- Ну что ж, ты прав. Мне действительно нужен человек, которого сложно, если не невозможно, связать со мной. Для чего, я пока тебе не скажу, но поверь, не собираюсь использовать тебя в качестве пушечного мяса. Впрочем, ты можешь уйти - я не стану тебя ни к чему принуждать.
- Довольно. Я согласен.
- Хорошо. Жить будешь здесь - место глухое, соседи далековато. Выезжать в город не запрещаю, но и не советую - во всяком случае, пока не утихнет шумиха. Марат остается с тобой. Он будет тебя натаскивать, так что прошу слушать его как отца родного. На этом пока все. Иди, осмотрись.
И понеслась. Марат, недовольный моей физической формой, первым делом занялся ее улучшением. Сначала бег. Пять километров. После первой тысячи метров мне стало плохо, после второй вырвало, на третьей, думал, умру. Доплелся кое-как.
Дальше - больше. Из спортзала, оборудованного в подвале, я выползал на четырех конечностях и, не в силах добраться до спальни на втором этаже, с трудом затаскивал себя на диван, где, свернувшись калачиком, мечтал о скорой смерти. Увы, мечтам не суждено было сбыться. С раннего утра, а иногда и посреди ночи, Марат пинком сбрасывал меня с дивана и "умираловка" продолжалась.
Спустя месяц стало полегче, в смысле того, что я наконец-то смог добраться до спальни и завалиться на огромную кровать, а не ютиться на диване. Марат, видимо, оценил мой подвиг, и дал поспать подольше.
Ближе к зиме физподготовки стало меньше, зато добавились упражнения по стрельбе. В доме хранился нехилый такой арсенал. Было все, что стреляет, взрывается и горит. Я стрелял из всего, что подсовывал мне Марат - начиная от П.М. и заканчивая СВД. Из любого положения, стоя, сидя, лежа, в прыжке. Уходил перекатом с линии воображаемого огня, сбивал мишени. Вот тогда то и почувствовал какое-то породнение со "Стрижем" и "Глоком18С". Эти два пистолета стали вторым и третьим "я", моим продолжением и, даже, в какой-то степени мной. Когда я рассказал об этом Марату, он привычно хмыкнул, но одобрил мой выбор.
В начале весны пришло время экзамена. В одной из школ Красноярска от передоза умерли трое учеников старших классов. Две девушки и парень. Остап очень не любил наркотики, особенно на подконтрольной ему территории и поручил найти дилера. Распоряжение было выполнено практически мгновенно. Разговор с охранником школы, после которого тот надолго прописался сначала в реанимации, а затем в травматологии, вывел на торгаша. И этот последний стал моим "дембельским аккордом".
В тайге до хрена и больше глухих мест, бывает, что на тысячи километров вокруг нет ни следа прибывания человека. Вот в такой район и закинул нас Марат, дав два часа форы жертве.
Еле заметная, почти невидимая глазу, звериная тропа петляла по лесу. Я иду по ней, опытным взглядом охотника охватывая окружающую действительность. Не тороплюсь - городскому жителю не тягаться со мной. Он знает, что я иду за ним, боится, точнее, истекает ужасом, и мне это нравится. Ощущения власти над чужой жизнью окрыляет.
Всегда, сколько себя помню, относился к наркоманам с какой-то гадливой брезгливостью, но вот к наркоторговцам... Их я ненавидел самой жгучей ненавистью, наравне с насильниками. Воры, убийцы - их изредка еще можно понять, но торговцев дурью никогда. Набивать себе карманы, жировать за счет нечеловеческих страданий себе подобных - на такое способен только... черт, даже не могу подобрать слова.
Дичь пытается стать охотником. Я его не вижу, но чувствую - он где-то впереди. Недалеко, скорее всего, вон в том подлеске. Неплохое место для засады, его мне не миновать - справа непролазные дебри, слева обрыв. Соображает. Значит, не все мозги дурью засрал. А может и вообще не употребляет.
Достаю нож, единственное оружие, разрешенное Маратом, и ныряю в те самые дебри. Это для городского жителя они кажутся непроходимыми, охотнику же и не по таким порой приходится преследовать медведя или сохатого. Обхожу подлесок, замираю с подветренной стороны. Хоть и не зверь, но чувствую запах пота и слышу тяжелое дыхание. Он рядом, и не подозревает о моем присутствии. Мой ход.
Скользящими шагами, стараясь, чтобы под ногой не хрустнула ни одна ветка, смещаюсь немного влево. Вот теперь я его вижу. Грамотно подготовил засаду, поганец. В густом кустарнике, шагах в двадцати от меня и вполовину меньше до того места, где, если бы был городским лохом, должен был пройти я. По дороге подобрал здоровенный сук - врежь таким по голове и прощай мозги. Да, он попытался использовать единственный шанс. Я не позволил...
Марат подобрал меня за пятнадцать километров от того места. Прежде чем сесть в старенькую "Таврию", я открыл багажник и закинул в него мусорный пакет. Куратор бросил на меня взгляд и, ни слова не говоря, тронул машину с места.
А на следующий день голова того наркоторговца, в лучших традициях "Крестного отца", красовалась на кровати его босса. На соседней подушке. Но видимо тот не понял намек и вот я здесь. Занимаюсь пробежкой, спортсмен, блин.
Вот и клиент в сопровождении двух телохранителей. После предупреждения он из города перебрался в поселок и никуда не выходил без охраны. Надеялся, что это его убережет. Ну-ну, блажен, кто верует.
В первую нашу встречу, его "быки" положили меня мордой в землю и тщательно обшмонали. Затем поставили на ноги и, несколько раз ощутимо приложив по почкам, "вежливо" поинтересовались:
- Кто таков?
- Строитель я,- просипел, нисколько не имитируя боль.- Дорожник. Мы тут, неподалеку, трассу восстанавливаем.
- А че здесь забыл?
- Да я привык по утрам пробежки делать. Вот и сейчас, пока все еще спят, решил не нарушать режим. А что, нельзя?
- Здесь - нет, если здоровье дорого...
- Оставьте его,- вмешался разговор наркобарон.- Пусть бегает. Русский строитель - это редкий исчезающий вид. Его беречь надо, итак вокруг только турки, таджики да молдоване вьются,- и, довольно хохотнув, побежал дальше.
В течении недели я каждое утро встречался с ними в одном и том же месте, чтобы привыкли. Вот и сейчас, отойдя с тропы, я пропустил этих бегунов, кивнув старшему, словно старому знакомцу. Разумеется, он проигнорировал - еще бы, кто я для него? Обыкновенный работяга, чернь, практически нечеловек.
Едва они отдалились на несколько шагов, я выхватил из-под потертой спортивной куртки с надписью "Abidas" ПСС "Вул". Выстрел. Один охранник, словно споткнувшись, заваливается. Через доли секунды рядом ложится второй. И все это в полной тишине.
Не знаю, откуда Марат достает подобные игрушки. Насколько мне известно, пистолеты подобного типа предназначены для спецслужб. Плюс, чертовски дороги. Непростой человек мой куратор, ох непростой.
- Что происходит?- посеревшее лицо наркобарона исказилось от ужаса.- Кто ты?
- Тебя предупреждали?- по-еврейски, вопросом на вопрос ответил я.- Ты не понял.
Хлопок. Труп.
Уже собираюсь в обратный путь, но тут из кустов выходит Марат. Кидаю на него вопросительный взгляд.
- И что уставился?- как всегда недовольно ворчит он.- Похвалы ждешь? А вот хрен тебе! На троечку. С минусом.
- Что опять не так?
- Сколько раз можно говорить - хочешь убить наверняка, стреляй в голову. Это тебе не голливудская поделка: после такого не выживают. А ты?
- А что я? Это же спец патрон. С двадцати шагов бронежилет пробивает.
- Второго класса, понимаешь, второго. А если бы... эх,- Марат машет рукой.- Ладно, позже устроим разбор полетов. Все?
Я киваю.
- Тогда бегом к машине, нечего здесь отсвечивать.
И, развернувшись, припустил к трассе...
Глава одиннадцатая.
Марат высадил меня возле дома и отправился в город - Остап вызывал. Я поднялся по ступенькам, потоптался немного на пороге и вошел внутрь. Вот я и дома. Хотя нет: это жилище так и не стало для меня настоящим домом, скорее временным пристанищем.
Скинув с себя куртку и обувь и включив кофеварку, я поднялся в спальню. Она все еще была там. Спала на животе, выставив на обзор круглую, упругую попку с родинкой на левой ягодице. Одна рука под головой, вторая на подушке, еще сохранившей отпечаток моей головы. Вытянутые ноги лежат крест-накрест. И вновь, как вчера вечером, мне показалось знакомым лицо этой шлюхи, как будто я с ней встречался раньше, только не могу вспомнить где. Хотя, скорее всего, это самообман - в каждой встречной женщине вижу свою жену. Даже в такой.
