На левом фланге люди Сдирателя шкур, второго брата. Там мужчины постарше, из тех, что уже приближаются к зрелому возрасту, но ещё не достигли дряхлости, чтобы сидеть в обозе. На каждом надёжный, видавший виды нагрудник из шкур зверей, от долгой носки и пропитки жиром достигший крепости настоящей брони. Их женщины, ещё крепкие бабёнки с выводком младших детей, сидят за телегами с дубинками в руках. Охраняют рабов и добытое мужьями добро.

   И в центре люди самого Великого победителя мужчин и ужаса диких зверей, вождя племени Священной Коровы. Здесь собрались самые крепкие воины, самые сильные мужчины в расцвете лет, доказавшие свою храбрость в бою.

   Сжав зубы в предвкушении боя, вождь выждал, пока враг приблизится на расстояние полёта копья. Вот ближайший вражеский лучник ступил ногой на край зелёной полосы у подножия холма. Там курчавилась покрытая мелкими цветами низкая трава.

   - Давай!

   Крик Великоужаса раскатился над долиной, отразился от склона холма. Разом, резко выхаркнув воздух из лёгких, его воины метнули копья в наступающую массу врага. Но за мгновение до броска ряды вражеских лучников неожиданно распались. Они замедлили бег, потом вовсе остановились и стали быстро разворачиваться, рассыпаясь поодиночке. Копья сыновей Белой Коровы пропали даром, утыкав землю диковинной щетиной.

   В ответ мелькнули ремни пращ, свистнули камни. Раздались крики, первые ряды воинов Великоужаса смешались, многие попадали на землю. Пращники уже убегали, забросив луки за спину. С удивительной скоростью они проскочили и растворились между плотными рядами второй волны наступающих вояк, несущихся вниз по склону холма.

   Эти были в шлемах и кожаных нагрудниках, с пучком коротких копий в руках. У каждого на поясе висел боевой нож в ножнах, у плеча - круглый щит. Быстро махнув руками, воины на бегу метнули дротики.

   Часть копий с глухим стуком ударилась о землю, но многие из них нашли цель. Со страшным проклятием стоящий рядом с вождём Угрюмый медведь ухватился за торчащее из плеча древко. Его брат, Бурый кабан, пытался вытащить из ноги остриё копья, прошедшее насквозь и застрявшее у кости. Руки его стали красными и липкими от толчками выбивающейся из раны кровавой струи.

   - Вперёд! - гаркнул Великоужас.

   Его воины сорвались с места и бросились вперёд, потрясая оружием. Над долиной загремел боевой клич племени: "Белая корова! Смерть!"

   Великоужас бежал в первом ряду. Боевая горячка ещё не овладела им до конца. Он ясно видел, как колеблются ряды врага, как передние воины замедляют шаг при виде несущихся на них сыновей Священной Коровы. С шелестом описал круг над головой его верный меч. Когда он успел стать привычным для Великоужаса? Кажется, совсем недавно он предпочитал дубину и топор. Крепкую дубину из дуба, выросшего в лесу возле родного дома, срезанную в новолуние, и закалённую в крови убитых врагов. И топор, взятый из рук покойного дяди, проклятого духами предков извращенца.

   Яростно вопя, первый ряд его воинов вылетел на широкую каменистую полосу перед холмом, утыканную редкими пучками травы. Враг, едва ступивший на ровное каменистое пространство у холма, тоже издал боевой клич, слившийся с громом голосов бегущего навстречу племени.

   Вот они уже совсем рядом, вот он уже видит каждую каплю пота на лице ближайшего противника. Круглый кожаный шлем, чёрное от загара лицо, жилистая рука сжимает короткий меч. Небольшой круглый щит прикрывает бок, глаз не разглядеть под складками век, тускло блестят редкие нашлёпки металла на коже пояса, где висят ножны боевого ножа.

   Верный меч завершил круг и обрушился на голову врага. Не обернувшись закончить дело, добить, Великоужас стал прорубаться вперёд, ведя за собой своих людей. Фланги его войска неумолимо стали загибаться внутрь, собираясь зажать врага в смертельных объятиях.

   Враг дрогнул, подался назад. Первые ряды, теснимые налетевшими воинами племени, попятились. Подоспевшие за ними воины второго ряда стали пробиваться вперёд, бросая копья через первый ряд в тесную стену тел сыновей Белой коровы. Те яростно заработали топорами, неумолимо отжимая противника обратно, вверх по склону.

   Великоужас прыгнул вперёд, вращая своим страшным, тяжёлым мечом. Кровавая пелена стала привычно застилать глаза, заполнила вены кипящим весёлым огнём. Угрюмый медведь, с торчащим из плеча обломком копья, с рычанием размахивал своим двусторонним топором. Вождь видел, что боевая горячка уже полностью завладела им, и тот не чувствует боли.

   Лезвие меча врезалось в край круглого щита. Свистнул металл, клинок соскользнул, ушёл в сторону. Великоужас прыгнул вперёд, ударил своим щитом в щит, ткнул мечом в открывшееся лицо врага. Брызнула кровь, залила ему глаза. Он мотнул головой, стряхивая горячие брызги. Увидел, как Угрюмый медведь взмахнул топором, а его противник, потерявший свой изрубленный топором щит, вдруг ухватил того за торчащую кудлатую бороду - гордость Медведя - и рванул на себя. Угрюмый медведь захрипел, короткий меч вошёл ему в грудь по рукоятку.

   - Смерть! - загремел Великоужас, опустив свой меч на голову негодяя, убившего его друга. - Белая корова! Смерть!

   Его воины, услышав боевой клич, усилили натиск. Воины противника, вооружённые короткими мечами, уступали перед взмахами боевых топоров на длинных рукоятках.

   Под натиском наседающих, ревущих от ярости воинов племени Священной Коровы, первый ряд противника повернулся и побежал. Остальным ничего не оставалось, как попятиться назад и тоже обратиться в бегство.

   - Бей их! Не оставлять никого! - крикнул Великоужас. Смерть Угрюмого медведя не должна остаться неотомщённой. Он построит такой погребальный костёр из тел убитых врагов, что даже правнуки будут с трепетом вспоминать это славное дело.

   Враг торопливо отступал, откатываясь назад по склону холма. Завывая, воины племени неслись за ними. Сверкал кровавый металл топоров, развевались шкуры доспехов, стучали по камню крепкие ноги, выбивая похоронную дробь убегающему врагу.

   Вот они миновали скалистый уступ, за которым открылся ряд новых холмов, грядой тянущихся до горизонта. Бегущее войско теперь удирало вниз, в открывшуюся за холмом узкую лощину, покрытую мягкой зеленью. Впереди, в туманной дымке, виднелся синий глаз воды - там, в нагромождении скал, посреди зелёного пятна травы, исходило п аром горное озеро.

   - Х-ха! - выкрикнул вождь мужчин и гроза диких зверей, потрясая окровавленным мечом. - Бегите, тр усы!

   Предостерегающий крик пронёсся над флангом. Великоужас глянул поверх голов своего отряда и увидел, как из-за скалистого выступа, там, где зелёная долина узким языком извивалась у скал, показался новый враг. На мгновение вождь застыл при виде открывшегося перед ним великолепного зрелища: из-за скалы, сверкая в лучах заходящего солнца жарким металлом доспехов, выезжали всадники. Стучали копытами о камни благородные кони, колыхались перья на блестящих шлемах. Горели малиновым цветом скреплённые у горла дорогие плащи.

   Не то рычание, не то всхлип вырвался из горла великого вождя. Как в детстве, когда он слушал сказки о славном воине Грозноглазе и его верном коне Чубаром. Как он в одиночку разбивал полчища врагов, нанизывая на острие копья сразу несколько визжащих от ужаса противников и повергая их на землю ударами мощных копыт своего коня.

   Маленький Великоужас, тогда ещё просто Ужас своей матери, слушал эти сказки и мечтал, что когда-нибудь и у него будет такой славный конь. А ещё у него будут блестящий под солнцем доспех и славный меч у пояса.

   Меч у него уже есть. А кони с доспехами - вот они, только руку протянуть. Он давно знал, что где-то далеко на юго-западе живёт племя, славное своими конями, быстрыми, как ветер. Народ, что их разводит, славен и грозен. Но люди этого племени обленились и заросли жиром. Они давно не воевали и отвыкли держать в руках оружие.

   И теперь вот они, эти люди, прямо перед ним, в розовых лучах заходящего солнца. Как золотое сияние детства, как сбывшаяся мечта.