Они двинулись вниз. К Чёрному Городу.

«Во всей столице нет ни одного человека, которому я мог бы полностью, безоговорочно доверять. У меня нет „своих людей“ в городских низах. Нет – среди купеческой старшины. Среди оружейников. Среди простых воинов. Среди жрецов, священников и монахов. Нигде никого. К моим услугам непонятно почему не прижатая Радугой Серая Лига… но, наверное, именно потому и не прижатая, что она – единственная. Единственная тайная организация во всей Империи, если, конечно, не считать бесчисленных дворянских „орденов“, созданных в подражение Радуге. Но об этих нет смысла даже и думать… Погоди. Первый признак плохого правителя – отбрасывание чего бы то ни было с порога, потому что у тебя уже сложилось такое мнение. Не станем ничего отвергать. Не будем отвергать даже Церковь Спасителя, хотя ей, конечно, не потягаться силами с Радугой. Посмотрим. Может, в этом и будет состоять моё первое задание Серой Лиге – найти тех, что играют в тайну, в заговор, в тому подобное… Пусть Радуга об этом узнает. Пусть думает, что меня больше всего волнует опасность дворцового переворота. И… Боги Небесные, мне просто позарез нужны СВОИ!»

Кавалькада миновала Белый Город. Стража у запертых по ночному времени внутренних ворот строго по уставу отсалютовала повелителю начищенным до блеска оружием.

«Куда дальше? В глубь Чёрного Города, к укрывищу Лиги? Или в один из его притонов – посмотреть на славных моих ветеранов, опору трона, становой хребет армии, предающихся невинным забавам? Или к кому-то из жрецов? Или к Служащим Спасителю? Они порой умеют красиво спорить, если, конечно, бесплодные словопрения можно счесть разумной тратой времени. Или… Или заглянуть вниз?»

От этой мысли по спине пробежала дрожь. Император знал, что такое страх. И не стыдился признаться себе в этом. Он боялся Радуги. Маги могли сотворить с ним всё что угодно – собственно говоря, он не понимал, почему они всё ещё терпят его. Мечи – ничто против колдовства, а его собственная магия – не более чем детские забавы по сравнению со смертельно опасной, ужасающей волшбой Радуги. Некромантия – ещё из самых невинных их занятий. Об остальном даже он, Император, избегает лишний раз вспоминать. Настолько страшно и отвратительно. И чего только не хватает этим типам в одноцветных плащах…

Император лукавит. Он отлично знает, чего не хватает всей Радуге. Двух вещей – власти и бессмертия. Бессмертия и власти.

«Может, заглянуть вниз?.. Да-да, туда, в те самые катакомбы, потешить душу схваткой? Потешить, не зная, чем закончится бой, и не случится ли так, что Империя потеряет правителя?.. Но, быть может, это и лучше, чем терпеть дальше?..

Тебе ведом страх, Император. Тебе ведома боль. Ты – каменное сердце Империи… но сам ты далеко не из камня. Ты глушишь чёрные мысли скачкой сквозь чёрную же ночь – но настанет миг, когда заглушить их не сможет уже ничто».

Поколебавшись лишь самое короткое время, повелитель Империи велел открыть ворота. Отряд двинулся дальше, в глубь Чёрного Города.

На многострадальный Хвалин с востока надвигался Смертный Ливень; ещё немного, и жизнь в городе замрёт. Сделав необходимые закупки, жители попрячутся по щелям. Волшебники всех семи Орденов, напротив, выйдут из зачарованных башен – творить посильное, отводя беду от города. До конца, конечно же, не отведут – но всё-таки встретить Ливень в граде совсем не то, что в чистом поле. Вот почему по осени в городах Ливневой Полосы становится так людно. Те, кто хотел, покинули северные края давным-давно – главным образом родовитые аристократы, но куда больше народа осталось. После Смертного Ливня на диво хорошо родят поля; мало кто из землевладельцев решил оставить доходный промысел без хозяйского догляда. Поэтому, несмотря на осеннюю напасть, собиравшую обильную жатву мертвецами, Север не запустел и не обезлюдел. Привыкли. Приспособились. Подумаешь, месяц льющейся с небес Смерти! И не такое видали.

– Надо торопиться, – сдавленно хрипел всё ещё не пришедший в себя Сидри. – Ливень будет здесь уже через седьмицу – нам только-только проскочить через топи. Дальше-то легче – как-никак, а каменная крыша над головой. Но вот топи…

– А что «топи»? – с великолепным презрением пожал плечами Кан-Торог. – Ты боишься тварей, обитающих там? Ерунда, их мы берём на себя. Затем ведь ты нас и нанял, правда?

Сидри вдруг весь как-то скукожился и неловко дёрнул головой, изображая согласный кивок.

– А раз так, то ничего, не волнуйся. Дойдём в лучшем виде. Скажи лучше, что там дальше, в самой горе?

– Пещера, – шёпот гнома был едва слышен. – Пещера, откуда пахнет Каменной Смертью.

– Каменной Смертью? – беспечно рассмеялась Тави. – Если правда то, что я о ней слышала, плеснём туда побольше гномояда и подождём, пока всё выгорит.

Сидри всего аж перекосило.

– Нет… Soto…

– На Всеобщем! – яростно зашипела Тави. – Снова Ондуласта повидать желаешь?!

Сидри сглотнул.

– Не получится так. Каменная Смерть – это совсем не то, о чём тебе говорили. Она… она появляется там, откуда ушла или где пала Сила Гномов, Suuraz Ypud', и чем богаче, чем величественнее был в прошлом Престол сей Силы, тем более страшной изнанкой поворачивается к нам теперь её тень. Работа ваша начнётся не в топях. Их страхи – лишь разминка для Вольных… Главное – там, за порогом Ckzur Trdrang. Это точно.

– Ckzur Trdrang… – задумчиво проронила Тави. – «Хранилище Блистающего богатства»…

– Главная сокровищница Rabsigar Oorimn, Подгорного Племени, – сухо заметил гном. – Когда-то главные его залы были открыты для всех. Исключений не делалось ни для кого, даже для этих – hhurrucc! – орков! И те не дерзали чинить непотребство, чтя красоту священного места… – Сидри опустил голову. – Увы, те времена давно в прошлом. Содран драгоценный наряд с Каменного Престола, царские пояса ушли в имперскую казну… Чтобы не терзать сердца, гномы покинули залы Ckzur Trdrang, основали новые царства, прорубили новые тоннели… А их старые столицы стали прибежищем Нечисти, куда более страшной, чем все орки, гоблины и кобольды, вместе взятые…

– И ты хочешь сказать, что вот эта безымянная Нечисть и будет нас поджидать? – спокойно осведомился Кан-Торог.

– Будет. Но для вас она не останется безымянной. Немало доблестных гномов-воителей заплатили жизнями, чтобы я мог рассказать вам. Почти все твари там наделены волшебным даром, умеют ходить сквозь стены, летать, стирать собственные следы…

– А ещё? – Тави поджала губы. – Что там ещё есть за порогом, кроме твоего драгоценного…

– Тс-с-с! – хором зашипели на неё и Сидри и Кан.

– Нет, пусть он скажет! – девушка сердито дёрнула плечом.

– Там ещё может оказаться много чего, – выдавил гном, глядя в сторону. – От диких упырей-хледдов до всей прочей Нечисти, что прячется от Ливня…

– Пусть их, – пренебрежительно махнул рукой Вольный. – Лишь бы не маги.

– А они откуда ж там возьмутся? – удивился Сидри.

– По окрестностям Каменного Скелета рыщут банды добытчиков, – предупредила Тави. – Среди них попадаются довольно сильные колдуны. Кроме того, Радуга не оставляет мыслей вновь наладить добычу самоцветов. В окрестностях главного входа у них постоянный лагерь.

– Но мы-то идём не ко главному входу! – всплеснул руками гном.

– У меня давно руки чешутся заглянуть в этот лагерь! – кровожадно объявила Тави.

Кан насмешливо изогнул бровь.

– Там нужно целое войско. По крайней мере, сотня моих всадников. А твоё чародейство там бесполезно.

– Однако ж на Ондуласта его хватило, – огрызнулась девушка.

– Там волшебники не стражевым чета, – нахмурился Вольный.

– Почему ж они тогда не изведут под корень добытчиков? – не уступала Тави.

– А зачем? Добытчики – как всеобщее пугало. Все знают – к старому дворцу гномов в Каменном Скелете лучше не соваться. А какие-никакие камушки всё ж достаются. Вглубь же добычный люд не пойдёт, они крутятся около поверхности.