— Опять? — скривился Синди.

— Так больше ничего готового…

— Понятно. Блэк не приготовит — весь дом жрать не будет.

Светловолосое создание снова робко улыбнулось, и Синди повернулся к нему.

— Меня зовут Синди. Синди Блэк. А тебя?

— Мартин.

«Значит, все-таки мальчик».

— Приятно познакомиться.

— Мне тоже…

— Синди, тебе звонят! — крикнула Фредди. Синди помчался отвечать, и вскоре появление Мартина вылетело у него из головы, потому что звонил работодатель, у которого внезапно поменялись планы, и поэтому танцор нужен был на сцене вне своего расписания.

За следующую неделю он несколько раз успел забыть и вспомнить о появлении нового постояльца, который, по всей видимости, задерживался в гостеприимном доме надолго. Но обнаружить присутствие Мартина сразу было сложно — он был невероятно тихим, говорил мало и неуверенно, ел еще меньше, хотя предлагали, и казался запуганным. Работы у него не было — во всяком случае, он на нее не ходил, на ученика или студента Мартин тоже не был похож. При попытках расспросить его гость смущался и отвечал неохотно. В общем, он был темной лошадкой, и семейство в итоге перестало пытаться разговорить его, решив, что захочет — поделится.

Первым узнать больше о Мартине выпало по иронии судьбы именно Синди, который с расспросами никогда не лез. Тогда они были дома вдвоем, Тим и Джу работали в ночную смену, Тинто и Фредди ушли к знакомым. У танцора же был выходной, и он лениво качался в своем гамаке, поглядывая на гостя, который, не подозревая о наблюдении, переодевался ко сну. Тогда-то Синди и заметил на животе Мартина несколько рубцов, начинавшихся чуть ли не под ребрами и доходивших до низа живота. Синди поспешно отвернулся, но было поздно: Мартин почувствовал взгляд.

— Уродство, да? — сказал он дрогнувшим голосом.

— Да нет, — ответил Синди, глядя в другую сторону.

— Не ври, — Мартин впервые открыто посмотрел на него, и оказалось, что глаза у него ярко-зеленого цвета. Раньше, когда он не осмеливался ни на кого глядеть, это не было заметно. — Я знаю, что уродство. Это… это недавно.

Неизвестно, почему гость, робеющий в присутствии Фредди, дичившийся Тинто и не доверяющий Тиму и Джу, решил сделать хранителем своей тайны трансвестита, с которым перекинулся парой фраз, часть из которых была матерной. Возможно, он просто не мог уже сдерживать свои эмоции и должен был выговориться хоть кому-то, но в итоге выбравшийся из гамака Синди сидел рядом на полу и слушал, а Мартин торопливо рассказывал, выплескивая на него свою историю.

История оказалась печальной. Мартин жил вместе с любовником в Анатаре, а когда тот улетел в командировку, заскучал в одиночестве в пустой квартире и решил съездить на пару дней на Светлое озеро, никого не предупредив. Добирался он автостопом — не раз и не два ему доводилось так путешествовать, и никогда не было проблем. А тогда не повезло. Машина на полном ходу столкнулась с вылетевшим из-за поворота лихачом на крутом автомобиле. Скорость была такая, что не успела сработать автоматическая защита. Водитель погиб на месте, Мартина же без сознания в критическом состоянии доставили в больницу. Его комм после аварии не подлежал восстановлению и личность установить не смогли, а очнувшись после операции, Мартин еще долго не мог вспомнить ни имени своего, ни адреса, ни кого-то из родных и близких. Врачам пришлось потрудиться, чтобы поставить его на ноги, и только через год без малого Мартин смог реабилитироваться и отправиться домой, уверенный, что любовник с ума сходит от беспокойства.

Брайан на самом деле сходил с ума от беспокойства. Вместе с друзьями Мартина он поставил на уши все больницы, полицейские участки и морги Анатара. Никаких результатов не было. Мартин как в воду канул и был объявлен пропавшим без вести, никто уже не надеялся увидеть его живым.

Дарэка, лучший друг, постоянно был рядом с Брайаном. Они искали вместе, поддерживали отношения, пытались как-то облегчить себе и другому горечь потери. И так сблизились, что полюбили друг друга. Когда Мартин вернулся, они жили вместе уже два месяца. Никто не виноват. Никто не мог такого представить. Но одному нужно было уйти, и Мартин ушел.

— Он… он так на него смотрит, — всхлипывал он теперь, глядя в пол. — На меня он так никогда не смотрел. Хорошо относился, не обижал, но не так… И Дарэка тоже… Я не мог там оставаться, хотел пойти к Саймону, но он не в городе…

Синди молча обнял Мартина. Он понимал, что значит рваться к кому-то всей душой, а потом обнаружить, что оказался не нужен и надо уходить. Его подобный удар, хоть и не такой силы, настиг в пятнадцать лет, Мартина почти в девятнадцать (парень выглядел младше своих лет), но такой боли плевать, когда являться. Она оглушает, и ее приходится как-то переживать, продираться обратно в нормальную жизнь, оставляя позади руины прошлого, под которыми покоилась не только любовь, но и дружба. Мартин носил эту боль в себе не день и не два, и только теперь, потеряв работу и оставшись без крыши над головой, оказавшись у чужих людей, он не выдержал, и нарыв прорвался. Он всхлипывал на плече у Синди, а тот молчал, потому что не мог подобрать какие-то слова и не был уверен, что они могут быть тут уместны. Сразу и быстро тут мог бы помочь только один человек — бывший любовник, но на него-то надежды не было.

— Я до сих пор его портрет с собой ношу, как дурак, — эхом отозвался на его мысли Мартин. — Глупо, да?

Он порылся в кармане широких штанов и вытащил небольшую карточку. Возможно, из-за предубеждения суровые резкие черты лица Брайана показались Синди неприятными.

— Ты найдешь себе лучше, — уверенно заявил он. Воспоминание кольнуло: то же самое говорила Фредди ему самому, а он отбивался. Но сейчас излагать свои теории о том, что принцев не бывает, а без любви легче живется, казалось ему жестоким по отношению к новому знакомому. Не было похоже, что Мартин решил обойтись без серьезных отношений, как Синди.

— Да кому я такой сдался?! — поднял глаза Мартин. — Ты же сам видел! Я и так некрасивый, а тут… кому такое нужно?!

— Глупости, — твердо заявил Синди. — Ты очень даже симпатичный.

Синди не лгал. Как только Мартин прекратил мямлить и позволил своим чувствам прорваться наружу, он перестал выглядеть бесцветным созданием. Оказалось, что у него изящное лицо с тонкими чертами, большие зеленые глаза и даже волосы перестали казаться пыльными. Не пыль, а пыльца.

— Ты красивый, — решительно повторил он. — Просто напридумывал себе, что это не так. И в мешки бесформенные себя упрятал.

На самом деле то, что было на Мартине, болталось на нем, как на вешалке и из-за фасона выглядело на три размера больше.

— Я всегда так одеваюсь… — изумленно моргнул он. Рассуждения о чем-то бытовом вроде одежды отвлекали его от своей утраты, и Синди продолжил.

— Значит, ты всегда одеваешься в мешки. Вот возьмусь я за тебя, тогда увидишь, какой ты симпатичный!

— Спасибо, — Мартина еще потряхивало, но он уже попробовал улыбнуться, и Синди понял, что кризис миновал. Выплеснув эмоции, Мартин почувствовал себя лучше. Подобные раны не заживают сразу, но самое страшное было уже позади. — Только у меня все равно сейчас нет денег на новую одежду. Я же пока безработный, ищу место…

— А что ты умеешь?

— Я механик.

Пришла очередь Синди удивленно моргать. Механиков он представлял себе более… крепкими и мускулистыми. Мартин обладал комплекцией швабры, в ветреную погоду его должно было сносить.

— Ты что, правда в этом разбираешься? Типа собрать, разобрать, посмотреть, почему какая-то фигня не работает…

— Ага, — на лице гостя снова появился намек на улыбку — и тут же пропал. — Но пока я все равно не могу работу найти.

— Поговори с Фредди, — решительно заявил Синди. — У нее куча знакомых. Мне она в свое время помогла.

— Нет, я так не могу, — замотал головой Мартин. — Я и так живу тут за чужой счет. Но это недолго, правда! Вот вернется Саймон, и я переберусь к нему, а там найду квартиру…