Окна квартиры не светятся, но Мила не спит. Не успеваем выбраться из лифта, как начинают щелкать многочисленные замки. Дверь открывается. Девчонка стоит на пороге все в том же лолитском прикиде. С кухни на площадку тянет многообещающими запахами. Если бы не стонущий под боком Беркович и не общая задолбанность организма, отвыкшего от суточных, считай, марш-бросков, можно было подумать, что никуда я и не уезжал. Так, выходил во двор пива бутылочку всадить.
— Ой, а это кто? — спрашивает Мила, запустив нас в прихожую.
— Трофей, — хмуро отвечаю я. — Вырван из клыков кровожадных акул империализма. Американец, если что. Зовут Алан, поживет пока у нас. Под домашним арестом.
— Американец? — переспрашивает девчонка, в глазах которой загорается непонятный мне огонек. — Тощенький какой!
Проталкиваю Алана вперед, закрываю дверь.
— Он, кстати, ранен немножко…
Мила снова ойкает и бросается за аптечкой. Точнее, за малым медицинским набором, который мы собрали попутно с обновками.
Разуваюсь сам, стягиваю обувь с Жужика. Шпион, не мигая, пялится в зеркало, висящее в коридоре и под моими толчками задирает ноги. Сначала правую, затем левую. Разув, заталкиваю героя в свою комнату, сажаю на диван.
— Без глупостей, это специальный апартамент, здесь все под контролем!
Жужик в полном ступоре и неожиданностей особых не жду. Но мало ли, вдруг его переклинит, и пленный рыцарь плаща и кинжала решит вдруг вынести стекло табуретом и поорать в окно, призывая на помощь Капитана Америку и прочих бэтменов-спайдерменов?
Мила прибегает с аптечкой и бестолково кружит по комнате. С трудом отогнав ее ко входу, стаскиваю с Жужика рубашку и начинаю обрабатывать наспех перевязанную рану. Беркович тощ, как жертва голодомора, словно и не из страны победившего фаст-фуда приехал.
Не обращая внимания на вопли Алана, отрываю успевший уже присохнуть бинт, заливаю перекисью. Беркович, услышав шипение, округляет в испуге глаза, но ничего страшного не происходит. Для страховки плескаю хлоргексидином. По уму лучше бы, конечно, зашить, но необходимого инвентаря нет, поэтому обойдемся и так. Вот если бы проникающее, с огнестрельным переломом, то да. А так пуля прошла по касательной. Следом обильно смазываю левомеколем. Кое-как пристраиваю тампон и с помощью Милы сооружаю повязку.
Дождавшись конца медицинских процедур, боец вырубается в сидячем положении. Аккуратно, чтобы не разбудить, укладываю. Парень немного возится и начинает сопеть. Повоевал я, блин! Похоже, еще одно дите на мою многострадальную голову…
Захожу в ванную, наскоро плескаю холодной воды в лицо. Спать бы завалиться, но нужно ковать железо не отходя от кассы.
— Мила!
— Да? — тут же суется в дверь девчонка. На языке у нее явно крутится не одна тысяча вопросов. Нет ни времени, ни желания заниматься пересказом ночных событий.
— Кофе свари. Мне тут еще кой-чего сделать надо.
Девчонка кидается на кухню. Беру рюкзак и оккупирую комнату Милы. Устраиваюсь так, чтобы просматривался диван, на котором дрыхнет Беркович, стелю коврик и высыпаю трофеи.
Начинаю, как водится, с оружия. Мой малыш-ПСМ, уютно расположившись в кармане, греет душу по-прежнему, но огневая мощь никогда не бывает лишней. Пистолет, из которого этот Айвен едва не порешил Жужика, оказывается неожиданно редкой штучкой. Это не Вальтер «Полицай Пистоле Криминаль» с которым щеголяет в кино Джеймс Бонд, и не вульгарный китайский ТТ, какой предпочитают киллеры средней руки. Передо мной лежит настоящая легенда советских спецслужб. «Пистолет бесшумный» или ПБ, почему-то считается просто «Макаровым с глушаком», но это совсем не так. От знаменитого ПМа здесь только магазин и ударно-спусковой механизм, все остальное конструктор Дерягин делал «с нуля», создавая надежное оружие для армейской разведки и КГБ. Просто так, на том же Сенном подобную машинку не купишь. Эксклюзив, можно сказать… Айвен, оказывается, не только профи, но и эстет. Был.
Я бы, конечно, предпочел «Смит-Вессон М59» c глушителем. Они стоят на вооружении ВВС США, не столь надежны, как наши, но работают тише и ощутимо компактнее. Однако, дареному журавлю в клюв не смотрят и синицей по лапам не бьют. Немаловажно и то, что ПБ воспринимает стандартный пистолетный патрон 9Х18, не требуя какой-то экзотики.
Беру в руки ПБ, отщелкиваю магазин, передергиваю затвор. Выстрелить наймит капитализма успел всего раз, так что в магазине семь патронов. В карманах еще две полных коробки. Стало быть, отцовский наградной ПСМ переводится из «основного» в «резервный»…
Загоняю доснаряженный магазин. Взводить не стоит — перестрелка в течение ближайших часов нам светит сугубо теоретически.
Свинчиваю глушитель и прячу новую игрушку в рюкзак. Теперь можно переходить от приятного к полезному. Начинаю с мобильных телефонов — скромной «Нокии» покойничка и расфуфыренного «Айфона», найденного и отобранного у дрыхнущего подранка. Храпит, сученыш, аж уши заворачиваются.
Покопаться бы в сим-картах, там определенно есть куча ценных номеров — вряд ли ребята утруждали себя запоминанием пары сотен контактов. Но вставлять симки и включать телефон — опасное и глупое занятие. У оператора мобильной связи сразу же появится информация о том, где и когда активизирован номер. Соответственно, для безопасной и вдумчивой работы потребуется специальный считыватель. Который еще нужно купить.
Осмотр прочих трофеев окончательно убеждает, что я обезвредил крупного хищника. Из внутренних карманов и швов появляется куча барахла, одно лишь перечисление которого вполне тянет на добротный шпионский роман. Откладываю всё, что может пригодиться в дальнейшем, а прочее, вместе с остатками одежды, заматываю в узел и упаковываю в пакет, чтобы при первой же возможности утопить или закопать понадежнее.
Из всего обнаруженного, кроме пистолета и телефонов, самым интересным оказывается небольшая пластмассовая аптечка, что хранилась у агента в поясной сумке. Там, помимо стандартной чепухи, призванной не дать разгуляться нервам и обосраться, а также священного для всех амеров «Тайленола», лежит несколько шприц-тюбиков с хорошо известной мне маркировкой.
Данной последовательностью цветных штрихов принято обозначать то, что профанами зовется «эликсир правды». КС-127 и КС-130, швейцарское патентованное средство для медикаментозного допроса. Мы таким когда-то пользовались.
Эта находка в корне меняет всю намеченную стратегию. Теперь, потрошение Жужика играет новыми красками. Паяльник в анус, это надежно и быстро, но потом клиента почему-то бывает сложно не то что перевербовать, просто расположить к себе. А в нашем клиническом случае это попросту означает, что Берковича после экстренного потрошения, невзирая ни на какой гуманизм, пришлось бы пускать в расход. В общем, пусть Жужик молится на аптечку своего несостоявшегося убийцы…
Так, лирику долой, теперь к делу. Вспоминаю методичку по использованию КС. Противопоказания к больной печени? Беркович этим явно не страдает. Алкоголь наш америкос, скорее всего, употребляет только на их день Благодарения, да и то не крепче пива или сидра. Сто процентов не курит. Оттого чуть здоровеньким и не помер.
Появляется Мила с подносом. На подносе — кружка, кофейник, сахарница. Ишь ты, сервис…
— Ага, спасибо!
Я, почти не глядя, хватаю кружку и делаю первый глоток. Горячо, но в пределах нормы. Как говорил один мой хороший товарищ: «Кофе должен быть крепким и черным. Как у марроканского невольника!». И откуда только у прапора-ППСника могли такие ассоциации возникнуть?
— Ой, а это что такое?
Мила восхищенно смотрит на первоклассный набор световодов, лазерную систему дистанционной прослушки и универсальный постановщик помех.
— Развлекуха для взрослых дядек! — уже отвечая, понимаю, что девчонка имела в виду совсем не шпионские штучки, а жужиковский «Айфон»… У каждого Лаврушки свои игрушки…
Разрешаю девчонке взять в руки и со всех сторон осмотреть «великую американскую мечту», сам в это время перебазируюсь со всем хламом к Берковичу. После чего отбираю «Айфон» и, натянув суровую маску, изрекаю:
