Глаза привели ее на "балкон" сигнальщика, в настоящее время пустовавший. Оттуда открывался прекрасный вид на уже знакомый пейзаж, но Фамке не стала в очередной раз рассматривать безразмерную палубу "Джаггернаута". Она смотрела на небо - куда собиралась вернуться, и в самое ближайшее время.
- Вам тоже надоело это чисто мужское общество? - неожиданно услышала Фамке у себя за спиной. Ну, конечно, это была она, "китайская самка".
"Какой у нее все-таки забавный голосок, как у экзотической северной птички".
- Вы удивительно проницательны, dame Маргарет, - не стала лицемерить сержант авиации.
- Прошу вас, просто "Мэгги".
"В подруги мне набивается?! Вот это наглость! Да у нас на юге ей бы полы скрести не доверили!"
- Я тоже люблю смотреть на небо, - продолжала китаянка. - Только там мы становимся по-настоящему свободными.
"Что это было? Китайская, как ее, философия? - недоуменно подумала юголландка. - Что-то из серии "мне приснилась бабочка -- и кто я после этого?!"
- Вы красивая девушка, Фамке, - без всякого перехода добавила Мэгги Хан. - Вам очень идет военная форма.
"Красивая? - искренне удивилась сержант авиации. - По вашим азиатским стандартам, что ли?!"
Низкорослая, рыжая, по сей день украшенная веснушками - она никогда не считала себя красавицей. Поэтому и пошла служить в Воздушный Флот, где ценилась не внешность, а совсем другие таланты.
- Вы мне льстите... - начала было Фамке, но Мэгги не позволила ей договорить - крепко прижала к себе и заткнула рот поцелуем.
* * * * *
У этой американской эскадры не было ни единого шанса. Янки собирались догнать один из японских флотов и отомстить за Перл-Харбор. Но они слишком торопились и забыли, что месть - это блюдо, которое подают холодным.
Тогда как юголландцы знали толк в холодных блюдах.
Они встретились в полночь - отряд американских кораблей и флот бомбардировщиков, поднятых с "Джаггернаута". Флагман Трансполярной Республики был единственным кораблем на планете, способных доставить такие самолеты в самое сердце океана. Каждый "летучий юголландец" весил пятьдесят с лишним тонн, из которых десять приходилось на боеприпасы. Каждый член экипажа был обучен для ведения ночного боя -- иначе и быть не могло. Потому что на Южном полюсе шесть месяцев в году царит ночь.
Американцы слишком поздно заметили опасность, слишком поздно расчехлили зенитные орудия, а поднять немногочисленные ночные перехватчики и вовсе не успели.
Трех- и пятитонные бомбы полярных хищников легко пробивали броневые палубы и рвали стальные корабли на куски также как легко и просто как... как бумажные кораблики - к чему изобретать лишние сущности?
Два линкора, два авианосца, несколько кораблей рангов поменьше и восемь тысяч человек отправились в бездну - и уже никогда не вернулись обратно.
"Это моя ночь, - думала Фамке, уткнувшись в окуляр инфракрасного прицела и в очередной раз нажимая на рычаг бомбомета. - Это моя ночь. Она принадлежит мне".
И завтрашний день тоже будет моим.
продолжение-следует
,
................
Глава 5. Лучший вид на этот город
* * * * *
- Это превосходная тактика, господин генерал. Она принесет нам победу, - сказал Хеллборн и самодовольно улыбнулся. Он любил и умел это делать - самодовольно улыбаться.
Распрощавшись со своими новыми немецкими друзьями, лейтенант "ван Хеллсинг" поднялся на борт специального рейса "Люфтганзы" и теперь летел нах Берлин. На борту самолета ниже его по званию были только бортстрелки и стюарды. Даже среди адъютантов и секретарей не было никого чином ниже гауптмана. А что говорить о прочих пассажирах!
"В кои-то веки мне не придется принимать командование над этим курятником! Даже если мы разобьемся где-нибудь над Балтийским морем." - Хеллборн был невероятно доволен.
Зато он оставался самым высокопоставленным юголландцем на борту, и поэтому мог рассчитывать на заслуженное внимание союзников. Чем неоднократно и воспользовался.
По правую руку от альбионца в настоящий момент сидел важный генерал-фельдмаршал - один из величайших полководцев Рейха, как утверждала "Фелькишер беобахтер". На самом деле, он был просто напыщенным прусским болваном, который никак не мог уследить за полетом передовой юголландской военной мысли.
- Все гениальное просто, - продолжал Хеллборн. - Мы будем атаковать красных в две волны. Днем на русские укрепления пойдут немецкие солдаты. Они должны будут измотать и обескровить большевиков, и, якобы обессиленные (хотя почему "якобы"?) отступить на прежние позиции. А ночью придут наши юголландцы, свежие и хорошо отдохнувшие. Обученные сражаться в полной темноте, при температуре минус сорок градусов, подкрепленные антарктанками с инфракрасными прицелами. Красные не смогут устоять перед этим мощным двойным ударом. Москва падет еще до наступления весны, я гарантирую это.
- Она должна была пасть до наступления холодов, - проворчал немец.
- Раз на раз не приходится, герр генерал, - развел руками Хеллборн. - Но согласитесь, дела пошли в гору после того, как на фронте появились наши парни! Вы знали, что свыше пятнадцати процентов уроженцев Юголландии страдают от никталопии?! Но на войне этот недуг превращается в преимущество! Особенно на той войне, которую мы ведем сейчас.
- Молодой человек, почему вы до сих пор лейтенант? - перебил его собеседник. - Ваша родина не оценила ваши таланты?
- Моя родина давно не вела победоносных войн, и поэтому у меня не было возможности сделать карьеру, - скромно опустил глаза Хеллборн. - Но в начале войны я был всего лишь рядовым!
- Ну что ж, у вас есть шанс дослужиться как минимум до майора. Вряд ли выше - война настолько не затянется. Конечно, если вас не прикончат раньше, - усмехнулся "великий полководец".
- Конечно, - охотно согласился "ван Хеллсинг".
- Обязательно разыщите меня в Берлине, нам будет о чем поговорить, - продолжил пруссак. - А теперь извините. Я хочу немного выспаться перед посадкой.
- Разумеется, герр генерал, - альбионец пулей вылетел из кресла. - Желаю приятно отдохнуть.
"Впрочем, и мне не мешает отоспаться", - зевнул Джеймс, отыскал свободное кресло в дальнем углу салона и задремал, настолько крепко, что пропустил посадку. Никто из высокопоставленных спутников не решился потревожить его, Хеллборна растолкали пилоты - никакого уважения к союзникам!
К великому возмущению Хеллборна, такси в Берлине отсутствовали как класс. И они еще называют себя цивилизованной европейской страной!!!
- Вы должны извинить нас, герр ван Хеллсинг, - сказал комендант аэропорта, - идет война, бензин нормирован, шоферы мобилизованы. Простые граждане пользуются трамваями...
- Strassenbahn? - не понял Хеллборн. - А это еще что такое?!
Когда ему объяснили, он на какое-то время потерял дар речи.
"Какая варварская планета!!!"
- Разумеется, мы приложим все усилия, - спохватился комендант, - для наших героических союзников!..
Машина с шофером отыскалась в считанные минуты, и лейтенант "ван Хеллсинг" с комфортом направился в сторону юголландского посольства.
Берлин Хеллборну решительно не понравился. На его вкус город был слишком готичен и старомоден. На его родной планете Берлин выглядел совсем иначе -- после окончательно разгрома Спартаковской Германии в 1920 году в немецкой столице не осталось ни одного целого здания. Пришлось строить заново, с участием лучших швейцарских архитекторов. Берлинцам это только пошло на пользу - они стали добрее не только друг к другу, но и к своим соседям.
Но хорошо там, где нас нет.
В юголландском посольстве "лейтенанту ван Хеллсингу" оказали не самый теплый прием. Хеллборн в долгу не остался.
