Литмир - Электронная Библиотека
A
A

Но из вышесказанного можно сделать ещё один вывод: в среде зроаков могли отыскиваться порой личности, подобные мне. Пусть редко, но могли. А значит, некие тайные передвижения, о которых не знали даже гаузы, могли осуществляться на протяжении последних веков.

Тут же мне припомнилась отпущенная мною жить людоедка, некая княгиня Верски. И эта дворянка из высшего общества, приближенная к императору людоедов, утверждала: «…Гаузы – это завоеватели мира, в котором родилась цивилизация зроаков. Тысячи лет они держали нас в рабстве и поедали наших младенцев. Тысячи лет они ставили над нами жуткие эксперименты, превращая нас в животных и беспрекословные машины для убийства. Тысячи лет они забирали наших лучших воинов в неизвестность, и почти никто из воинов назад никогда не возвратился. Гаузы – это зло. Гаузы – это гибель!..»

Вот оно как, логика и хорошая память помогают в попытках сделать правильный анализ и верные выводы!

Воинов забирали, куда угодно посылали, а потом, скорей всего, уничтожали. Да только не всех, нескольким наверняка удалось смыться, а потом и перебраться к «своим» в мир Трёх Щитов. И это косвенно может подтвердить та самая вещь, которая немыслимо сложным маршрутом оказалась у меня: та самая карточка, что в куче прочих вещей мы реквизировали у баресса Уделя, казнённого начальника тайного надзора империи Гадуни. Та самая техногенная карта, которая меня невероятно поразила в мире, где таких вещиц не может быть по умолчанию.

Вспомнив о давнем трофее, которому никакие перипетии моей судьбы оказались не страшны, я достал карточку и протянул когуяру:

– Ты когда-нибудь видел нечто подобное?

Скорей всего, так спросил, желая и своего нового друга занять чем-то, пока я сам впал в ступор размышлений. Уж это я понимал: коль гаузы тут никогда не были, то вряд ли подобные карточки могли быть знакомы когуяру, которого изгнали из города ещё молодым да неопытным.

Но то, как осторожно когтистая лапа взяла вещицу и стала вращать перед огромными фиолетовыми глазами, меня сразу насторожило:

«А что, здесь, на Дне, только гаузы могли оставить предмет высочайшей технической культуры?! Я ведь про Меченых совершенно забыл! Коль тут «туристы» не гнушались драгоценные побрякушки с собой забирать да медальоны редкостные в щели тайников возле дверей небрежно сбрасывали, то что для них подобные банковские или невесть для чего иного карты?! Вот именно: выбросить и забыть! Ну а побывавшие здесь посланники гаузов могли и позариться на сокровища, да и захватить с собой то, подо что влезли. И подобная штуковина – чем не сувенир из далёкого мира? Нашли здесь, пронесли в мир Трёх Щитов, там редкостную вещь приняли за неразгаданный артефакт, и тот после цепочки убийств оказался у начальника императорской охранки. Ну а самому барессу Уделю уже не повезло нас позвать с дороги, приняв нас из-за шлемов за таких же, как он, людоедов…»

Пока я так рассуждал, заговорил Хруст Багнеяр:

– Утверждать не могу… в руках не держал и настолько вплотную не рассматривал… Но, кажется, нечто подобное имеет один из кардиналов. Правда, носит он это в деревянной рамочке, а та на блестящей цепи висит у него на груди…

Вот! Вот оно, подтверждение моим здравым, жутко логичным рассуждениям. Даже самому за себя приятно стало, такого умного и сообразительного.

Но теперь следовало уточнить и вторую, страшно заинтриговавшую меня деталь рассказа. А точнее, пересказа древней легенды-сказки. Могло быть и простое совпадение, случайность, но в свете последних событий я уже улавливал некие закономерности. Поэтому попросил:

– Ты говорил о прежней родине вашего народа, как про земли «некоего царства», где столицей был город Шартика. А самого названия царства не помнишь? Или название полное того мира?

– Нет… мира не помню, хотя мать вроде пару раз упоминала… А вот название царства мне слишком смешным показалось, потому и запомнил: называлось оно царство Ешкунов.

На это я самодовольно закивал и чуть не воскликнул «Земеля!» Хорошо, сам сразу вспомнил, что вообще из другого мира, с Земли. И вспомнил те мизерные сведения, которые теснились у меня в голове, по поводу той северной страны, располагавшейся за царствами Веричей, Леснавским и за империей Гадуни. Ага, ещё оно граничило с княжеством Тайланов, или, как их порой называли, Мак-Тайланов, предателей всего рода человеческого. И именно в Шартике, о которой я совсем недавно вспоминал, и находился, по утверждениям всех людей, второй Священный Курган. В своё время на то царство снизошла беда страшная, после которой вымерло всё живое, и до сих пор на те пространства даже маленькая пичуга залететь не может. Смерть там злющая и непонятная поселилась.

Но теперь оказывается – не все там вымерли в древности! Вон, когуяры-то спаслись. И теперь понятно как: открыв один из переходов непосредственно в Священном Кургане. Видно, тому великому спасителю по имени Чаруш Эльринг повезло несколько больше, чем мне. Он не только видел значки, но и сумел понять, как ими воспользоваться. Или, по крайней мере, вскрыть только один из переходов. Вполне и такое возможно, я ведь в иных местах рушатроновского Кургана лбом бился лишь возле того знака, который вёл в пустынный мир или на мир Земли. По иным направлениям и не пытался прорваться. Боялся, что меня забросит в незнакомое место, а то и сразу в пасть к демонам.

А Чарушу Эльрингу того одного перехода хватило. Не погибни он случайно, наверняка сумрачные тигры вернулись бы на свою землю, и царство Ешкунов было бы заселено по всему своему пространству. А значит, герой и спаситель когуяров знал тайн и секретов поболее моего.

Но мне и своих хватало для длительной умственной деятельности.

Глава 5

Радость или горе?

Так и застала отыскавшая нас Ксана картину «Чапай и его друг Петька думают». Я – в позе роденовского Мыслителя, а когуяр – пытающийся просмотреть карточку на свет и заодно попробовать её на клык. Правда, трудно было бы сразу определить, кто из нас кто.

– Надо же, как хорошо они устроились! – с ходу позавидовала моя супруга. – Я тоже хочу быть командиром и ничего не делать! – Она уселась рядом со мной на мшистый камень и пожаловалась: – У меня от этих заячьих тушек уже спина болит!

Ну и как тут не заругаться! Страшным усилием воли я постарался удержать на месте своё куда-то попытавшееся мчаться или что-то срочно сотворить тело. Потому что совесть рявкнула на сознание так, что оно сжалось до размеров грецкого ореха:

«Какая же ты сволочь! Сам расселся, как барин, а беременные женщины котлы ворочают! Да у такого, как ты, никогда потомства не будет! В утробе, бедняги, задохнутся! И матери их быстро ноги протянут! Папаша!»

Несколько вяло я попытался огрызаться, что, дескать, я в папаши никогда не рвался и сейчас не рвусь, но был тут же обложен ещё более нехорошими словами и восклицаниями типа:

«А не рвался в папаши, так надо было себе своё хозяйство узлом завязать или вообще отчекрыжить! Тогда бы бедные женщины не мучились и не умирали, надрываясь!»

Пришлось вставать, предупредив Ксану: «Ты тут посиди!», и мчаться на поиски двойняшек. Отыскал их, потянул за собой, а Чамби уже сам поплёлся за нами следом. И теперь в таком тесном семейном кругу я приступил к разборке и освещению создавшейся проблемы. Привидение-управленец и так всё знало. Ну, разве что Хруста членом семьи считать не положено, но как только я вспомнил, что он за нами в Гнезде Озорных Купидонов наблюдал с полным равнодушием и смирением, слов не нашлось, чтобы отправить его куда-нибудь по иным делам. Мне кажется, коль он видел сексуальные игрища между особями человеческого вида, то как минимум наиближайшая персона к нашей семье после моих родителей. Скрывать от него больше нечего.

Другой вопрос, как правильно начать разговор, как верно подвести к кульминации животрепещущей темы и как, чего уж там самого себя обманывать, извлечь в будущем для себя хоть какие-то бонусы. Потому что я знал из литературы, что когда делаешь нечто хорошее женщине просто так, она воспринимает это со временем как должное. Хотя изначально готова пожертвовать очень, очень многим. А когда по прошествии времени ей напомнить, что, мол, я ведь для тебя сотворил то-то и то-то, она даже не поймёт, что от неё требуют. Потому что давно забыла всё, что ей невыгодно помнить. Может при этом и обидеться. Может и скандал устроить. Может вообще уйти…

12
{"b":"211918","o":1}