– Аминь, – не стал спорить альбионец.

Амфибии приблизились. На них попрежнему развевались красные флаги, где соседствовали белые полумесяцы и золотые буквы I.H.S.

"Какая очаровательная шизофрения", – подумал Хеллборн.

Такие же флажки, только маленькие, украшали шевроны, погоны, нагрудные клапаны и/или другие элементы черной униформы морпехов, оседлавших одно из многочисленных творений великого итальянского диктатора. Пусть и собранное по лицензии на одном из военных заводов Бенилюкса.

Одна из машин скромно осталась в воде. Другая выехала прямо на пляж справа от встречающей группы. Морпехи посыпались на сушу как свежий горох.

–  Les pigeons, – повторил все тот же офицер. Уже шепотом.

Командир гостей окинул взглядом встречающую группу, опознал Хеллборна как старшего и направился к нему. Приблизившись, он вежливо козырнул, дождался ответного козыряния и представился:

– Major JeanLuc Dupont, commandant de gardes du corps de Amiral van der Capellen…

"Чтоб ты сдох", – мысленно ответил ему Хеллборн. Они так тщательно готовились, а теперь все пойдет коту под хвост.

Офицервикинг, мундир которого альбионский разведчик нацепил по такому случаю, был просто обязан владеть французским – одним из трех государственных языков Белголландской Империи (и Ее Доминионов).

Джеймс Хеллборн тоже им владел. Мог заказать такси до Гренобля. Или заплатить за обед в парижском кафе. С ужасным (как ему говорили французские знакомые) альбионским акцентом. Но не более того. А сейчас явно не тот случай.

Сейчас ктото из своих потянется за оружием и…

Джеймс Хеллборн нахмурился, от всей души нахмурился, и направил на европейского гостя один из самых сердитых своих взглядов.

"Ты, паршивый валлонский петух, – говорил этот взгляд, – здесь тебе не Брюссель, и даже не Филипвиль – здесь моя страна, поэтому изволь говорить на человеческом языке!"

И "валлонский петух" все правильно понял, потому что перешел на человеческую речь. Но не удержался от шпильки и заговорил поголландски:

– Майор ЖанЛюк Дюпонт, начальник личной охраны адмирала ван дер Капеллена.

" Черт побери, кажется пронесло".

На голландский язык белокостный викинг мог реагировать, но Хеллборн всетаки ответил на австралансе:

– Очень приятно, майор. Штабскапитан Лоренс Рузвельт, адьютант полковника ван дер Гила.

– Прошу прощения, полковник Рузвельт из канцелярии исландского губернатора – не ваш родственник? – поинтересовался европейский гость.

– Совершенно верно, – кивнул Джеймс. – Мой кузен. Имели честь?

– Так точно, – в свою очередь кивнул ЖанЛюк Дюпонт. – Года четыре назад, мельком, нас представили на какомто приеме…

" Ну да, красавчик, тебя небось тоже заставляют пить коктейли в парадном мундире". ЖанЛюк Дюпонт был очень похож на капитана Стандера, только темноволосый и лицом посмуглее.

Между прочим, капитан Стандер угадал. " Два, максимум три дня – и здесь снова будут наши". То есть не угадал. "Наши" прибыли еще быстрее.

– …смутно помню, он такой высокий блондин?… – продолжал бельгиец.

"Какая примитивная проверка", – от всей души ужаснулся Хеллборн. Нет, перед ним не разведчик. Даже не начинающий. Обычный воякадуболом.

– Мой кузен Питер – маленький, толстый и рыжий, – сказал Джеймс. – Совсем на меня не похож. Весь в жену моего дяди.

– Простите, – смутился майор Дюпонт, – давно это было…

– Ничего страшного, – успокоил его "штабскапитан Рузвельт".

Пока они разговаривали, к берегу подошла еще одна амфибия. Она тоже выбралась на пляж, шурша всеми колесами. Многознающий мичман Монтуори мог бы заметить, что это совсем другая модель, "маринабус" – "морской автобус". Тоже, впрочем, имеющий итальянские корни. Но если "стеркепир" был плавающим броневиком, то "маринабус" – аналогом "Большого морского комфорта", пассажирской машиной, где со всеми удобствами разместился не только вицефлагман, но и вся его свита.

Солдаты майора Дюпонта уже успели построиться в линию напротив людей Хеллборна. Сам Дюпонт занял место на правом фланге.

– Ружья на караул – смирно – равнение на! – вольно, – в который раз за эту войну прозвучали команды.

– Добро пожаловать в ПортСултан, герр адмирал, – шагнул навстречу высокому гостю Хеллборн.

– Спасибоспасибо, – часто закивал ЯнПитер ван дер Каппелен. – Штабскапитан Рузвельт, если не ошибаюсь? Очень приятно, очень рад.

– Прошу прощения, – извинился Джеймс, – полковник не смог вас встретить. Он был ранен и…

– Надеюсь, ничего страшного? – почти искренне заволновался гость.

– Пустяки. Можно сказать, несчастный случай. Мы, конечно, не на фронте, – лицемерно вздохнул "штабскапитан Рузвельт", – но даже здесь нас порой подстерегают опасности.

Адмирал ван дер Каппелен был невысокого роста, но всетаки на целую голову выше среднего корейского подводника. Толстяком он не был, то есть всего лишь проходил по категории "жизнерадостный коротышка". Нос маленький, черные глаза живые и веселые, пухлые розовые щеки ("гладкие как у младенца"), идеально подогнанный мундир (это открытие вызвало у Хеллборна вполне понятные неприятные ощущения). На первый взгляд адмиралу было лет 50, но он и в прошлый раз выглядел так же…

Ван дер Каппелен тоже его узнал.

– Я мог вас прежде гдето видеть? – спросил флотоводец.

"В Амстердаме, в 1937м, – подумал Джеймс. – К счастью, в тот раз я был в черном фраке, а не в парадном альбионском мундире".

– Мы не были представлены, но мне неоднократно приходилось навещать метрополию по долгу службы, – ответил Хеллборн. – Гденибудь в коридорах Адмиралтейства или на пирсе в Антверпене…

– Да, скорей всего, – кивнул адмирал.

– Позвольте представить моих коллег, – Хеллборн обернулся к товарищам и принялся указывать на них ребром ладони. – Штабскапитан ван Беринг ("он же Байард"), командир нашего батальона морской пехоты. Капитан ван Саравак ("он же Гордон"), командир батальона ПВО. Лейтенант Вердонк ("он же Беллоди"), второй офицер связи. Оппервахтмейстер Алтинг ("он же майор Транг"), командир туземных стрелков. Риттмейстер Спилман ("он же Гирин"), наш главный врач. Капитан Эйвиндссон ("он же Эверард"), старший офицер инженерной службы…

– О! – оживился адмирал и внезапно заговорил с Эверардом поисландски. Американец спокойно ему отвечал, в то время как в голове Хеллборна в очередной раз, больно стуча изнутри по черепной коробке, прыгала мысль " Черт побери, кажется пронесло".

Отобрать офицеров для этого маскарада, шитого белыми нитками, было нелегко. Далеко не все владели австралансом, а кто и владел – говорил на нем с ужасным акцентом. Что и говорить, не самый популярный язык на англофранцузской планете, гдето между итальянским и русским.

Эверард, например, владел языком в совершенстве. "Иностранные языки – мое хобби", – скромно признался американец. Теперь оказывается, он еще и исландский знает! И этот полиглот почемуто числится в Инженерном корпусе? Кого он хочет обмануть? Военная разведка КША как минимум, а может быть и вовсе один из коллег Магрудера.

Капитан Гордон, добродушный ньюйоркский работяга, чтото помнил из школьных уроков французского, но австраланса не знал вовсе, если не считать традиционных "руки вверх" и "где находится главный штаб?" Но Хеллборн все равно взял его с собой на "пристань".

– У вас очень подходящая физиономия, – объяснил коварный альбионец. – Простое честное лицо новоголландского фермера. Типичная бурская деревенщина

Гордон не обиделся. Сейчас он стоял на правом фланге и послужно изображал истукана.

Что касается почетного караула, то здесь все было еще интереснее.