– А что, подъем…?

– Туту нас ни подъемов, ни отбоев как таковых нет.

– Тут все по индивидуальной программе.

Сергей спрыгнул с кровати и вышел во двор.

Первое, что бросалось в глаза – как все вокруг было ухожено. Аккуратные грядки, ровный забор, даже клумба, огороженная кирпичными уголками. Умывание у колодца окончательно привело Сергея в нормальное состояние.

– Восемь часов спал, – раздался сзади голос Бельдыева. – Много.

– Здравия жел…

– Вольно. Умывайся и в дом.

– Есть!

Наскоро вытерев лицо, Сергей в два прыжка оказался в доме, боясь пропустить что-то важное. Завтрак был совсем как дома: яйца всмятку, чай с чабрецом и трофейная колбаса.

– Так, бойцы. У нас новая программа. Степа, Рустам, берете Гитлера и отрабатываете переправу.

Сергей покосился на сидевшего рядом Степу.

– Это у нас манекен так называется, – подмигнул Степан.

– А ты начинаешь работать с «чуйкой».

Сергей внимательно посмотрел на капитана и поставил кружку на стол:

– С чем?

– С «чуйкой»: интуицию с инстинктами развивать будешь.

То, что происходило дальше, было для Сергея не просто неожиданным. Ничего подобного он и представить себе не мог. Это были не просто занятия, а скорее погружение в какой-то другой мир. Учиться пришлось практически всему. Оказалось, что он не умел не только ходить, но и говорить, и даже спать. Занятия шли практически 24 часа: сон тоже был частью программы. Умение входить в сон и выходить из него Бельдыев считал основополагающим. И, правда, уже через три дня Сергей спал не более четырех часов и просыпался совершенно отдохнувшим.

Но больше всего ему нравились двухчасовые лекции, которые им читал капитан. Конечно, молодому человеку, комсомольцу было очень не просто понять и принять многое из того, что говорил Бельдыев, но это было безумно интересно. Он рассказывал, что у человека есть особое невидимое поле, и оно имеет определенный цвет и толщину и что если его суметь перекрасить, то противника можно брать практически голыми руками. Но главное – это работа со своим внутренним пространством. Еще Сергею очень понравились практики на концентрацию воли и расслабление – капитан называл их медитациями.

Впрочем, многое из того, что приходилось изучать, давалось молодому разведчику очень не просто. Первый раз, когда его поставили к «доске» – так между собой ребята называли мишень для метания ножей – Сергей не на шутку струхнул. Капитан поставил его лицом к мишени, и когда над головой просвистел, а потом воткнулся в доску немецкий штык, Сергей даже присел от неожиданности. Но когда после серии бросков он повернулся, его охватил ужас. Кидал разные острые предметы Рустам, причем делал он это с завязанными глазами и со своей веселой ухмылкой. Сергей потом еще полчаса не мог в себя придти.

А занятия по рукопашному бою и вовсе были странными. Капитан практически не показывал никаких приемов, но много времени уделял умению «быть в настоящем моменте». Если бы не помощь Рустама и Степы, пришлось бы совсем туго.

Вообще, коллектив был удивительно дружный. Сергею иногда казалось, что он давно знает этих людей; просто они давно не виделись, а теперь снова встретились. И разбитной Рустам, и спокойный, себе на уме Степа были для него не обычными сослуживцами, а скорее старшими братьями. Три недели пролетели как один миг. И как это обычно бывает на войне, все закончилось в одночасье. Пробуждение было тревожным. Сергей быстро спустился с печки и одним движением впрыгнул в штаны.

– Пятиминутная готовность, – скомандовал вошедший Бельдыев и расстелил на столе карту. – Около полуночи вот сюда, в район пятой дивизии приезжает некто полковник Штайнман. Приедет туда этот крендель на час, не более. Нам он нужен живым и по возможности здоровым.

Степа слегка повернул карту на себя и грустно заметил:

– Это аккурат на стыках соединений.

– Да, фрицев там понапихано, – в тон ему продолжил Рустам. – А мы туда как идем, по воздуху, али посуху?

– Вы – два немецких разведчика, взяли языка, майора, – то есть меня.

– Никак повысили вас, – ухмыльнулся Рустам.

– Не умничай. Так вот, наши как раз одну немецкую группу накрыли. И они рассказали, что приезжает к ним нужный нам товарищ, с важной информацией. Наша задача – взять его и быстрым темпом привести.

– Ни че се, – протянул Степа. – Ну, туда еще, предположим, понятно, а обратно?

– А вот это самое интересное: местный дедок рассказал, что в усадьбе, которая у немцев штабом, есть ход. И кажись, немцы его не нашли еще. По нему и выйдем.

– А дедок не врет?

– Не, он от партизан пришел. Они там пошумят, как раз когда мы там будем, оттянут на себя часть немцев.

– А туда по этому ходу никак?

– Никак. По словам деда, тоннель заперт изнутри и заминирован. Выходим мы вот тут.

– Да… сто метров, и мы у берега.

Сергей заерзал на табурете. Бельдыев оторвался от карты и хлопнул его легонько по плечу:

– А ты прикрываешь наш отход и готовишь быструю переправу, – капитан повернул карту. – Для тебя душевное место есть. Ну что, теперь подробности и сбор.

Вот оно – первое задание. Эх, жаль, что не с группой! Сергей прислушался к себе, как учил капитан. Надо же, никакой эйфории. Только легкое возбуждение и собранность. «Такое впечатление, будто я этим всю жизнь занимаюсь», – мелькнуло в голове.

Когда капитан ушел, Степа посмотрел на Рустама и задумчиво спросил:

– «Шаман» какой-то взъерошенный, или мне показалось?

– Не знаю, по-моему, как всегда.

– А почему «шаман»? – осведомился Сергей.

– Ты только в глаза не назови его так, он этого не любит.

– У него и дед, и отец шаманами в Бурятии были, а он в армию пошел. Отца у него расстреляли, дед где-то в лесах, говорят, спрятался или в степи. А сам он тут… О нем много всякого рассказывают, говорят, он и у монголов учился, и у китайцев. Короче, везде, где мог. А вот зад лизать не научился, прямолинеен очень.

– Да, он в своем роде последний упрямый шаман…

– Ему поэтому и майора не дают, вон сколько лет все в капитанах. Да еще методики сомнительные у дяди Феди.

– Ага… думаешь, почему мы подальше от всех забираемся?

– Но ведь это же нужно для дела, для победы! – недоуменно вскинулся Сергей.

Степа с Рустамом переглянулись.

– Ты это, не шуми, Сережа…

– Ты, милок, об этих методиках лучше помалкивай, на всякий случай.

– Бельдыева один высокий чин прикрывает, – Степа ткнул пальцем в потолок, – поэтому его не трогают, ну и еще, конечно, за результат. А так…

– Да, – гордо заметил Рустам, – мы тут лучшие.

– Ну да, это я уже понял, – рассмеялся Сергей.

Дальнейшие события разворачивались молниеносно. Сборы, оружие, связь, транспорт, выезд. Сидя в машине, Сергей снова закрыл глаза и, сложив руки, как учил капитан, прислушался к своему состоянию. На мгновенье ему показалось, что появился какой-то маленький сбой.

– Товарищ капитан, а я там буду только на одной точке?

– Да, а что?

– Да нет… ничего…

– Говори! Тут мелочей нет. Если есть какие сомнения, лучше сейчас говори. Потом может быть поздно…

– Мне показалось, что для захода нужна одна точка, а для выхода другая.

Бельдыев обернулся и посмотрел на Сергея задумчивым взглядом.

– По карте мы как раз у выхода из тоннеля получаемся…

– Да, вроде так…

За два часа до выхода в землянке у полковника Рогова устроили срочное совещание.

– А дед ваш напутать ничего не мог?

– Мы с ним уж три месяца как. Он тут все тропы знает. К тому же это место прикрыто холмами.

– Вот тут еще деревья поваленные. Немцы их не разгребали, надеялись, видать, под переправу приспособить.

– Не пойму я, капитан, чего ты хочешь?

– Встречать будете нас на двух точках.

– А батареи, чтобы вас прикрывать, я куда направить должен?!

– У «Орла» будет рация, он сообщит.

– И как он узнает? Он же только на одной точке будет!