3. Хатхор, владычицу кладбища, дать ему красивую жизнь и удовольствия на земле.

На правой стороне панели Гер просит:

1. Ра-Гарахути, властителя небес, позволить ему видеть Атона и смотреть на луну, как он делал это на земле;

2. Анпу (Анубиса) дать ему красивые похороны в глубокой старости и место последнего упокоения в западной части Фив;

3. Божественную царицу Нефертари даровать ему сладкое дыхание северного ветра, прохладу и вино, а также открыть доступ к богу.

На левой стороне панели Сути молит:

1. Осириса, повелителя вечности, дать ему лепешки и подношения в присутствии Уннефера;

2. Сокара, повелителя мертвых, позволить ему входить и выходить из подземного мира без препятствий душе, по желанию;

3. Исиду, великую мать богов, даровать ему силу для свободного перемещения по Пеке (в районе Абидоса) с позволения великого бога.

Итак, мы имеем двух высоких должностных лиц, один из которых надзирал за работами в храме Карнака, другой — в храме Луксора, то есть людей культурных и образованных, моливших о благосклонности, помощи и внимании Хатхор города, Хатхор кладбищ, Мут, супругу Амона, Хонсу, сына Амона и Мут, древнего солнечного бога Ра-Гарахути, Анпу, божество загробного мира, Нефертари, божественную царицу Амазиса I, Осириса, бога и судью мертвых, его супругу Исиду и древнего бога подземного мира, особенно почитавшегося в Мемфисе, Сокара. Амон не упоминается среди этих древних богов, богов, в чьи руки Гер и Сути были готовы вручить свои души после смерти. Но Амон был великим божеством их города, которому они были обязаны работой и хлебом насущным, и они признали его могущество в гимне, высеченном на панели из похоронной стелы. Важность этого гимна весьма велика, поскольку стела датирована в строке 15 упоминанием имени царя, которому они служили, Аменхотепа III. Гимн очень короток, состоит только из восьми строк и почти не дает информации об Амоне. В первых строках говорится, что это гимн Амону, когда он поднимается, как Гарахути, иначе говоря, он обращен к Амону, как к богу солнца. Он с таким же успехом мог быть обращен к Ра, Гору или любому другому богу солнца.

Писатель называет бога «ежедневной красой, которая никогда не забывает появляться», и отождествляет его с Хепри (Хепером) — древним и весьма могущественным богом творения. Его лучи, которые ударяют в лицо, нельзя оценить, и даже яркий и сияющий металл, называемый чам, своим великолепием не может сравниться с его прекрасным ликом. Завершающие части на пирамидионах обелисков были сделаны из металла чам, и их сияние можно было видеть на много километров вокруг. В третьей строке сказано, что Амон был ptah-tu

, то есть он был задуман, как задумывается предмет, или нарисован рисовальщиком. Очевидно, правильное толкование этого слова заключается в том, что Амон сам создал свою форму. Далее бог «покрыл пластинами свои члены», иными словами, сделал их такими, чтобы они имели вид пластин из металла чам. За этим утверждением идут слова: он дает рождение, но сам не был рожден: только один в своих чертах, качествах, могуществе и действиях.

Так мы узнаем, что Амон, как Хепри, был сам «задуман», сам сотворен и существовал в форме, которая никогда не была рождена, как рождаются обычные создания. Он был одинок, без равных себе или спутников, или «коллег». Далее писатель касается продолжительности существования бога, идущего сквозь вечность и следующего по дорогам миллионы лет. Его великолепие есть великолепие небес, и, хотя «все люди видят его прохождение, он скрыт от их лиц» (в своем качестве «скрытого, тайного» божества). Он путешествует по небесным водам на большие расстояния каждый день. Его работа никогда не прекращается.

Каждый видит его и никогда не перестает это делать. Когда он садится, он восходит над обитателями Туата, и его лучи находят дорогу в глаза [мертвых] (?). Когда он садится на западном горизонте, люди засыпают и становятся недвижимыми, словно мертвые. Этими словами завершается гимн Амону.

Но за весь период жизни братьев-близнецов Гера и Сути культ Атона в Фивах, должно быть, продолжал утверждаться, потому что, несмотря на их безусловное поклонение Амону, старым солнечным богам своей страны, Осирису и Исиде, они позаботились о том, чтобы на похоронной стеле был выбит и гимн Атону. Он не имеет названия и следует непосредственно за гимном Амону, начинаясь следующими словами: «Почтение тебе, Атон дня!» Он был назван «творцом мужчин и женщин, создателем их жизней» и идентифицирован с «великим соколом в красочном оперении». Он совершил акт творения, который «поднял» его самого [из первобытной водной бездны]. «Творец самого себя, он не был рожден». Далее он идентифицирован с престарелым (почтенным) Гором, обитателем Нут, старейшим солнечным или небесным богом Египта, и его восход и закат радостно приветствуется. Он создал землю (?). Следующие слова Khnem Amen Henmemit сложны для понимания. Если автор гимна имел в виду идентифицировать Атона с Хнумом-Амоном — божеством района Первого порога, это можно понять. Но как тогда с этим сочетается Henmemit, если, конечно, это правильное прочтение слова?[9] Далее Атон называется «повелителем двух земель от величайшей до самой малой». Другая трудность подстерегает нас со словами «славная мать богов и людей», и далее «искусная мастерица, самая великая, процветающая в своей работе» — эти слова вроде бы относятся к «матери». Возможно, автор гимна хотел сравнить Атона с такой материю или считал Атона единым в двух лицах — отца и матери. После строки, содержащей неясные аллюзии, мы читаем: «Как чудесно творение его, того, кто берет свою красоту из чрева Нут и кто освещает две земли Атоном (диском)! Он Паутти (первобытная материя, из которой был создан мир и все, что есть в нем). Он единственный владыка. Он создал времена года из месяцев, лето, потому что любит тепло, зиму, потому что любит холод; [во время первого] он создает человеческие тела, пока не устанет. Обезьяны поют ему гимн, когда он каждый день встает». Следующий текст на стеле касается жизни Герма и Сути, он приведен ниже.

Судя по тому, что сказано в гимне Атону, происхождение, природа и качества Атона очень напоминают соответствующие черты Амона. Оба бога идентифицируются с древнейшими богами Египта. Каждый назван создателем самого себя, а не рожденным, а значит, и не зачатым, к каждому применен эпитет «Единственный». Интересно заметить, что Атон идентифицируется с Паутти, старейшим из всех богов, и с престарелым Гором. Поскольку утверждается, что Атон — создатель лета, зимы и месяцев, ясно, что предание, вероятно зародившееся еще в додинастические времена, связывает его с примитивным богом года. Гимн показывает, что оба архитектора почитали Атона как чисто египетского бога и как того, кому можно и должно поклоняться вместе с Амоном, который снизошел, чтобы стать родителем их повелителя и хозяина — Аменхотепа III.

Несмотря на влияние матери, царевны Митанни, и жен (некоторые из них тоже были выходцами из Митанни), Аменхотеп твердо поддерживал культ Амона по всей стране и установил хорошие отношения с его жрецами. Уже говорилось, что Тутмос IV укрепил этот порядок, и представляется, что именно этот царь ввел или, во всяком случае, санкционировал ежедневное проведение чрезвычайно важной службы в святилище Амона в Карнакском храме. В храме был наос, или ковчег, в котором стояла золотая или деревянная покрытая золотом статуя Амона с подвижной головой, руками и ногами. Иногда место ковчега в храме занимала священная ладья, и тогда фигура бога помещалась внутри нее. Фигура могла представлять бога, стоящего или сидящего на троне. Во время службы царь или его доверенное лицо очищал святилище и себя самого, сжигая ладан и совершая возлияния чистой водой. Затем он направлялся к наосу, ломал печать, закрывавшую его двери, и низко кланялся фигуре бога. Выполнив еще несколько обрядов очищения, он подходил к фигуре и обнимал ее, с тем чтобы душа бога могла войти в его тело. Наос закрывали, и фараон покидал святилище, но возвращался сразу же, как только наос снова открывали, кланялся и приносил дары, среди которых была фигура богини Маат

 или правды. После этого фараон одевал фигуру в символические одежды, очищал ее, умащал благовониями, надевал ожерелье, амулеты, кольца и т. д. Всем этим царь желал показать, что он — сын бога и украшает своего отца, как дети одевают и украшают своих отцов и матерей в гробнице. Во время одной из перечисленных церемоний бог возлагал свои руки на тело царя и, сделав это, передавал ему воду жизни, которая позволяла царю продолжать жить и править своим народом мудро и справедливо. Царь мог с успехом играть свою роль с этой длительной и очень торжественной церемонией в Фивах, но он никак не мог одновременно быть в Абидосе или другом городе Египта. Поэтому в Фивах и других городах выбирались специальные доверенные лица, представлявшие царя, которые повсеместно пользовались большим уважением. Во время выполнения этих ритуалов присутствующие пели гимны Амону и Амону-Ра. Далее приводятся некоторые отрывки из них.