Пожав плечами, Мартин задал вопрос, который интриговал его гораздо больше:

– Цефалопод в сирфийской гостинице – твоя работа?

– Моя, – Юстан расплылся в улыбке до ушей. – Эта осклизлая тварь заставила тебя содрогнуться, а? Я ее прямо в номер забросил, не промазал… А ты, дурак, не понял, что это знак неотвратимого рока? Ты не виляй! Тебе больно вспоминать о дурочке Корнеле, которая тебя обманула, и ты стараешься уйти от разговора, я тебя насквозь вижу!

Мартин обшаривал взглядом зал, один квадратный метр за другим: что в этом пестром хаосе подействовало на него в первый момент как удар током? Зеркало в форме многоугольника, удваивающее окружающий беспорядок. Не то. Солванский шкаф из полированного дерева, с золотыми вензелями на дверцах и четырьмя миниатюрными башенками по углам наверху. Не то. Какой-то потрепанный диплом в рамке. Не то.

– А глазенки-то бегают… – счастливо констатировал Юстан. – Повезло мне сегодня! Я следил за дураком Бениусом, который возомнил, что я о его сентиментальной интрижке ничего не знаю, и вдруг в гости пожаловал ты! А Бениус теперь будет мучиться и считать себя предателем… Чем больше в человеке вины, тем он податливей, как пластилин. Это из сильных ничего не вылепишь – таких я превращаю в зомби, ни на что другое они не годятся.

Вот и разгадка: под наблюдением находился Бениус, и Мартин, вступив с ним в контакт, тоже засветился. Надо было сразу нырять в туннель, а не трепаться с первым встречным. Растяпа.

Картины борешанистов, вроде тех, что он видел в «Дендроэкспорте» – черное и белое, скупые стремительные линии. Не то. Плетеная корзина с налитыми желтыми плодами. Не то. Похожая на золотое деревце ширанийская вешалка для одежды, с «ветвей» свисают давно не стиранные Юстановы шмотки. Неэстетично, но все равно не то. Кичевый пейзаж с морем и закатом. Не то. Женский портрет.

– Я кое-что приготовил для Бениуса, чтобы подтолкнуть его духовное развитие, – задумчиво изрек Юстан. – Надо помогать людям жить, и я всем помогаю…

По спине у Мартина пробежал холодок. Он никогда раньше не видел эту женщину. И все-таки он ее уже видел. Во сне.

– Убийца, ты чего? А-а… – нагловато-наставительная интонация сменилась тоскливой. – Значит, ты ее помнишь?!

Хорошо натасканный мозг Мартина, перебрав и разложив по полочкам все данные, уже выдал ответ.

– Помню. Эта женщина была в одном из тех снов-внушений, которые транслировал икс-объект, находившийся у Эша. Как ты их программируешь?

Он спросил наудачу – вдруг Юстан захочет похвастать и расколется, – но эффекта, который за этим последовал, он не ожидал.

– Дурак! – заорал Юстан, выпрыгнув из фаянийского кресла, будто его выбросило пружиной. – Дурак, дурак, дурак!!!

Покачнувшись, кресло тяжело рухнуло на блестящий ониксовый пол.

«Я вызвал у психа кризис», – отметил Мартин, пока еще не зная, хорошо это или плохо.

– Ты дурак! А Эш мне сразу поверил! Это все было, было, память о прошлом не исчезает, только закрывается, а Гефада ее раскрывает! Одни дураки не верят! Я установил у Корнелы в спальне аппаратуру и снял данные, когда ты у нее трахался, а потом сделал настройку по своим собственным воспоминаниям! Ориентир – большой старый город под желтым небом, мы оба там когда-то жили! Гефада дала мне великие знания! – Юстан вопил, потрясая кулаками и брызжа слюной. – Это все правда, одна правда! Я дал Эшу тьессинский ретранслятор, настроенный на тебя, он будил твои воспоминания и передавал мне видеозвуковые копии! Постой… – он умолк и уставился на Мартина, тревожно моргая. – Она же тебе не снилась, такой записи я не получал!

Поколебавшись, Мартин решил, что вреда не будет, и объяснил:

– Это было уже после смерти Эша. Я малость поэкспериментировал с твоим ретранслятором. Ты об этом не знал?

Юстан был похож на обиженного мальчишку, которому только что сообщили, что его класс побывал на экскурсии в космопорте без него.

– Убийца и подонок… – прошептал он с горечью. – В той жизни ее у меня отняли, а теперь ты лишил меня своего воспоминания о ней! Эш посылал сюда сигнал, когда включал ретранслятор, иначе копия не запишется. Гефада – такая сволочь… Тьессинские сволочи, которые ее создали, не предусмотрели автоматическую запись!

«А может, предусмотрели, да ты не врубился», – подумал Мартин, на шаг убавив расстояние между собой и Юстаном.

– Стоит ли так переживать? – спросил он вслух, делая второй шаг.

– Где тебе понять… – Юстан тоскливо покачал головой в громоздком шлеме. – Для меня драгоценно все, что относится к той жизни. Я там столько всего сделал ради людей… Я там был высоким красивым парнем, бабы на меня так и вешались! Это здесь мне досталось тело, как у задрипанного клерка-неудачника… Даже Гефада не может подсказать, как туда вернуться.

Мартин сокращал дистанцию медленно, сантиметр за сантиметром. Если прыгнуть – Юстан, возможно, успеет дать команду и задействовать ошейник. А вот если подобраться к нему потихоньку…

– Я с детства понимал, что живу не там. – Юстан присел, ссутулившись, на обитый золотой парчой ширанийский пуфик. – С тобой такого не было? Мы же оба пришли из того мира, нас только двое оттуда! Других нету. Их нету на Кадме. Как я теперь ее найду?!

– Женщин много, – мягко утешил его Мартин, готовясь преодолеть последние полтора метра и нанести молниеносный удар по кадыку.

– Мне нужна только она. – Юстан чуть не плакал. – Я могу трахаться с другими, но таких, как она, больше нет!

– Бывает…

Мартин сделал осторожный шажок – и наткнулся на незримую стенку. «Бывает…» – повторил он про себя с досадой. Юстан слишком хитер, чтобы снять защиту в его присутствии.

– Да что ты в этом понимаешь! Тебе-то и здесь хорошо, лишь бы жратвы навалом и деньги платили… А я потерял свой мир и свою женщину. Как я там влиял на людей, мои сторонники за мной толпами ходили! Я бы там все перевернул…

Юстан, похоже, напрочь забыл о том, что плачется в жилетку своему лютому врагу. Его бледные припухшие губы подрагивали, в бесцветных глазах притаилась глубокая печаль. Мартин слегка покачал головой: чего только в жизни не случается! Мерзавец, на совести у которого по меньшей мере несколько сотен трупов, оказался человеком «по-своему несчастным», как поется в песне одного древнего земного барда. Совсем одурел от ностальгии по несуществующему миру и от любви к придуманной женщине. Не будь Юстан тем, кто он есть, Мартин пожалел бы его.

– Ты должен вспомнить дорогу домой, – прошептал Юстан. – Теперь я бог, я вернусь туда и всех раздавлю, ее тоже раздавлю… Для их же пользы! Они рано меня похоронили.

Ростки сочувствия, проклюнувшиеся было в душе у Мартина, мигом повяли. Юстан всегда останется Юстаном.

– Как ты попал в этот мир?

– Черт его знает… – туманно ответил Мартин.

«Дорога домой» – его лицензия на жизнь. Этого типа нельзя разочаровывать.

– Ничего, вспомнишь. Гефада тебе поможет.

Мартин поглядел на портрет. Интересное лицо. Удлиненное, с правильными, немного резковатыми чертами. Бронзовая кожа, прямые черные волосы, глаза, как темное пламя. Властная, притягивающая красота. Мартин мог представить такую женщину рядом с собой, но уж никак не рядом с Юстаном.

– Это на нее похожа денорка?

– На нее, – грустно подтвердил Юстан. – Очень отдаленно, имиджем… Не надейся, убийца, твоя бешеная денорка сюда не доберется. Я сам до нее доберусь, и у меня будет еще один зомби!

Он уже успел забыть, что якобы убил денорку незадолго до встречи с Мартином.

– Откуда у тебя портрет?

– Бестолочь жирная, накачанный дурак! Я же сказал: Гефада способна делать видеозвуковые копии мысленных картин, которые приходят из нашего прежнего существования. Оттуда и портрет. Твоя раскормленная харя у меня тоже есть, не желаешь посмотреть? На, любуйся!

На ближайшем из овальных экранов возникло мужское лицо – ну да, то самое, Мартин уже видел его на заляпанном грязью портрете у Эша в «Дендроэкспорте», а также в зеркале, в одном из своих снов-видений.