- Что, сбежал? - выдохнул над ухом двойник. Рэм положил Ромке руку на плечо и вгляделся в заросли далеко внизу.

   - Сорвался, - сдавленно ответил Роман. Ему стало жаль старика. Никто не заслуживает такого конца.

   - А с девкой что делать будем? - спросил Рэм, не снимая руки с плеча Ромки. Они посмотрели друг другу в глаза.

   - А что с ней? - нехотя сказал Роман. Голова гудела от выпитого и избытка впечатлений.

   - Как что? Она своего дедку, считай, прикончила. Пошли, решим, что с ней делать.

   Ромка обернулся. Овальный вход в пещеру ухмылялся беззубым ртом.

   - Ладно. Пошли.

   Глава 13

   В пещере исходил последним дымом очаг. Ромка огляделся. Козочки он не увидел. Только несколько тёмных пятен на песке, где на пол падал солнечный луч, осколки кувшина, скомканная козья шкура у почерневших камней очага - всё остальное скрывала густая тень.

   Он шагнул к очагу и поворошил золу. Угли рассыпались, заалев на изломах последними крохами огня, и Ромка заметил, как у стены блеснул изогнутый бок стариковой арфы.

   Он поднял инструмент и оглядел его. Это была скорее кифара, из тех, что Ромка видел на картинках, но никогда не держал в руках. Он провёл пальцами по струнам, и инструмент мелодично забренчал.

   Ромка поставил кифару и прошёлся вдоль стены пещеры. Ему страшно хотелось пить. У старика, наверное, были какие-то припасы. Хотя бы давешний бурдюк с вином.

   В тёмном углу, у которого суетился совсем недавно, принимая гостей, старик, были выбиты прямо в камне неглубокие ниши. Очевидно, они заменяли обитателям пещеры шкаф. На верхней полке что-то тускло светилось, Ромка взял это в руки, и, охнув, уронил себе под ноги.

   С глухим стуком упал на песок гладкий человеческий череп и откатился к стене. Качнувшись, застыл, и на Ромку слепо глянули провалы глазниц. Роман попятился. Пить ему расхотелось.

   - Что, сбежала девка? - деловито спросил Рэм. Он уже подобрал с пола свои сандалии и теперь надевал их на ноги.

   - Сбежала.

   Рэм потопал обутыми ногами, покрутил на запястье дубинку:

   - Дедок-то, не будь дурак, дубину мою первым делом припрятал. Еле нашёл. Пошли, надо с трупом что-то делать.

   - С которым из них? - рассеянно спросил Ромка, глядя на череп. Череп слепо ухмылялся.

   - С папашей нашей Козочки. - Рэм фыркнул. - Надо же, у страшилища такая симпатичная дочка получилась. Пойду, поищу.

   Ромка посмотрел на своего двойника. Неужели у него, когда он думает о девчонках, такой же глупый вид? А глаза блестят, как намасленные.

   - Девчонке, между прочим, пятнадцати нет, - зло сказал Ромка. - Не лезь к малолеткам!

   - Я вот думаю, - промурлыкал Рэм, оглянувшись на Ромку от входа в пещеру, - когда мы с тобой под раздачу попали, тебе чего-то не досталось. И это точно не мозги.

   - Зато тебе легко - один сквозняк в башке!

   Рэмка опять фыркнул и исчез. Зашуршал песок возле пещеры и Роман услышал, как его двойник топает вниз по тропинке, окликая девочку по имени.

   Ромка ещё прошёлся по пещере, подобрал брошенную на песок шкуру, которую дал им в дорогу дядька Толстопуп. Повертел и бросил. Шкура была тяжёлая, сырая после купания в озере, и неприятно пахла. Зато он подобрал кусок ткани, на которой они обедали, и завернул в неё дедову арфу. Старику она уже не нужна, а оставлять хороший инструмент Ромка не хотел.

   Он в последний раз оглядел пещеру и двинулся к выходу.

   - Хороши гости, - проворчал, выбираясь наружу. - Хозяев убили, квартиру обчистили. Да ещё хозяйскую дочку того и гляди... оприходуют.

   Ромка перехватил поудобней свёрток с арфой и двинулся вниз по тропинке вслед за ушедшим искать Козочку двойником.

   Тропинка давно опустела. Томились под солнцем заросли ежевики. Даже пчёлы не гудели над цветами и притихли от дневной жары. Над зелёным ковром леса, с тонкими полосками ручейков и острыми вершинами холмов дрожало марево горячего воздуха.

   Возле одного из таких холмов, что казался куском белого камня под беспощадным солнцем, дымка дрожащего воздуха казалась гуще. Белёсые клубы поднимались над верхушками деревьев, образуя дымный купол, у которого кружились потревоженные птицы.

   - А ведь это не марево, - пробормотал Ромка, глядя, как птицы кружатся над деревьями. - Горит что-то.

   Он торопливо заскакал по тропинке, поднимая пыль и оскальзываясь на поворотах. Уже внизу запнулся о камень, и последние метры проехал на спине.

   Впереди, за поросшим пучками жёсткой травы участком каменистой почвы, блестел краешек озера. Ромка пробежал трусцой до берега. Озеро чернело овальным зеркалом, по поверхности которого бежали тонкие круги от рассекающих гладкую поверхность водомерок.

   На гальке, наполовину вытащенный из воды, лежал труп отца Козочки. Старик, должно быть, перевернул его, когда снимал одежду. Шкуры уже не было на теле, и под солнцем бесстыдно белели ягодицы. Торчали над водой огромные, шершавые пятки. На трупе сидела ворона и задумчиво долбила покойника в макушку.

   Ромка крикнул, ворона оттолкнулась от трупа, взмахнула крыльями и лениво отлетела в сторону. Ни Рэма, ни девочки у озера не было, и Роман пошёл по берегу. Противоположная сторона озера заросла камышом, берег там был влажный, илистый и жирно чавкал под ногами, норовя засосать сандалии.

   - Рэм!

   Испуганно застрекотала сорока. С тихим шлепком прыгнула в воду лягушка и поплыла вдоль берега, торопливо подгребая лапками. Чавкнула, зачерпнув ил, сандалия. Ромка чертыхнулся, дёрнул ногой и застыл, глядя на глубокие отпечатки чужих следов.

   Следы были большие, глубокие, залитые водой, как будто кто-то заходил в озеро. Метёлки камыша кое-где были согнуты. Судя по количеству следов, здесь топталось не менее трёх человек, если только кто-то неведомый не бегал по берегу кругами.

   - Рэм! - тише, чем хотелось бы, крикнул Ромка. Ему стало страшно.

   Следы уходили от берега к лесу. Ромка прошёл по ним и добрался до зарослей орешника. Там явно кто-то вытирал ноги о траву. Под кустом трава была примята, и лежали ошмётки жирного озёрного ила.

   Ветерок пробежал по веткам, зашумели листья, и он почуял запах гари.

   - Рэм! Козочка! - хрипло позвал Ромка, раздвинув ветки орешника. Надо найти Рэмку. Он не мог далеко уйти.

   Сзади зашуршало, и тихий голосок сказал:

   - Не кричи.

   Это была Козочка. Мокрая тряпка, которая служила ей платьем, прилипла к тощему телу, с волос ручейками стекала вода. Девочка провела ладошками по лицу и отряхнулась. С пальцев полетели брызги.

   - А где Рэм? - спросил Ромка, таращась на неё. Под мокрой тряпкой была только сама девчонка. Никакого белья. Наверное, у него сейчас глупый вид, как недавно у двойника.

   - Говори тише. - Козочка пугливо осмотрелась. - Твоего брата забрали. Будешь кричать, они вернутся.

   - Кто забрал?

   - Люди Громкоголоса.

   - Кого?

   - Ты не знаешь Громкоголоса? Откуда ты взялся?

   - Хватит болтать! Куда они пошли? - зашипел Ромка.

   - Наверное, ты очень храбрый, - заметила Козочка. Она принялась деловито отжимать мокрые волосы. - Громкоголос здесь самый важный человек. Он даже с Животряса собирал дань, а Животряс не каждому стал бы платить.

   - Час от часу не легче! Какой ещё Животряс?

   - Животряс сегодня упал с обрыва и разбился насмерть, - сухо сказала девочка. Она ловким движением повязала волосы неведомо откуда взявшейся ленточкой и отбросила получившийся хвост за спину. - Вы ещё песни с ним распевали, под отравленное вино.

   - Хорошее имечко, - мрачно проворчал Ромка. - Ты видела, куда они пошли?

   - Они пошли жечь деревню, - буднично ответила Козочка.

   - А мой брат им зачем? - с отчаянием спросил Роман.

   - Что значит - зачем? Твой брат дорого стоит. За него можно получить хорошие деньги.

   Козочка вздохнула, наклонилась и стала выжимать подол своего жалкого платьица: