— Да, свежему человеку здесь есть на что посмотреть, — заметил Улль, когда они поели. — Тут и впрямь много удивительных вещей. Например, вот из этого лука была выпушена стрела, которая убила Бальдра. Те железные кольца — звенья цепей, которые разорвал волк Фенрир, когда мы пытались его связать два первых раза. А на полке над огнем лежит пояс и железные рукавицы Грид, а также ее посох — он так и зовется: «посох Грид». Вот, хочешь сам попробовать? — Улль протянул посох Эрику и положил на козлы, стоящие в углу комнаты, толстое полено. — Попытайся-ка расколоть им это бревно! — сказал он.
Эрик с сомнением осмотрел железную палку и перевел взгляд на бревно, которое было никак не меньше полуметра в диаметре. Это был кусок ствола столетнего тиса, который, по словам Труд, был едва ли не самым прочным из всех существующих на свете деревьев.
— Да ведь это невозможно! — воскликнул он.
— А ты все же попробуй, — посоветовала Труд.
Эрик размахнулся и изо всех сил ударил железным посохом по бревну. «Кланг!» — пропело оно, и Эрик отшвырнул посох — он едва не отбил себе пальцы.
На бревне осталась лишь едва заметная вмятина. Улль и Труд рассмеялись, да и сам Эрик не удержался и улыбнулся.
— Не получается, — сказал Улль.
— Это под силу лишь асу или какому-нибудь великану, — с досадой заметил Эрик, потирая ноющие пальцы.
— Не думаю, — улыбнулся Улль и предложил: — А ты попробуй еще раз, только сначала надень пояс Грид и ее железные рукавицы!
Пока мальчик надевал рукавицы, Улль затянул на нем пояс. Рукавицы оказались такими огромными, что Эрику пришлось изо всех сил растопырить пальцы, чтобы они не соскакивали с рук.
— Ну, давай! — ободряюще подмигнул ему Улль.
Эрик по-прежнему скептически взглянул на него и Труд. Похоже, они смеются над ним. Ну и ладно, пусть себе смеются.
Он взял посох, поднял его высоко над головой и с размаху опустил на бревно.
В тот момент, когда посох со свистом рассек воздух, мальчик внезапно почувствовал, что все его тело налилось небывалой силой. Кровь резко ударила ему в голову. Нанося удар, он ощутил, как напряглись все мышцы. Пропев в воздухе, посох вонзился в бревно. Расколов его точно посредине, он с хрустом прошел сквозь всю толщу дерева и застрял, воткнувшись глубоко в половицу.
— Полегче, полегче, дружище! — расхохотался Улль. — Не так сильно, а то ты разнесешь мне весь дом!
Эрик с недоумением взирал на дело своих рук. Он действительно расколол бревно с одного удара! И руки у него на этот раз вовсе не ныли. «Невероятно!» — думал он, ошалело уставившись на Труд, как будто не веря себе самому.
Труд ответила ему веселым взглядом.
Довольный, Эрик также улыбнулся и вновь поднял железный посох.
— Ну-ну, мой мальчик, — сказал Улль, — достаточно! Мы прекрасно знаем, на что ты способен, — потому-то и вызвали тебя сюда. В тебе заключена древняя внутренняя сила. А признайся, ведь это чудесное ощущение, когда тебе удается сделать то, на что ты считаешь себя способным?
Эрик молча кивнул.
— Человек может многое, о чем даже не подозревает. Надо лишь решиться попробовать!
Улль развязал пояс силы, осторожно взял у мальчика железный посох Грид, сняв с его рук рукавицы, и снова сложил все это на полке над очагом.
— Это удивительные вещи, однако они ничего не стоят без веры в себя. Это — главное, потому-то ты и попал ко мне. Я попытаюсь воспитать в тебе мужество и силу воли.
— Да, — прервал его Эрик, — но что касается всего этого, — он кивнул на полку, — честно говоря, я думал, что только Тор владеет таким поясом силы и железными рукавицами.
— Нет, мой мальчик, жизнь наша состоит из сплошных противоположностей. В ней идет постоянная борьба двух сил: добра и зла, любви и ненависти, мужского и женского начал, борьба черного и белого. И главная наша задача — следить за тем, чтобы между ними всегда соблюдалось равновесие.
— Асы и великаны, — пробормотал Эрик. — Ньерд и Хресвельг.
— Вижу, ты уже начинаешь меня понимать!
— Да, но раз подобные же вещи есть у Тора, то, выходит, владелица этих штук — великанша?
— Ты умнеешь прямо на глазах. Да, Грид-великанша.
— Но тогда каким образом они оказались здесь?
— Сейчас я тебе это расскажу, — ответил Улль.
Эрик уселся на пол прямо у потрескивающего костра и приготовился слушать. Труд примостилась тут же подле него. Блики огня падали на обращенное к ребятам лицо Улля, и временами казалось, что оно само пылает. Он начал свой рассказ:
— Однажды Локи решил позабавиться. Одолжив у Фрейи ее соколиное оперение, он отправился в Ётунхейм, где случайно оказался вблизи двора одного великана, по имени Гейрред. Двор этот был огромным, с высокими красивыми палатами. Одно окошко в них было открыто, на него-то и опустился любопытный Локи, желая заглянуть внутрь.
В комнате под окном сидел сам Гейрред. Увидел он Локи, вернее, сокола, и ему понравилась красивая птица, Он велел своим людям поймать ее.
Один из слуг тут же полез к Локи. Тот от души забавлялся, видя, как нелегко слуге карабкаться по высокой стене и сохранять равновесие на узких балках. Насмешник решил сначала подпустить незадачливого ловца поближе и лишь тогда расправить крылья и улететь. Он уже предвкушал, как вытянется лицо бедняги!
Тем временем упорный слуга все полз и полз по стене и наконец добрался до самого окошка, Рассмеялся Локи, расправил крылья и хотел было взлететь, но вдруг почувствовал, что ноги его пристали к подоконнику! Он не в силах был даже шевельнуться и, разумеется, был немедленно пойман.
Увидев глаза сокола, Гейрред сразу же почувствовал, что перед ним не обычная птица, и спросил его, кто он такой на самом деле. Локи, понимая, что снова навлек беду на асов, смущенно молчал.
Он не мог скинуть соколиное оперение и признаться, кто он, ибо в лучшем случае ему позволили бы уйти, но драгоценное оперение Фрейи тогда было бы утрачено навеки. Поэтому он предпочел молчать.
Видя, что сокол оказался в затруднительном положении, Гейрред расхохотался. Но в конце концов, поскольку тот продолжал молчать, великан рассвирепел и запер Локи в сундук, сказав, что он будет сидеть там до тех пор, пока не надумает раскрыть рот или, вернее, клюв.
Долго крепился Локи. Быть может, он надеялся, что кто-нибудь из Асгарда придет ему на помощь. Но этого не случилось, поскольку его отсутствия там просто-напросто не заметили. Три месяца продержался Локи, не имея во рту за все это время ни глотка воды, ни крошки хлеба. Но пришел конец его терпению, и он закричал, что согласен говорить. Так Гейрред узнал, кто он такой.
Хитрый Гейрред пообещал Локи отпустить его на свободу, если тот поклянется привести к нему Тора без его молота, рукавиц и пояса силы! Он считал, что легко справится с ним, безоружным. А Тор, несомненно, был для него гораздо более желанной добычей, чем Локи!
Локи пообещал ему сделать все, что в его силах. И действительно, как ни странно, ему удалось заманить безоружного Тора в Ётунхейм. Сам Локи жутко нервничал, ибо понимал, что если с Тором что-то случится, то и сам он пропал. Во всяком случае, путь обратно в Асгард тогда ему будет заказан! Но тут ему, как бывало всегда, повезло!
По дороге к Гейрреду Тор и Локи остановились на ночлег у великанши Грид. Когда-то она была возлюбленной Одина и родила ему сына Видара, того самого, что живет теперь в лесном краю Види. К асам она всегда относилась неплохо. Они с Тором долго беседовали о Гейрреде. Грид не любила его и надеялась, что Тор с ним справится. Но поскольку у него не было с собой его молота, она одолжила ему свой пояс силы, железные рукавицы и посох, что зовется посохом Грид.
Если бы она захотела тогда, она могла бы шутя пристукнуть Тора, поскольку он был совсем беззащитен и сопровождал его одни лишь Локи. Но, как видишь, она не воспользовалась этим, а, наоборот, помогла ему.
На следующее утро Тор и Локи снова отправились в путь и вскоре дошли до реки Вимур — величайшей из всех рек. Течение в ней быстрое и необычайно бурное. Но ничего не поделаешь, им необходимо было перебраться на другой берег. Тор собрался с мужеством, опоясался поясом силы и, опираясь на посох Грид, ступил в воду. Локи изо всех сил цеплялся за пояс Тора, поскольку течение было таким сильным, что его чуть было сразу не унесло.
