– Переодевайся, – она распахнула перед ним шкафчик, где были сложены новенькие летные комбинезоны в хрустящей целлофановой упаковке, и сама же последовала собственному совету. Джеймс вежливо отвернулся.

Когда они закончили переоблачение, подбежал офицер в форме манчьжурских ВВС, отдал честь и чтото отбарабанил. Мэгги отпустила его ответным салютом.

– Все в порядке, самолет готов и заправлен, – машинально перевела она. – Мы можем отправляться.

Хеллборн полез было в ячейку пилота, но потом спохватился и со вздохом пересел в кресло бомбометателя. Интересная модель, "спинка" кресла одновременно является упакованным парашютом. Пристегнулся. Натянул шлем, отыскал гнездо и воткнул провод.

– Проверка, раз, раз, раздватри, – сказал он.

– Пшшшшш… пятьшестьсемь, – ответила Мэгги, устроившись позади него. Джеймс мог видеть ее в зеркале заднего вида. – Все в порядке. Взлетаем.

– Чухчухчух, – отозвался самолет.

Она всетаки не удержалась и сделала круг над городом. Нет, с цепеллина все было видно гораздо лучше. Интересно, как здесь с воздушным траффиком? До НьюЙорка далеко. Хеллборн разглядел чуть больше десятка летательных аппаратов в разных плоскостях. С крыши одного из небоскребов им посигналили. Джеймс ничего не понял – не Морзе, какойто местный код. Мэгги покачала крыльями и развернулась на север. Вскоре город остался позади. Хеллборн ожидал, что Жемчужина возьмется комментировать скучный пейзаж за бортом, но она снова принялась болтать о какихто пустяках. Потом и вовсе пошла на посадку.

– Поднимемся на этот холм, – показала она.

– Надо было взять автожир, – заметил Хеллборн. – Могли бы сразу сесть на его вершину.

– Только не с нашими автожирами, – покачала головой Мэгги. – Англичане строят новый аппарат, геликоптер. Слышал про такой? Надо будет заказать одиндва и опробовать.

– Вот мы и пришли, – добавила она через четверть часа и только теперь прозвучали долгожданные комментарии. – Сейчас мы находимся на границе трех миров, Джеймс. У нас за спиной – бесконечный лес, Taiga. По правую руку – Il deserto dei Tartari, великая степь; а слева от нас – то, что, мы привыкли называть "цивилизацией" – квадраты возделанных полей, рукотворные судоходные каналы и большие каменные города. Мы, манчьжуры, всегда были людьми лесов, Джеймс. Оттуда мы черпали свою силу и могущество. From the dim red dawn of Creation, from the fogs of timeless Time… "Лишь занялся рассвет творенья, как тени из времен туманов, мы вышли с гордым устремленьем – пройти путями великанов…" Прошли. Неоднократно! Двенадцать с половиной веков назад поднялась над землей первая из манчьжурских империй – Бохай. Тогда мы даже носили другое имя. Тогда мы стали владыками не только тайги, но и всего Тихого Океана. Наши броненосные корабли доплывали до самой Америки!.. Но смертельный враг пришел из глубин материка, и наша первая империя погибла… Погибла, дабы снова возродиться из пепла, ибо народ уцелел, укрывшись в сердце тайги. Это был самый блестящий из Фениксов, Золотая Империя Цзинь! Она простиралась от морозных сибирских равнин до полноводных рек жаркого Юга. Самая могущественная держава на Земле! Все государи, от магараджей малайских островов до ханов туркестанских пустынь, склонялись перед нашим могуществом и платили дань Золотому Императору, в какой из пяти столиц он бы не находился. Но потом восстали монголы проклятого Чингисхана, и держава манчьжуров погибла во второй раз. Но опять сохранился народ, уведенный в таежные укрытия последним Золотым Императором. И так каждый раз – мы старались спасти не государство, не каменные города, не сундуки сокровищ, не гаремы с прекрасными наложницами, не императорский обоз, не шелковые знамена, не красивые и пустые слова "честь", "доблесть" и "слава", но только людей – народ.

"Хоть ктото из нас наверняка знает, за что он сражается, – подумал Хеллборн. – Это утешает".

– …четыреста лет спустя, когда давно растаял на земле след Чингисхана и рассыпалась в прах созданная им чудовищная империя, снова мы вышли из лесов. Тогдашняя китайская династия совершенно прогнила и пришла в полное ничтожество. Вся Поднебесная была готова пасть к нашим ногам, а за ней и другие азиатские царства, ослабленные кровопролитными войнами и многолетними смутами. У нас были далеко идущие планы, но… С юга уже шли британцы на боевых верблюдонтах, с запада – русские, с востока – белголландцы. Мы были зажаты между тремя молодыми и опасными хищниками. И опять мы решили поменять имперские амбиции на людские жизни. Но при этом и державу сохранили – маленькую такую империю, буфер и посредник между тремя, а потом и четырьмя великими соседями… – Мэгги сделала трагическую паузу и направила величественный взор кудато в пространство между небом и землей.

– Кто это может быть? – совершенно невпопад спросил Хеллборн. Но он не мог промолчать – "ктото" очень сильно бросался в глаза.

Восточная Жемчужина вернулась в реальность из волшебного мира старинных преданий и потянулась за биноклем.

– Всадники на верблюдонтах… Кто угодно. Наши пограничники, монгольские рейдеры, контрабандисты… Серая зона, приграничье. Надо приблизиться к ним и рассмотреть внимательно. – Она вздохнула. – Возвращаемся к самолету.

Спускаться с холма было проще. Взлетать с неровной поверхности чуть сложнее, чем с бетонного поля, но Мэгги справилась.

"Попкорнер" лег на крыло и отправился навстречу таинственным всадникам. Увы, как это часто бывает, едва самолет приблизился к скоплению верблюдонтов, с земли немедленно открыли винтовочный огонь. Свист пуль проникал в уши даже через плотные наушники.

"Сейчас маслопровод прострелят или чтото в этом роде, – отрешенно подумал Хеллборн. – Это всегда так заканчивается…"

– Монголы! – заорала Мэгги и развернула самолет. – Сбрасывай бомбы по моей команде!

Джеймс поискал релевантные рычаги. Ага, вот они. Надо только пломбу сорвать…

– Пошел!

КРАК!

ВЖЖЖЖЖЖИУ!

БУММММ!

– Дьявол, нам пробили маслопровод! – сообщила Восточная Жемчужина.

Хеллборн временно потерял дар речи, поэтому ничего не ответил.

– Придется садиться, – продолжила Мэгги. – Попробую увести самолет подальше.

Джеймс выглянул из кабины и попробовал полюбоваться на дело рук своих. Похоже, три стокилограммовые бомбы не причинили особого урона монгольскому врагу. Верблюдонтов жалко, конечно. Или нет? Ведь они предали родной Альбион!!!

– Чухчухчух, – жалобно сказал самолет, уткнулся в кочку и смолк.

– Не починить, – с сожалением констатировала Мэгги. – Смотри, и в мотор попали. Минус два цилиндра.

– Они приближаются, – заметил Хеллборн.

– Уходим в тайгу, – решила Мэгги. – Есть шанс, что они за нами не пойдут. Не на верблюдонтах. Вынимай затворы из пулеметов. Жаль, хорошая машина была… – она принялась выкручивать пробку топливного бака.

– Быть может стоит захватить один из пулеметов с собой? – с сомнением преложил Джеймс и сам себе ответил: – Нет, это чудовище далеко не унести.

– Держи, – Мэгги протянула ему громоздкую деревянную кобуру с неизвестным пока пистолетом внутри. Вторую такую же повесила через плечо. Следующим подарком оказался потертый брезентовый рюкзак. – Аварийный запас, – пояснила она. – Консервы, спички… Все, пошли.

Бедняга "попкорнер" получил в борт сигнальную ракету, когда они отошли метров на десять. Не загорелся. Второй выстрел оказался столь же неудачным.

– Вот черт! – выругалась она.

– Дай мне попробовать, – предложил Хеллборн. Знакомая английская система, из такого револьвера он стрелял в небо, покачиваясь на волнах в Южном ледовитом океане… – А бронебойных патронов к нему нет?

– Только сигнальные, – покачала головой Восточная Жемчужина.

– Жаль, – альбионеец тщательно прицелился и еще раз спустил курок. На этот раз получилось. Самолетик весело затрещал. Мэгги смахнула слезу и отвернулась. Гдето на горизонты послышались выстрелы.