздумывал, не поторопился ли с выводами.

Может, ему не так уж и повезло.

Младшая Сиборн была выскочкой. Ехидной и провокаторшей. Совершенно не его тип, но на ближайшие несколько часов Джекс был готов закрыть на это глаза. Он не планировал спать с ней, слишком многое было поставлено на карту. У него были большие планы на эту компанию, но сейчас, глядя на ее волосы, мерцающие, словно золотые нити в свете ламп, и грудь, обтянутую атласом, которая соблазнительно колыхалась при каждом ее шаге, он жалел, что ставки так высоки.

– Вы никогда не были у нас раньше. – В ее тоне отсутствовали вопросительные интонации.

Ему понравилась ее прямота.

– Иначе вы бы запомнили меня?

Она фыркнула в ответ на его поддразнивание:

– Я помню всех своих клиентов.

– Всех?

– Всех до единого.

– В это трудно поверить.

Она подняла руки, признавая поражение.

– Хорошо, это не совсем правда. Я помню все изготовленные мной драгоценности и, в свою очередь, людей, которые их купили.

– Впечатляет.

Впечатляющим был и зал, по которому она его вела. Длинная, похожая на пещеру комната сияла – отполированные до блеска полы медового оттенка и стены цвета слоновой кости ловили свет точечных ламп, размещенных так, чтобы подчеркнуть красоту драгоценных камней и усилить их блеск. Насколько он мог судить по тому, что видел, камни здесь были в почете.

Хотя Джекс и являлся хозяином прииска драгоценных камней вот уже несколько лет, они его никогда особо не интересовали. Его целью было получение прибыли. Сияющие побрякушки? Это для богатых дамочек.

– Вам нравится? – Руби заметила, что он рассматривал драгоценности.

Она, оказывается, не только приятно откровенна и красива, но еще и наблюдательна.

– Неплохо, если вы любите подобные вещи.

Она остановилась и театральным жестом схватилась за сердце:

– Неплохо?

Руби ткнула указательным пальцем в его сторону, и Джекс с трудом подавил желание схватить ее руку, поднести к губам и перецеловать пальчики.

С некоторым запозданием он спросил себя: о чем, черт возьми, он думает?

– Вы хоть знаете, сколько времени занимает создание одного такого изделия?

– Нет, но я уверен, что вы меня просветите.

Его ухмылка стоила ему еще одного взгляда, полного негодования.

Руби указала на ближайший стенд, на котором находилось простое золотое колье, инкрустированное изысканными изумрудами, сказочно мерцавшими на черном бархате подкладки.

– Видите? Я занимаюсь не только дизайном, но и огранкой. Месяц ушел на то, чтобы отшлифовать и отполировать изумруды, еще два на дужку, брусок и кольцо.

Он выразительно поднял бровь, и она пояснила:

– Дужка – это такая треугольная штука, которая скрепляет подвеску и само колье. Брусок и кольцо – это такой тип застежки. Ну, брусок вставляется в кольцо.

– Очень интересно.

Судя по ее неуверенному взгляду, она заподозрила, что он над ней издевается. И совершенно напрасно. Ее страстный монолог только подогрел его любопытство. И заставил задаться вопросом, насколько страстной она была в других областях.

– Видите, какая замысловатая гнездовая оправа вокруг каждого изумруда. Это мой фирменный знак.

– Красиво.

Джекс не смотрел на колье, и оба это знали. Щеки Руби порозовели, и она отодвинулась от стекла. Тут он сделал то, чего никогда не делал раньше с возможными партнерами по бизнесу, и, соответственно, никак от себя не ожидал – он взял ее за руку:

– Я не ожидал, что вы так скромны и застенчивы и не умеете принимать комплименты.

– Если честно, то я просто валюсь с ног от усталости.

Странное дело – Джекс испытал сочувствие. Вежливость требовала уйти. Попрощаться и вернуться в другой раз, когда здесь будет Сапфира Сиборн.

Но он не достиг бы успеха, если бы не был безжалостным. Красотка блондинка имеет больше шансов убедить сестру принять его предложение, чем он сам, поэтому нужно заставить ее выслушать его.

– Хотите, чтобы я ушел?

Вопрос, заданный из вежливости, в то время как последнее, что его волновало, – это вежливость.

Руби потеребила браслет на руке:

– И да и нет.

Он озадаченно посмотрел на нее:

– И что это значит?

– Да, я хочу, чтобы вы ушли, и тогда я смогу вернуться домой, снять это невыносимое умопомрачительное платье, надеть свои пушистые тапочки, залезть в постель с тарелкой карамельного попкорна и посмотреть фильм с Джейком Джилленхоллом.

Любительница мелодрам, он должен был догадаться. Интересно, существует ли на земле хоть одна женщина, которой не нравились бы эти розовые сопли?

Руби оставила браслет в покое и теперь теребила кольцо.

– Нет, потому что вы для меня загадка, и я хочу знать, что вы здесь делали на самом деле. Кроме того, что прятались по углам, игнорируя мои шедевры.

Да уж, она явно была оторвой, и от этой мысли его кровь быстрее побежала по венам.

– Никаких загадок. Джекс Марони. – Он протянул руку, но приветственное рукопожатие не состоялось, потому что он был вынужден схватить Руби, чтобы она не упала.

Она покачнулась, побледнела, вытаращила глаза и уставилась на него, словно на посланника Аида, явившегося по ее душу.

– Вы Джекс Марони? – Судя по ее тону, она бы скорее поверила, что он переодетый Майкл Джексон.

– С утра был точно он.

Ее бледность прошла, теперь она вся раскраснелась.

– Убирайтесь!

Джекс столько раз слышал подобное в детстве, болтаясь с товарищами, которые обожали своих отцов.

«Катитесь отсюда, ребята, паб не место для вас. У нас тут взрослые дела».

Его отец везде таскал его за собой. Он гордился сыном, хлопал его по спине, ерошил волосы.

Все друзья завидовали ему и мечтали о таком классном отце. Джекс обожал Денвера, любил в нем все: его раскатистый громоподобный смех, зычный голос, способность быть постоянно в центре внимания, его невероятную щедрость.

Только потом он понял, что очень просто быть щедрым, когда деньги не твои. А близкие отношения между ними стали причиной того, что Джекс так и не смог принять сделанное отцом.

Он отпустил Руби, раздосадованный выражением ужаса, так и не сошедшим с ее лица.

– Вы не слишком любезны. И когда мы успели пройти путь от чашечки кофе до «убирайтесь»?

Она закусила прелестную полную губку и смотрела на него так, словно ожидала, что он вот-вот приставит к ее горлу нож, заберет все ее ненаглядные побрякушки и исчезнет в голубой дали.

– Я передумала, вы пойдете со мной. – Она схватила его за руку и потащила к ажурной двери из кованого железа, за которой виднелась винтовая лестница.

– Кто-то должен надрать вам задницу, и этим кем-то буду я.

Джекс нашел, что для человека, который был не слишком привычен к улыбкам, он улыбнулся слишком широко и весело, хотя мышцы лица с непривычки плохо слушались.

Ему очень хотелось посмотреть на это.

Руби считала себя девушкой гибкой, мобильной и готовой к любому повороту судьбы, но тот факт, что она тащила Джекса Марони за руку в свою квартиру, чтобы учинить ему допрос, совершенно не укладывался у нее в голове.

Насколько она знала, парень сбежал из Мельбурна несколько лет назад, после суда над отцом. Хотя он и не был под следствием и никаких подозрений у полиции не вызывал, но кто знает, какова его истинная роль в этом деле? Слухи ходили самые разнообразные. Джекс-де знал об аферах своего папаши и участвовал в отмывании денег, и где-то у него припрятано целое состояние, до которого не добралась полиция, а еще он помог своей матери избежать правосудия.

Руби не следила за новостями, но ее мать была в бешенстве от одной мысли о том, что отпетый преступник вроде Денвера Марони мог затесаться в высшие круги общества, получить доступ к деньгам своих новых друзей и фактически ограбить их.