– …ничего общего с тем, что утверждает ваша пропаганда, – продолжал Селкер. – Мы совсем не заинтересованы… впрочем, я вам настоятельно советую припасть к первоисточнику. – Абиссинер принялся выдвигать ящики стола. – Где же она?… Ах, вот. – Селкер протянул Хеллборну маленькую книжечку в черной обложке. Золотые буквы на обложке гласили: " Onze Oorlog". "Наша война". – Почитайте в свободное время. У вас его будет много. До конца войны еще далеко, но для вас она уже закончилась, – капитан снова хихикнул. – Когда мы вернемся в порт… не могу вам сказать, но вас отправят в лагерь для военопленных, где вы сможете наслаждаться…

– А до тех пор?! – вскинулся Хеллборн. – Нас держат в душном и вонючем отсеке, со связанными руками, выливают якобы обед прямо на пол… Или вы и остальных пленных планируете расстрелять, дабы избавить от мучений?!

– Нет, зачем же? – удивился собеседник. – Ваших солдат немедленно развяжут и накормят. Вы должны извинить моих людей. Их немного расстроило предательское поведение вашего покойного капитана. Поэтому с вами и поступили таким образом. Но я могу вам обещать, что подобное больше не повториться. Разумеется, при условии, что вы будете хорошо себя вести и не вести подстрекательскую деятельность.

Хеллборн равнодушно пожал плечами. Он слишком устал, чтобы спорить.

– Если у вас нет дополнительных вопросов, – продолжал абиссинер, – мы бы могли покончить с официальной частью беседы. Понимаете, у на меня на борту так редко бывают гости, и всегда рад увидеть новое лицо…

"Особенно по утрам, когда ты смотришь в зеркало", – подумал Джеймс.

– …к сожалению, не могу похвастаться избытком развлекательных программ. Хотя… Вы играете в русскую рулетку, дорогой барон?

– Да, – не задумываясь ответил Джеймс, и это было чистой правдой.

Больше того, игра в русскую рулетку входила в пресловутый академический курс.

Каждому кадету выдавался револьвер с одним патроном. Патрон заряжался – барабан прокручивался – спуск нажимался. При этом ствол револьвера был направлен… в сторону мишени на армейском полигоне.

Ну не в собственную голову же, в самомто деле!

Некоторым курсантам "везло", другие "застрелились" несколько раз подряд. Самое грустное наступало потом – требовалось написать домашнюю работу о математических вероятностях и статистических возможностях отдельно взятого будущего альбионского офицера получить пулю в голову в ходе безответственной игры в "русскую рулетку".

Насколько было известно Хеллборну, никто из его товарищей не пробовал сыграть "понастоящему". Да и он сам никогда не пробовал.

Так или иначе, капитан Селкер просто поверил ему и не стал ничего уточнять. То есть стал, но следующий вопрос на некоторое время поставил Хеллборна в тупик:

– А вы пробовали играть в "русскую рулетку" с автоматическим пистолетом?

– Нет, – честно признался Хеллборн. – А это возможно?

– Это гораздо проще, чем вам кажется, – снисходительно улыбнулся абиссинер и полез в ящик стола. На свет появилась помятая картонная коробка. Шкипер опрокинул ее содержимое на стол. Старый знакомый – позолоченный "лилипут" и не менее сотни… патронов к нему?

– Это муляжи, – пояснил Селкер. – Наш бортовой оружейник в два счета на своем станке выточил. Но среди них скрывается один боевой патрон.

Абиссинер быстро зарядил шесть цилиндриков в магазин пистолета, заправил его в рукоятку и передернул затвор.

– Приступим? – и, не дожидаясь ответа, прицелился в лоб Хеллборну и нажал на спуск. ЩЕЛК! – Ваш ход, мистер Хеллборн.

Джеймс машинально подхватил брошенный ему пистолет.

– Ничего не понимаю, – искренне признался он. – Вы не могли бы объяснить правила?

"А могло быть очень больно, – подумал Хеллборн и покрылся холодной испариной. – Чокнутый белголландец только что целился мне в голову и нажимал на спусковой крючок!!!"

– Все очень просто, как и в обычной "револьверной игре", – начал абиссинский капитан. – Мы по очереди досылаем новые патроны и пытаемся выстрелить в соперника. Обратите внимание – в соперника, не в себя. Это гораздо проще с психологической точки зрения, вы не находите? Если очередной патрон оказался муляжом, право выстрела переходит к противнику. Магазин опустел – заряжаем его снова. И продолжаем.

– Допустим, – кивнул Хеллборн. – И если на какомто этапе вы застрелите меня, то ничего не потеряете, кроме одного пленника. А если наоборот?

– Охрана застрелит вас, – пожал плечами Селкер. – Возможно, вас утешит тот факт, что вы отправитесь на ту сторону за компанию со мной. Врагом, агрессором, участником фашистской коалиции, ну и как вы нас там называете…

– А что утешит вас? – уточнил Джеймс.

– Это слишком сложно, вам не понять, а я даже не буду пытаться, – улыбнулся абиссинер.

– Играем до победного конца? – поинтересовался Хеллборн.

– Нет, ни в коемме случае, – покачал головой Селкер. – Здесь примерно сотня "холостых" патронов плюс один настоящий… Попробуем израсходовать примерно половину.

Джеймс сглотнул подступивший к горлу пресловутый комок.

– Ваш ход, мистер Хеллборн, – напомнил Селкер.

Альбионец машинально передернул затвор – латунный цилиндрик упал на пол – прицелился… ЩЕЛК! Неохотно вернул оружие капитану.

КЛАЦКЛАЦ! ЩЕЛК!

КЛАЦКЛАЦ! ЩЕЛК!

КЛАЦКЛАЦ! ЩЕЛК!

КЛАЦКЛАЦ! ЩЕЛК!

– Вы интересный субъект, мистер Хеллборн, – внезапно заговорил капитан Селкер. – Я тут навел о вас коекакие справки…

КЛАЦКЛАЦ! ЩЕЛК!

– …почему вами так интересуются виксосы?

КЛАЦКЛАЦ! ЩЕЛК!

– Спросите у виксосовской шпионки, которую вы приютили на борту, – равнодушно пожал плечами Джеймс.

КЛАЦКЛАЦ! ЩЕЛК!

– Я ей не доверяю, – признался абиссинер. – Пусть виксосы думают, что навсегда приручили японцев… Но всего за два года до войны в Нагасаки была разгромлена очередная группа местных патриотов, готовивших восстание и возрождение независимой Японии.

КЛАЦКЛАЦ! ЩЕЛК!

КЛАЦКЛАЦ! ЩЕЛК!

– А ято здесь при чем? – снова пожал плечами альбионец.

КЛАЦКЛАЦ! ЩЕЛК!

– Вот и я хочу это понять, – заметил Селкер. – Зачем она потащилась за вами на борт американского дирижа…

КЛАЦКЛАЦ! ЩЕЛК!

– …бля?

КЛАЦ…

"Главное – думать о чемнибудь другом. И этот разговор на отвлеченные темы как нельзя кстати!" – констатировал Внутренний Голос.

…КЛАЦ! ЩЕЛК!

– Вы странный капитан корабля, – заметил Хеллборн. – Разве у вас на борту нет офицера контрразведки или службы безопасности, чтобы поручить ему этот допрос?

КЛАЦКЛАЦ! ЩЕЛК!

– Я и есть старший офицер службы безопасности на этом корабле, – поведал капитан Селкер. – Наш цеппелин принадлежит не регулярному воздушному флоту, а БАРСС, Veiligheidsdienst.

КЛАЦКЛАЦ! ЩЕЛК!

– Барсиане? – удивился Джеймс. – Вот преимущества милитократии…

Он не договорил.

– Действительно! – воскликнул капитан Селкер. – Альбионская секретная служба не может себе позволить ничего подобного? Не правда ли, агент Хеллборн?

– Специальный агент, – поправил его Джеймс. – Звание субкоммандера ВМС соответствует специальному агенту Директората…

КЛАЦКЛАЦ…

– Да нет здесь настоящих патронов, – разозлился Хеллборн и смахнул все цилиндрики на пол. – Надоело, честное слово. Что за дешевая тяга к театральным эффектам? На кого было расчитано это представление?!

– Я тебя предупреждала, – послышался голос у него за спиной.

– А я тебя просил не мешать мне, – нахмурился Селкер, от чего его и без того контурное лицо стало напоминать карту Преисподней из средневекового теологического трактата.

Восточная Жемчужина, она же капитан Мэгги Хан, она же коммандер Кам Бик Фай, облаченная в белголландский мундир на три размера больше ее собственного (и ничего кроме мундира) плюхнулась на колени к барбарскому капитану.

– Прогони его, и тогда сможем поиграть в понастоящему интересную игру, – промурлыкала она.