- Туда! - решительно объявил Джеймс. - Мистер Ганнибал, вы сможете посадить конвертоплан вон там?
- Запросто, - хмыкнул пилот. - Эта площадка в два раза шире посадочной палубы нашего корвета!
Это была она, старая добрая Четвертая Пирамида, 120 метров, широкие ступени и желоба, по которым стекала - все еще стекает! - кровь приносимых в жертву. И прямо сейчас, несмотря на потоки воды и твердые ледяные градины, летящие с черного неба, к великой пирамиде стремились люди со всего египтянского города.
- Черт побери! - неожиданно выругался сидевший перед Хеллборном грифонский аристократ. - Как я мог забыть! - Граф Алмаши принялся спешно копаться в ящике для инструментов, примыкавшем к его пилотскому креслу. Несколько секунд спустя на свет появилась немного старомодная, но вполне надежная ручная кинокамера -- немедленно направленная на египтянский город и застрекотавшая.
- Снимайте хорошенько, граф, - закивал Мак-Диармат, - снимайте хорошенько...
Хеллборн повернулся к сидевшей рядом Патриции -- она молчала, но по ее лицу - широко раскрытые глаза, крепко сжатые зубы в сочетании с дрожащими губами - было видно, как она потрясена.
"... Порой мне кажется, - сказала она тогда, на пороге кейптаунской виллы, - что я попала в прошлое. Иногда этот мир напоминает мне Альбион в первые годы нашей революции".
А сейчас они и в самом деле оказались в далеком прошлом Альбиона!
Наверно, Алекс Ганнибал был величайшим пилотом по обе стороны экватора этой планеты - никто бы не смог лучше него опустить 15-тонную машину на вершину колоссальной египтянской пирамиды.
Гром и молния.
Они как будто ждали -- умом Хеллборн понимал, что это простое совпадение, но сердце подсказывало другое. Они ждали, на широкой площадке, на два яруса ниже, египтянские жрецы и военачальники (точь-в-точь как на фресках!), в своих роскошных одеждах из шкур саблезубых кошек и торопливцев, и серебряных коронах, украшенных черно-белыми перьями титанисов. И жертва, дрожащая на алтаре - кто бы сомневался! - юная обнаженная девственница, с бронзовой кожей и золотыми волосами. И живой бог Древнего Альбиона - Титанис Валлери, Попугай-Убийца, могучий трехметровый самец, иссиня-черный, с медным клювом и зелеными изумрудными глазами -- тоже ждал, прикованный цепями к массивному каменному столбу. Эти люди позволят ему насытиться и только потом освободят от цепей - в надежде, что плотно набившее свой желудок чудовище больше никого не тронет и спокойно уйдет в джунгли.
И еще тысячи египтянцев, толпившихся далеко внизу, у подножия пирамиды.
"Какого черта?"
Хеллборн прислушался к угасающему реву ракетных двигателей, окинул взглядом кабину конвертоплана и снял с крепления тяжелый пистолет-пулемет.
- Джеймс, что ты собираешься делать?!
Хеллборн не ответил, только ударил локтем по запирающему механизму. Стальная бронепластина уехала вправо, и он выпрыгнул наружу, прямо под беспощадные струи дождя. Градины застучали по летному шлему, форменный утепленный комбинезон мгновенно промок до нитки. Альбионец зашагал вниз по широким ступеням.
Полгода назад - или 362 года вперед - за миллионы световых лет отсюда он уже стоял у этого входа в запретные внутренние камеры Пирамиды. Жаль, один из столбов не подпирает цилиндрический "Розеттский камень". Потому что ЭТУ Антарктику никогда не посещал таинственный ирландский школяр, владевший языками двух миров. И нет рядом рыжей мерзавки Вирджинии Вульф, чтобы задать ей несколько неприятных вопросов. Ладно, сегодня мы попробуем кое-что другое.
- Хеллоу, гайс! - широко улыбнулся Джеймс, обращаясь к загадочным древним египтянцам. Но аборигены ничего ему не ответили.
Действительно, типичная индейская раса. Дальние родственники всевозможных инков, ацтеков и команчей. Не краснокожие, нет - скорее желтокожие. В настоящий момент - серолицые. От холода и ужаса, надо полагать. Девушка на алтаре могла бы заткнуть за пояс иных европейских красавиц, но сейчас и она неважно выглядит. Неудивительно. Кто бы угодно на ее месте испугался.
- Знаешь, я так до сих пор и не понял, почему твои кузены тащились за мной по всему земному шару, - признался Хеллборн, обратившись к прикованному титанису. - Тебе не кажется, Чарли, что нам пора возвращаться домой?
Титанис не ответил. Наверно, ничего не понял. Только дважды моргнул и громко чихнул, совсем по-человечьи.
- Ну, извини, - пожал плечами Джеймс. - Ничего личного, ты же понимаешь...
Грохот "томмигана" был ужасен -- он заглушил гром, и молнии померкли на фоне вспышек сгоравшего в компенсаторе бездымного пороха. Хеллборн выпустил не менее тридцати пуль -- и Титанис безжиненно повис на железных цепях, заливая площадку вокруг себя столь мощными потоками крови, что даже свирепому дождю понадобилось несколько минут, чтобы растворить последнее красное пятно. И только тогда неподвижно застывший Хеллборн снова повернулся к египтянцам.
Все жители этого странного города лежали у его ног -- или у подножия пирамиды, разница была несущественной. Верховные жрецы и важные сановники поспешили покинуть алтарную площадку и спустились на добрую дюжину ступеней, прежде чем упасть ниц. И только спасенная девушка осталась рядом, чтобы осыпать горячими поцелуями его армейские ботинки.
-- Не спеши меня благодарить, прекрасное дитя, - ласково улыбнулся альбионец, и сам Грим Рипер в этот момент мог позавидовать подобному оскалу. - Я только отсрочил твой приговор. Я принес тебе смерть. Тебе и всему твоему народу. Микробы Старого и Нового Света, бактерии острова Черепов, болезни Зазеркального Альбиона и чуму из Драконской Африки!
Я Смерть, Разрушитель Миров.
Меня зовут Джеймс Хеллборн!!!
- ...Джеймс!
- Хелл...
- ...борн!!!
- А? Что? - очнулся от своих мыслей Разрушитель Миров.
- Мы улетаем!!! - орал ему в ухо Патрик Мак-Диармат. - Мы увидели достаточно, мы возвращаемся на корабль!
"Жаль, - расстроенный в лучших чувствах Джеймс Хеллборн окинул взглядом по прежнему прекрасный пейзаж -- дождь над городом, коленопреклоненные египтянцы, далее везде. - Я ведь только начал входить во вкус!"
- Мы еще вернемся сюда, - на всякий случай добавил Мак-Диармат. - Ну, пошли же скорей, я промок до последней нитки!
Хеллборн опустил автомат и покорно последовал за ирландцем.
Ракетные двигатели взревели, как только они заняли свои места в кабине и захлопнули бронедверцу. Конвертоплан мелко задрожал и оторвался от верхушки пирамиды.
- Прекрасно, просто прекрасно, - не уставал повторять Мак-Диармат. - Признаться, я до последнего момента не верил. Целая населенная страна в самом сердце Антарктики!
- Это еще не самое сердце, - разлепила зубы Патриция. - Чем ближе к Южному полюсу, тем чаще встречаются оазисы.
- Прекрасно, замечательно! Вы все тщательно засняли, граф?
- Я и сейчас продолжаю снимать, - откликнулся Алмаши.
- Какой великолепный плацдарм! Какая чудесная база для тайных операций! Какие возможности! Какие перспективы!!! - ирландца словно прорвало, он был невероятно возбужден. - Кстати, Джеймс, что это было?!
- Что "это"? - прикинулся непонимающим Хеллборн.
- Ну, расстрел этого динозавра, и после него...
- Я должен был остановить это безумное варварское жертвоприношение. Кроме того, - спокойно добавил Джеймс, - туземцы должны знать свое место, и униженно кланяться, если белому сагибу вздумается побить их палкой.
Он ждал возмущенных возражений -- не дождался. Драконские коммунисты, как же... Никто из них даже глазом не моргнул. Кто они? Иногда самый простой и очевидный ответ - самый верный. Доминация Спаги, кто же еще. Быстрая легализация в Карфагене, отличные документы на следующий день, бедняжка Келли с ее мамой...
Патрик Мак-Диармат снова заговорил о светлом будущем подмандатной Антарктики; о внезапных и неожиданных ударах из ледяной пустоты, которые поразят в самое сердце врагов Республики (нет, не Народной - Солдатской Республики)... короче говоря, "Стэк погрузился в грезы о кровавых убийствах..."
