Синди побрел в ванную, благо, искать ее долго не приходилось — оказалось, что в квартире всего две комнаты. Участники «Черной Луны», уже получив некоторую популярность, еще не заработали достаточно денег, чтобы приобретать шикарное жилье. Впрочем, ремонт у Саймона был сделан на высшем уровне, а в ванной стояло чудо техники, рядом с которым Синди в задумчивости стоял минуты три, прежде чем решился использовать по назначению и вымыться.
Когда он, натянув свои вещи (на вешалке в ванной висело несколько халатов, но Синди не рискнул брать чужое), вышел на кухню, заспанный Саймон стоял у распахнутого холодильника и мрачно глядел в его глубины. Заинтересовавшись, на что можно было смотреть так пристально, Синди подошел и выглянул из-за плеча Блика.
Увиденное его удивило. После вчерашней черешни он предполагал, что в таком доме должны водиться деликатесы или хотя бы нормальная еда. Но холодильник был пуст. Поначалу Синди решил, что в нем нет ни крошки, однако потом взгляд выхватил стоящий на нижней полке, задвинутый в угол салат, вид у которого был крайне подозрительный. Рядом на боку лежала полупустая бутылка кефира. Больше ничего, если не считать пятен на полках, не было.
— Это что, все? — не выдержал Синди.
— А ты видишь тут что-то еще?! — раздраженно отозвался Саймон. Он посмотрел на салат, но попробовать его не решился, вместо этого взял кефир, подозрительно понюхал и глотнул.
— Бля! — булькнул он в ту же секунду, бросаясь к раковине и отплевываясь. Бутылка вместе с остатками напитка полетела в утилизатор. Синди не выдержал и хихикнул. Блик смерил его мрачным взглядом, и Синди понял, что надо брать дело в свои руки.
— Подожди немного, — он прошел в коридор и стал натягивать обувь. Саймон не удостоил его ответом, передернув плечами и скрывшись в гостиной. Раздался привычный писк включаемого комма, а потом неприятный сигнал — умная техника сообщала, что у хозяина заканчиваются средства на оплату сети, так что в доступе отказано.
— Да что же за день такой, на хуй?! — это рычание буквально вынесло Синди из квартиры.
Деньги у него еще были, во всяком случае, на покупку продуктов хватило. Заодно Синди получил возможность осмотреться в незнакомом районе. Да, местные улицы мало походили на те, по которым он привык ходить за годы в Анатаре. И дома тут были новее и без росписей на стенах, и мусора было меньше, да и публика солиднее. Нет, район нельзя было назвать шикарным или престижным, но для человека, привыкшего к грязному лифту и выбитым лампочкам родного подъезда, и такой казался почти роскошью.
Когда он вернулся с пакетом еды, Саймон встретил его легким удивлением, но ничего не сказал, отправившись обратно в комнату, откуда тут же донесся такой стук, что Синди оставалось только предполагать, как можно подобным образом терзать сенсорную клавиатуру. Сам он со своими покупками отправился на кухню, где после продолжительных поисков все же смог отыскать кастрюлю и сковороду. Они были засунуты в дальний угол шкафа, и владелец скорее всего и не вспомнил бы, когда видел свою утварь в последний раз.
Вскоре из кухни в комнату просочился приятный запах съестного, на который явился Саймон, как будто его тянули за невидимый поводок. Блик потянул носом воздух, словно желая убедиться в правдивости своих ощущений, а потом и вовсе попытался стянуть со сковороды кусок мяса. Синди, обладающий немалым опытом отваживания от плиты вечно голодного Тима, машинально шлепнул Саймона по руке, только потом подумав, что со звездой, лидером группы и прочее так не обращаются. Однако звезда сама вела себя нетипично, после нескольких их встреч Синди понял, что общаться с ним «как положено» все равно не выйдет, махнул рукой и решил вести себя, как получится.
Саймон с недовольной гримасой переместился за стол, не скрывая своего мрачного настроения и принюхиваясь. Впрочем, кулинар не собирался долго его мучить. Где в этом доме водятся чистые тарелки, Синди понятия не имел, так что просто поставил на стол сковороду, а в посудомойке нашлась пара вилок.
Синди обернулся от мойки и хлопнул глазами, потому что Саймон уже принялся за завтрак, вытащив откуда-то третью вилку. Нельзя сказать, чтобы Синди не видел голодных людей — наоборот, Фредди приводила в дом и тех, у кого в желудке и карманах было пусто. Так вот Саймон ел так, будто у него крошки не было во рту трое суток. Нет, он оставался в рамках этикета, с вилкой обращался изящно, на колени себе ничего не ронял и сковороду не вылизывал, но еда исчезала с такой скоростью, а в глазах едока читалось такое наслаждение, что Синди невольно спросил себя: как надо было питаться раньше, чтобы поглощать немудреный домашний завтрак с подобной жадностью?! Синди понял, что если не присоединится, то останется без еды сам, впрочем, ему с режимом и диетой не требовалось много.
Когда Саймон отстранился от стола и откинулся на мягкую спинку, от его мрачности не осталось и следа. Напротив, по его виду можно было подумать, что певец готов мурлыкать, как большой кот. Он легко сдернул Синди со стула (Синди чуть не попал себе при этом вилкой в глаз) и перетащил к себе на колени.
— Ммм, чудо, это было круто. Этот дом давно уже не помнит такой еды…
— Слушай, тебе что, ни одна из твоих девиц не могла завтрак приготовить?! — не выдержал Синди.
В глазах Саймона появилось искреннее изумление. «При чем тут девицы, где они, а где завтрак», — читалось в этих глазах. Он вспомнил лапшу, которую поедал Мелкий в день их первой встречи, бутылку прокисшего кефира, засунутую в самый дальний угол сковороду…
— Да-а-а, — протянул он. — Придется мне вами заняться.
— Звучит, как угроза, — засмеялся Саймон.
— Еще какая, — передразнил его Синди.
Саймон усмехнулся ему в волосы, Синди чувствовал теплое дыхание около уха. Блик на миг прижал его крепче к себе, но тут же решительно отстранил, наградив легким шлепком по бедру.
— Все, пора собираться! Я уже и так опаздываю.
Прозвучало это так, словно Саймон провалялся в постели до полудня исключительно из-за Синди. Весело насвистывая, вокалист отправился переодеваться, а танцору осталось только удивленно хлопать глазами. Получалось, что Саймон притащил его к себе, демонстрировал виды и кормил черешней только для того, чтобы выспаться?
— У этого человека то секс без прелюдии, то прелюдия без секса, — пробормотал Синди и пошел собираться. Посуду он мыть не стал.
Фредди, как Синди и опасался, пришла в ярость, узнав, что половина заработка танцора будет перечисляться на ее счет.
— Никогда, — орала она, — никогда в жизни, Синди Блэк, я не позволяла себе брать деньги, которые не заработала!
— Значит, пора начинать, — стоял на своем Синди.
— Ни за что! Ты хоть понимаешь, какая это сумма?! Я не могу брать твои подачки!
— Да при чем тут подачки?! — начал злиться танцор. — Если бы не ты, я бы уже сдох или стоял на панели! Мне за это никогда не расплатиться!
— А за такое деньгами и не платят.
— Ага, а то, что ты меня кормила, одевала и пустила жить — не в счет? Нет уж, долг у меня набежал большой. С процентами. И не спорь!
Фредди посмотрела в его сердито сверкающие глаза и поняла, что этот жест, эта передача денег нужна самому Синди больше, чем ей, — и уступила.
— Но тогда ты перестаешь оплачивать расходы по дому, и не спорь, — сказала она, и уж тут ее не вышло переубедить.
— И что, когда мы увидим тебя на сцене? — поинтересовалась Фредди, когда оба они немного остыли и пили чай на кухне.
— Концерт через два месяца, — ответил Синди, грея замерзшие руки о кружку. — Придется мне усиленно репетировать. Парни уже давно вместе, группа сложилась, а я новичок, еще надо сработаться…
— Сработаешься, — уверенно сказала его подруга. — Уж это ты умеешь.
И танцор стал «срабатываться». Постепенно он лучше узнавал всех, кто занимался проектом «Черная Луна».
Мистер Смит практически не участвовал в обсуждении творчества группы, предоставив Саймону и Шарлот все решать самостоятельно. Зато он был незаменим, когда дело касалось вопросов организации. Он знал всех нужных людей, налаживал контакты, занимался всем от аренды зала до заказа минералки в гримерную и держал в голове столько разных нюансов и подробностей, что Синди иногда подозревал, что Смит на самом деле — робот последнего поколения. Характер у «робота» был на удивление мягкий (что, впрочем, не мешало ему отстаивать интересы группы). Когда речь не шла о работе, Смит редко с кем-то спорил, но размазней не был и мнение свое всегда имел. На заставке комма у него стояла фотография жены и детей, и когда кто-то заглядывал на экран по работе и видел ее, Смит всегда на миг отводил глаза, словно стеснялся своей привязанности к семье. В общем, это был добрейший человек, и только Саймон и — реже — Шарлот могли довести его до состояния, когда менеджер повышал голос и наворачивал круги по студии, чтобы успокоиться.
