Но стоило к змеиной голове приблизить нагретый предмет, даже просто человеческую руку (на расстояние 30 сантиметров), как в нерве возникало возбуждение — прибор фиксировал биотоки.

Осветили ямки инфракрасными лучами — нерв возбудился еще сильней. Самая слабая реакция нерва обнаруживалась при облучении его инфракрасными лучами с длиной волны около 0,001 миллиметра. Увеличивалась длина волны — сильнее возбуждался нерв. Наибольшую реакцию вызывали самые длинноволновые инфракрасные лучи (0,01–0,015 миллиметра), то есть те лучи, которые несут максимум тепловой энергии, излучаемой теплом теплокровных животных.

Оказалось также, что термолокаторы гремучих змей обнаруживают не только более теплые, но и более холодные, чем окружающий воздух, предметы. Важно лишь, чтобы температура этого предмета была хотя бы на несколько десятых долей градуса выше или ниже окружающего воздуха.

Воронкообразные отверстия лицевых ямок направлены косо вперед. Поэтому зона действия термолокатора лежит перед головой змеи. Вверх от горизонтали она занимает сектор в 45, а вниз в 35 градусов. Вправо и влево от продольной оси тела змеи поле действия термолокатора ограничено углом в 10 градусов.

Физический принцип, на котором основано устройство термолокаторов змей, совсем другой, чем у кальмаров.

Скорее всего, в термоскопических глазах кальмаров восприятие излучающего тепло объекта достигается путем фотохимических реакций. Здесь происходят, вероятно, процессы такого же типа, как и на сетчатке обычного глаза или на фотопластинке в момент экспозиции. Поглощенная органом энергия приводит к перекомбинации светочувствительных (у кальмаров — теплочувствительных) молекул, которые воздействуют на нерв, вызывая в мозгу представление воспринимаемого объекта.

Термолокаторы змей действуют иначе — по принципу своеобразного термоэлемента.

Тончайшая мембрана, разделяющая две камеры лицевой ямки, подвергается с разных сторон воздействию двух разных температур. Внутренняя камера сообщается с внешней средой узким каналом, входное отверстие которого открывается в противоположную сторону от рабочего поля локатора. Поэтому во внутренней камере сохраняется температура окружающего воздуха. (Индикатор нейтрального уровня!) Наружная же камера широким отверстием — теплоулавливателем направляется в сторону исследуемого объекта. Тепловые лучи, которые тот испускает, нагревают переднюю стенку мембраны. По разности температур на внутренней и наружной поверхностях мембраны, одновременно воспринимаемых нервами, в мозгу и возникает ощущение излучаемого тепловую энергию предмета.

Помимо ямкоголовых змей, органы термолокации обнаружены у питонов и удавов (в виде небольших ямок на губах). Маленькие ямки, расположенные над ноздрями у африканской, персидской и некоторых других видов гадюк, служат, очевидно, для той же цели.

В старину в Европе было широко распространено поверье о страшных вампирах-оборотнях, которые по ночам нападают на одиноких путников.

Как же были удивлены первые исследователи, проникшие в дебри Южной Америки, когда и здесь услышали рассказы о крылатых демонах ночи, сосущих человеческую кровь! Призраки рождаются из тьмы, бесшумно скользят в воздухе на перепончатых крыльях. Искусным волшебством они усыпляют свою жертву. Человек не может разрушить колдовских чар вампира и пробудиться, чтобы прогнать его.

Европейцы были поражены: эти рассказы напоминали им небылицы о фантастических вурдалаках и упырях, которые приходилось слышать от суеверных людей на родине, в Европе.

Исследователь Южной Америки Александр Гумбольдт был разбужен однажды жалобным воем собаки, которая сопровождала его в путешествиях по Ориноко. Пес жался к гамаку. Из небольшой ранки на морде сочилась кровь. Крупные летучие мыши бесшумно порхали над головой собаки.

Другой известный путешественник, Уоллес, сам стал жертвой крылатого вампира. Когда он спал, летучая мышь прокусила палец на его ноге. Кто бы мог подумать, что на свете есть летучие мыши, питающиеся кровью!

Чарлз Дарвин во время путешествия по Южной Америке поймал рукокрылого вампира с поличным: тот сидел на загривке у лошади и сосал ее кровь.

Постепенно было установлено, что вампиры не плод фантазии индейцев. Существует целое семейство летучих мышей, питающихся исключительно кровью млекопитающих животных. Подлетая к спящему человеку или зверю, вампир убаюкивает его мягкими взмахами крыльев, погружая в крепкий сон. Острыми, как бритва, резцами он срезает у жертвы кусочек кожи. Затем кончиком языка, усаженным роговыми бугорками, углубляет ранку. Обычно, чтобы не разбудить спящего, вампир парит над ним, слизывая на лету струящуюся из ранки кровь. Слюна вампира содержит особое обезболивающее, анестезирующее вещество и фермент, препятствующий свертыванию крови.

В остальном вампиры ничем не отличаются от других летучих мышей. Но уже одной этой их особенности вполне достаточно, чтобы среди суеверных людей за ними утвердилась мрачная репутация оборотней.

У летучих мышей очень интересная мистическая история. В народных поверьях они слывут за друзей черта, а иногда за его собственное воплощение. На иконах чертей рисовали с кожистыми, угловатыми крыльями летучих мышей. У ангелов же крылья, как у голубя. Редкая картина с изображением колдовской кухни какой-нибудь ведьмы или бабы-яги обходится без летучих мышей. Обычно художник, чтобы подчеркнуть демоническую обстановку, рисует в обществе ворона и совы — неизменных атрибутов ведьмы — еще и двух-трех летучих мышей.

В библии летучие мыши упоминаются как животные «нечистые», которых запрещено есть и ловить. В мифологии древних греков они были посвящены богине Персефоне, супруге Аида — царя загробного мира.

В Индии суеверные люди считают летучих мышей «болотными духами», которые подстерегают ночью заблудившихся путников и заманивают их в трясину.

Во многих странах Европы и сейчас еще бытует поверье, что летучая мышь, пролетая низко над головой человека, тем самым извещает несчастного о его близкой кончине. В Финляндии верили, что душа всякого спящего человека покидает его тело в образе летучей мыши, чтобы к утру вновь возвратиться. Убить летучую мышь — значит погубить уснувшего земляка.

В рассказах об оборотнях летучие мыши играют главную роль.

О всякого рода суевериях, связанных с летучими мышами, можно написать толстую книгу. А все дело в том, что летучие мыши ведут ночной образ жизни. Они вылетают на кормежку лишь в сумерки, когда, по поверьям, активизируется нечистая сила. Необычный, уродливый, с человеческой точки зрения, внешний вид этих зверюшек тоже, по-видимому, повинен в их дурной славе.

Днем летучие мыши прячутся по темным углам и щелям, в брошенных домах, на колокольнях, в кладбищенских склепах. Они боятся света! Очень подозрительно… Вот народная фантазия и соединила эту биологическую особенность рукокрылых животных с нелепыми поверьями о злых духах и колдунах, которые тоже творят будто бы свое черное дело под покровом ночи и прячутся по углам с первыми криками петухов.

Есть, впрочем, в поведении летучих мышей что-то странное и загадочное, что в силу одной своей необъяснимости породило суеверные толки. Речь идет о «шестом чувстве» летучих мышей. Люди о нем уже давно догадались, но понять, что это такое, никак не могли. И поэтому это чувство казалось сверхъестественным даром, не доступным человеческому пониманию.

Но наука и тут посрамила суеверие.

Летом 1793 года, на рассвете, ученый аббат Ладзаре Спалланцани залез на колокольню собора в Павии. Сумрак только начинал рассеиваться, и летучие мыши, возвращаясь из ночных полетов, прятались по разным закоулкам под сводами старой башни. Аббат ловил летучих мышей и сажал в мешок. Потом с мешком спустился с колокольни и пошел домой.